A ГИТИС я все-таки закончил. А.Л. Черный

На третьем курсе, когда я понял, что поступить в ГИТИС трудно, a выгнать студента из ГИТИСа практически невозмож­но, y нас появился профессор Дмитриев, которому удалось-таки подвесить меня на волоске.

A дело было так. Юрий Арсеньевич Дмитриев, знаменитый театровед и большой знаток разных ис­кусств, вел y нас предмет под названием «История эстрады». На первой же его лекции, когда он рассказывал нам, обалдуям, про Марию Миронову и Александра Менакера, Михаила Гар­кави и Лидию Русланову, про Николая Смирнова-Сокольского и Илью Набатова, я сразу усек суть предмета и решил, что де­лать на этих лекциях мне нечего, ибо персоны, o которых шла речь, были друзьями моих родителей и часто захаживали к нам домой. И вообще я все про них знал. Помню, как в начале пятидесятых Мария Владимировна Миронова, гладя меня по головке, воскликнула:

- Вот это ребенок! Вот это я понимаю! A мой - настоящий кретин. (При этом будущий кумир миллионов, гениальный Андрей, получал непременный подзатыльник от своей мамы.)

B общем, весь учебный год на лекциях Дмитриева я боль­ше не появлялся. Все, однако, было тихо, и ничто не предвеща­ло бурю, но вот на последнем перед экзаменом занятии Юрий Арсеньевич попросил старосту группы передать студенту Чер­ному, что тот будет допущен до экзамена, только если пред­ставит справку от врача о том, что лекции по истории эстрады противопоказаны его здоровью. Я понял - это финиш. Ну и что мне было делать? Надо было ползти на коленях к профессору, вымаливая прощение. И я приполз.

Оказалось, Юрий Арсенье­вич хорошо помнил моих родителей, назвав их по имени и от­честву, хотя мои мама и папа, будучи отменными музыкантами, все же не являлись всенародно знаменитыми артистами. Но он знал всех. Юрий Арсеньевич тогда хорошенько меня отчитал. B нескольких фразах он сформулировал очень многое, и я понял, что потерял, пропуская лекции по истории эстрады. A главное - я упустил общение с очень образованными весьма великодушным господином (в те годы еще «товарищем»).

Не задав ни одного вопроса по истории эстрады, профес­сор Дмитриев выставил мне оценку «отлично». Он простил меня, Очевидно, по блату.

оставить комментарий