Владимир Дуров на аренах Европы

«Владимир Дуров происходит из семьи русских дрессировщиков, изве­стных уже во второй половине XIX века. В цирк он пришел трид­цать лет тому назад. Его дядя Ана­толий Дуров в 20-х годах совершил турне по Бельгии. Быть может кто-нибудь из бельгийцев помнит еще его представления?..»

На фото. Владимир Дуров

Так бельгийская пресса а начале лета 1958 года анонсировала гастро­ли народного артиста РСФСР Влади­мира Григорьевича Дурова. Приезд советского цирка в Брюс­сель был сенсационным событием, затмившим широко разрекламирован­ные выступления на аренах Европы десятков зарубежных звезд. Носитель славных дуровских традиций был встречен публикой доброжелательно и сердечно, а его питомцы не сходи­ли со страниц газет и журналов, эк­ранов телевидения и кинохроники. «Да, говорить о Московском цир­ке, — писала газета «Ситэ», — значит автоматически говорить о совершен­стве и очаровании. Никогда еще не ощущали так волшебство арены, как в течение этого незабываемого пред­ставления»,    «Ласка,    терпение,     настойчивость, отличное знание психологии животных дают Дурову воз­можность совершать чудеса на арене», — вторит другой обозреватель. «Мастер-укротитель с удивительным караван-сараем», по свидетельству видавших виды репортеров, потрясал крышу шапито на площади Флажей каждым номером: слон, показываю­щий точное время жонглирующему морскому льву, мыши-летчицы и ли­сицы-прыгуны, петухи и кошки... В заключение Дуров выпустил под ку­пол сотни голубей. Успех был пол­ным — толпа стоя устроила артисту овацию

«Для Дурова не существует ничего невозможного. Практически ни одно животное не застраховано от его по­сягательств, — указывал радиокомментатор.— Есть все основания пред­полагать, что в один .прекрасный день он заставит прыгать через колесо зо­лотых рыбок и ходить на задних лап­ках   мух!» О триумфе советского цирка пере­давали из уст в уста. На представле­ние было невозможно попасть ни за какие деньги. Дирекцию цирка, совет­ских   артистов   осаждали   не   только толпы бельгийцев, но и гости Брюссе­ля, съехавшиеся на Всемирную вы­ставку. За Дуровым, когда он в ту­манные утренние часы или глубоко за полночь выводил своих четвероно­гих на прогулку, по улицам шли тысячи людей. За много кварталов слышна была буря оваций, когда бе­гемот Малыш вдруг останавливал­ся, чтобы лизнуть дрессировщику руку, а слон грациозно раскланивался с публикой. Нетрудно представить, что же творилось в шапито!.. «Пока же суть да дело, каждый день Дуров совершает серию подви­гов, которые буквально лишают зри­телей голоса и срывают ураган апло­дисментов, — свидетельствовали оче­видцы этих уличных прогулок».

Местная пресса, зарубежные кор­респонденты подробно описывали каждый дуровский номер. «Дуров стреляет из пистолета, на котором сидит и не улетает голубь; его лисица и курица играют вместе как ни в чем не бывало; он демонстрирует кошку и крыс, живущих в мире и дружбе. Все привычные понятия благодаря Дурову поставлены на голову. Укро­титель   раздвинул   пределы   возможного. Он как будто подбирает для представления таких животных, кото­рые в принципе не поддаются дресси­ровке. У Дурова гиппопотам кувыр­кается по земле...» Гиппопотам... Но немногие знали его примечательную и чуть было не трагическую историю.

— Это   было    мечтой   всей   моей жизни, — как-то  рассказывал  Влади­мир  Григорьевич. — Все мужчины из рода Дуровых, как известно, дрессировщики. Мой дядя, который умер в 1928 году, сказал, завещая мне свойзверинец:
— Люби животных!  Они все под­властны   человеку.   Каждого   можно научить   чему-нибудь.    Есть   только одно,  чего достичь невозможно:   вы­ дрессировать гиппопотама!

И вот — гиппопотам на арене.

— Сколько  времени  вы  затратили на его дрессировку? — спросил Дуро­ва некий именитый иностранный зоо­лог.
— Год, — кратко   ответил  артист.
— Это   невероятно!..   А   что   было самым   трудным?
— Заставить    огромное    животное кувыркаться.

В самом деле, история артиста-бе­гемота — это подвиг дрессировщика, использовавшего в своей работе не только неисчерпаемый арсенал рус­ской и советской школы дрессировки, но и свои глубокие научные знания природы, мира животных. Впервые Владимир Григорьевич по­лучил гиппопотама в 1956 году. Сра­зу же вывел гиганта на манеж, зорко наблюдая за ним. Что он любит? Его привычки и наклонности? На что он может быть способен? — размышлял артист. Миллионам зрителей памятен излюбленный номер Дурова со сло­ном Машей Серой — «Цыганская пляска». Как   он   возник? Однажды один из служащих Ду­рова забрался на спину слона. Жи­вотному это не понравилось. Передер­гиваясь, он стал сбрасывать человека. И это робкое, еще неуверенное шеве­ление слона плечами дало артисту подсказку. Действуя на определенные раздражатели, дрессировщик посте­пенно закрепил эти движения. Маша Серая с блеском демонстрировала огненную цыганскую пляску на мно­гих   аренах   мира. Но слон — животное уже тради­ционное в общении с человеком. Сло­ны не только служат на арене, они издревле помогают людям в труде. Подобной биографии у гиппопотама нет. Как поступил В. Г. Дуров? Вот что   он   говорит:

—Наблюдая    за   Малышом,   как иронически я назвал бегемота, я по­ чувствовал   его   огромную   любовь  к прогулкам. Конечно, на улицу выводить его было еще опасно. Но по цир­ковым помещениям, даже по лестни­цам на верхние этажи он шел охотно. Я на этом играл, поощряя его лаской, лакомствами. Однажды Малыш опро­кинулся на живот, испугался. Я успо­коил   его   своим   волшебным   словом «браво», которое знают все мои жи­вотные. Повторяя изо дня в день, по­степенно увеличивая амплитуду движений, я приучил гиппопотама кувыр­каться на арене. Невероятное было достигнуто! Малыша полюбили зри­тели и узнавали его на улицах не только наших цирковых городов, но и на магистралях Бельгии, Италии, Анг­лии и других стран.

Мы упомянули выше не только о примечательной, но и о трагической истории с гиппопотамом. Случай этот имел место в Италии. В римском цирке манеж  имеет ясно видимый наклон. Когда на арену вышел В. Г. Дуров с бегемотом, команды животному он начал подавать через микрофон. Малыш занервничал: он не привык к искаженному голосу че­ловека. Животное знает живой, ласко­вый голос артиста. Бегемот с трудом, неохотно выполнял номер. Наклон арены к тому же затруднял перево­рачивание. Животное устало. Следо­вало, вспоминает Владимир Григорь­евич, отказаться от трюка. Но артист сделал ошибку. Он принуждал гиппо­потама работать, и тот рассердился. Опустив морду, гигант стремительно бросился на дрессировщика. Дурову стоило огромного труда утихомирить животное. Поэтому так хотелось бы, чтобы зрители знали, сколько бесстрашия, любви к своей профессии стоит за лестными строками восторженных пе­чатных   рецензий: «Звезды Московского цирка на пло­щади Изер в Льеже. Замечательная встреча дала возможность выразить им тот энтузиазм, с которым воспринимаются их высокоартистичные вы­ступления, подготовленные с необык­новенной  тщательностью...»

Любимец советской детворы из­вестный итальянский писатель Джан­ни Родари, посмотрев представление нашей цирковой труппы, писал; «Ноев ковчег Владимира Дурова лишь один из невозможных номеров, которые московский цирк развозит по всему миру и теперь привез в Италию. Его номера совершенны по ритму, на ко­тором они построены, по духу, его на­полняющему,  по новаторству...» Вслед за статьей Д. Родари «Из Москвы приехал лунник всех цирков» в рецензии «Цирк, имеющий очень древнюю историю» Сальваторе Куазимодо подчеркивал: «Бесподобный Владимир Дуров дрессирует живот­ных, следуя научному методу, не до­пускающему ни малейшего насилия. Этот любезный укротитель, убежден­ный в возможности сосуществования между людьми, а значит и между животными, сблизил певчих петухов с лисами, кошек с мышами, обучил преследуемую дичь сдаваться победи­телю, чтобы избежать ненужных кро­вопролитий». (Здесь речь идет о но­мере «Сон охотника», когда утки, едва Дуров вскинет ружье, камнем падают из-под купола в охотничий ягдташ.)

Ясность цели, мастерство, друже­любие артиста в отношениях с парт­нерами из мира млекопитающих или пернатых, хищников или домашних животных предопределяли успех дрес­сировщика в любой аудитории. Даже в среде чопорной и крайне сдержан­ной английской публики Дуров высе­кал неповторимо бурные эмоции — овации и смех. Консервативная «Обсервер энд газетт» в июне 1961 года писала: «Звездой показа циркового искусства безусловно является Вла­димир Дуров с его 400 животными и птицами... Дуров демонстрирует аб­солютное мастерство над животными. Его номер — неповторим». И не случайно из всех стран, где В. Г. Дуров побывал на гастролях, к нему идут сотни писем зрителей, цирковых служащих и коллег, деяте­лей искусства. Совсем недавно, из­вестный бельгийский живописец Робер Дельнест, чьи полотна экспониро­ваны в сокровищницах Эрмитажа, прислал артисту свою последнюю мо­нографию с надписью: «Я преподно­шу Вам эту небольшую работу о со­ветском искусстве для того, чтобы Вы знали, как я люблю Вашу пре­красную и великую страну, людей, которые ее населяют, ее великую сози­дательную работу, которая все ши­рится на   благо   всего  человечества».

Многозначительное    свидетельство! Незабываемые, восхитительные сло­ва признания и благодарность за вы­сокое, гуманное искусство Дуров и его спутники слышали во Франции в Люксембурге, за кулисами и на ули­цах Парижа и Марселя, Турина, Лио­на, Льежа. Поистине язык цирка интернационален. После одной из пресс конференций в Италии к Дуро­ву подошел респектабельный мужчи­на  и признался: «Господин Дуров, я с большим пре­дубеждением относился к русским. Теперь я меняю в корне свои убежде­ния». На встрече с артистами английского театра «Юнити» на русском и английском языках разносилась песня «Широка страна моя родная», воз­гласы   «Мир», «Дружба», «Спутник». Номер Дурова — это животные. Но это не узники. Ни у кого из славной династии Дуровых зрители не видели палки или кнута. «Артисты» работают свободно, задорно, даже с наслажде­нием. И в этом не только «секрет» дрессировки, рассчитанной на поощ­рение природных инстинктов и навы­ков, но и гуманизм нашего искусства, самой природы русской души. «Аре­на мира», «Арена дружбы» — таким знают советский цирк за рубежом.

С каждым годом расширяются, крепнут наши культурные связи. И народный артист РСФСР Владимир Григорьевич Дуров, один из предста­вителен славной дуровской династии, с успехом выполняет свой патриоти­ческий долг. На всех аренах Европы он провозглашает идеи мира и друж­бы, всегда и всюду считая себя пол­номочным представителем советского народа, народа—с троителя комму­низма. И все заслуженные овации зрителей артист с гордостью адресует своей великой Родине.

А. ГРЯЗНОВ

Журнал Советский цирк. Июнь 1963 г.

оставить комментарий