Таня и Таня

Я прошлым летом жила с папой и мамой в деревне, а вокруг был лес — большой-пребольшой. И очень полезный для детей, у которых гланды.

Мы жили у тети Клавы, очень сим&патичной, снимали у нее целую большую-пребольшую избу, а тетя Клава и ее муж, охотник дядя Саша, тоже очень симпатичный, жили во дворе, в летней кухне. И, представьте себе, с ними жил маленький живой медвежонок, ужасно симпатичный и такой смешной, что я только посмотрю на него — и уже смеюсь. И долго-долго не могу остано­виться.

Дядя Саша говорил, что он нашел медвежонка в лесу. Медвежонок вышел из дома, где он жил у своих родителей, погулять и, наверное, заблудился и — здрасьте! — вдруг встретился с дядей Сашей нос к носу. Медвежонок очень испугался, потому что у дяди Саши бы­ло с собой ружье, он же не знал, что дя­дя Саша в маленьких не стреляет, взял и забрался на дерево — такой дурачок, как будто дядя Саша сам не может туда забраться. И, конечно, дядя Саша ловко забрался на это дерево, взял на руки медвежонка, который ужасно дро­жал от страха, положил его в мешок и принес к себе домой.

Этот медвежонок бегал за мной по­всюду, куда я, туда и он, как собачка, и мы с ним очень подружились и вместе играли, и тетя Клава очень смеялась и стала звать его Таней, как и меня. Дядя Саша говорил, что это неправильно звать медведя Таней, потому что он не баба, а  мужик. А тетя Клава сказала,  что медведю наплевать на то, как его зо­вут — как мужика или как бабу. Я спросила, как же тогда Таня разбе­рется, когда вырастет, кто он — мужик или баба? И что ему делать — жениться или выходить замуж?

Тетя Клава и дядя Саша засмеялись, и дядя Саша сказал: «Не беспокойся за него, уж как-нибудь он разберется!» Папин отпуск ужасно быстро про­шел, надо было нам уже уезжать до­мой. Мы стали собирать вещи. Папа по­смотрел на меня и спросил: «Ты что та­кая печальная-препечальная, Танька-Претанька?» И я в ответ сразу заревела и призналась, что тетя Клава обещала отдать мне Таню насовсем и что его можно везти в мешке, а на станции сказать, что в мешке не медвежонок, а мягкие вещи, чтобы нас пустили в ва­гон.

— А если эти твои «мягкие вещи» начнут в вагоне громко реветь или, не дай бог, опикаются от страха?  Хороши мы тогда будем! Ты об этом подумала? — сказала мама.
— Подумала! — закричала я. — Та­ня меня слушается, я буду рядом с ним, и он не посмеет вести себя громко и не­прилично!
— Выбрось эту дурацкую идею из своей головы! — сказала   мама.

А папа нахмурился и тоже сказал, что брать с собой Таню в город нельзя потому, что его милиция не пропишет, и чтобы я была умной девочкой и не приставала к родителям с сумасшедши­ми просьбами. И тогда я поняла, что Таню мне ни за что не позволят взять с собой и побежала к тете Клаве и сказала ей об этом. И еще сказала, что очень боюсь, как бы дядя Саша не застрелил Таню из ружья, когда мы уедем.

— Святая икона, ни одна шерстинка не упадет со шкуры твоего Тани! — сказала тетя Клава. — Поезжай спокойно.

Я попрощалась с Таней, поцеловала его, и мы уехали. В этом году я поступила в школу, пошла в первый класс, у меня появи­лось на свет много новых подруг, но вы знаете, я никак не могла забыть своего Таню и очень скучала без него. Он мне часто снился во сне, и, когда я просыпа­лась, я сразу начинала плакать. И дол­го-долго не могла остановиться. Я взяла и написала тете Клаве письмо, я писа­ла его целых два дня, я просила отве­тить мне, как живет Таня. Мама поло­жила мое письмо в конверт, надписала адрес, и я сама опустила его в почтовый ящик на нашей почте.

Очень скоро пришел ответ от тети Клавы. Она написала, что Таню они отвезли в их город и отдали в зоологиче­ский сад. Тогда я взяла и написала письмо в этот зоологический сад; я писала его четыре дня и очень старалась, чтобы все буквы были красивые и разборчивые. Я написала, как я познакомилась с Таней-медвежонком, как мы подружи­лись и как я скучаю без него, и просила ответить мне, как он себя чувствует и как его здоровье. Письмо я подписала так: Таня-девочка.

Мама положила мое письмо в кон­верт, надписала адрес, и я сама опусти­ла его в почтовый ящик на нашей поч­те. Очень долго не было никакого отве­та, так долго, что я взяла и написала второе письмо. Опять мама положила его в конверт, надписала адрес и теперь на всякий случай она сама опустила его в почтовый ящик. Наконец из этого зоологического са­да пришел ответ. Зоологический сад написал мне, что медвежонок по кличке Таня поступил учиться в местный цирк.

Тогда я взяла и написала письмо в этот цирк. И, можете себе представить, очень быстро получила ответ от артиста, который, оказывается, учит Таню ка­таться на роликах и «другим штукам». Он написал, что у Тани большие способ­ности и что когда он будет выступать в нашем цирке, — я сама это увижу.

Я стала скакать и прыгать по комна­те от радости, что снова встречусь с Таней, а папа сказал:

— Неужели ты серьезно думаешь, что медвежонок тебя узнает? Он тебя давно уже забыл!

А я сказала:

— Он не может меня забыть потому, что в то лето мы с ним подружились на­ всегда!  Я узнаю его из тысячи других медвежат, а он меня — из тысячи других девочек. Вот увидишь!

И папа не стал со мной спорить.


Журнал Советский цирк. Январь 1967 г.

оставить комментарий