«Акробаты-прыгуны с шестами» Гавриила Баркаря

Их семеро — молодых акробатов. Когд да они приезжают в цирк, то слышат:

—    Баркари приехали.
—    Время репетиций Баркарей.
—    Баркари, на манеж!

Будто они братья, одна семья. Но фамилию Баркарь носит лишь их руководитель. Все дело в цирковой традиции, по которой творческий коллектив, как правило, получает имя того, кто его возглавляет. Для этого есть основания. Известно немало случаев: пока во главе труппы стоит талантливый, энергичный человек — номер интересен, своеобразен, когда он уходит — номер тускнеет, становится заурядным, а то и вовсе распадается. И закономерно — если рассказывается о коллективе, то в первую очередь речь ведут о его руководителе.

Баркарь, как и его партнеры, выпускник Государственного училища циркового и эстрадного искусства. В группу «Акробаты-прыгуны с шестами» он попал, можно сказать, случайно. Кстати, и раньше случай не раз направлял его жизнь.

Рос Гавриил Баркарь в Молдавии, где, как известно, стационарного цирка еще нет. Увлекался он танцами, проявлял к ним явные способности. Подростком его приняли в студию при известном хореографическом ансамбле «Жок», обещали со временем включить в основной состав. А цирк? В Кишиневе как-то поднялся брезентовый купол шапито. Баркарь попал на представление. На юношу произвели неизгладимое впечатление выступления акробатов, гимнастов, восхитившие его своей динамикой, энергией, темпераментом. Шапито уехало, и все осталось пока по-прежнему. Но однажды в Кишинев приехали директор ГУЦЭИ А. Волошин и режиссер-педагог училища Ю. Мандыч — подобрать талантливую молодежь для подготовки национальных молдавских номеров. Они пришли на занятия хореографической студии ансамбля. Баркарь был одним из тех, кто обратил на себя их внимание и был приглашен в Москву.

Баркарь приехал в столицу. Как все студенты училища, он осваивал акробатику, гимнастику, жонглирование и другие цирковые жанры. Но учебу прервала служба в Советской Армии. Там он продолжал тренировки, участвовал в концертах художественной самодеятельности, выступал и как танцор, и как акробат, и как жонглер.

После демобилизации снова учебные аудитории, тренировочный манеж. Гавриил был старше своих однокурсников. Те, с кем занимался • хореографической студии, уже танцевали в ансамбле, с кем начинал в училище, уже гастролировали по циркам страны. Баркарь хотел скорее подготовить свое интересное выступление, он самозабвенно репетировал парный номер ханд-вольтиж. Но
перед самой летней практикой его партнерша оставила учебу. И тогда-то, чтобы Баркарь не оказался без дела, его пристроили — как предполагали, на время — в группу акробатов-прыгунов. Опять начинай сначала...

Вместе с товарищами он приехал в один из летних цирков на Украине. Приближался день премьеры, а у молодых акробатов все что-то не ладилось. Тот, кого ,в училище назначили старшим, нервничал:

—    Что раскисли? Жарко? И мне жарко, а вот давайте покажу, как надо работать...

Он решительно встал на подкидную доску. Но то ли из-за того, что погорячился, то ли из-за того, что навыки еще были слабы, сорвался, упал, расшибся.

После этого ребята как неприкаянные бродили по цирку, старший в номере, к тому же ведущий исполнитель — в больнице. Стало известно, что директор, уже не ожидая никакой пользы oV практикантов, решил отправить их домой. Ребята собрались на совет. Что же делать? Паковать свои вещички? И тут горячо заговорил обычно немногословный Гавриил Баркарь. Он настойчиво твердил, что отступать нельзя, они не должны сорвать практику. Ему предложили:

—    Попробуй-ка уговорить директора, чтобы оставил нас.
—    Уговорю...

Баркарь пошел к директору, тот выслушал его и ответил:

—    Уверяете, что через неделю сможете выступить? Подожду неделю, посмотрим...

Каждое утро практиканты собирались на репетицию. Они старались восстановить все, что освоили в училище. Баркарь взял на себя заботу выстроить композицию выступления. Через неделю номер просмотрели и было решено включить его в программу.

Через год группа «Акроботы-прыгуны с шестами» была выпущена из училища. Поставленный заслуженным артистом РСФСР Ф. Шляпиным, номер этот был оригинален уже характером самих трюков. Если обычно акробат, подброшенный подкидной доской, приходит на ковер манежа или на плечи партнера, то здесь, совершив прыжок, акробат опускается на шест, который горизонтально держат два его товарища. Уже это могло привлечь внимание даже искушенных зрителей. Казалось бы, можно спокойно выступать, сохраняя созданное в стенах училища. Однако Баркарь, утвержденный вскоре руководителем номера, рассуждал иначе. Он помнил, когда ехал в училище, велись разговоры о подготовке молдавского национального номера. В его памяти часто звучали солнечные мелодии родного края, он не забыл, как под звуки «Молдовеняски» огненным вихрем мчатся танцоры в красочных костюмах. Баркарь решил перенести на манеж веселью ритмы, задор — все своеобразие молдавских празднеств.

Вначале планы Баркаря не встретили сочувствия его партнеров, ему возражали:

—    Какие еще танцы! Вчера вечером опять трюк завалили.

Он и сам понимал, конечно, надо стремиться, чтобы все трюки исполнялись уверенно, но не собирался отказываться от своего замысла. Он убеждал товарищей, что очень важен эмоциональный настрой номера. Ведь они создают на манеже художественный образ, а этому должиы служить и музыка, и костюмы, и элементы хореографии.

Однажды кто-то из бывалых артистов, послушав его рассуждения, стал советовать:

—    Ну что ты уговорами занимаешься. Ты же руководитель, повысь голос, и вмиг все... запляшут.

Но Баркарь был убежден, если человек берется за него с желанием, по внутренней потребности, то сил у него прибавляется. Он старался, чтобы товарищи сами захотели внести в номер новые краски, и добился этого. Молодые акробаты стали посещать занятия хореографией, охотно разучивали элементы молдавских плясок.

Но Баркарь не забывал, что и тогда, когда веселыми танцами расцветится выступление и на манеже зазвучат мелодии солнечного края, основным выразительным средством останутся трюки. Значит, исполнение их должно становиться все виртуознее. Но как нагляднее, четче поставить эту задачу перед партнерами? Однажды на репетиции Баркарь подергал веревку лонжи, спускающуюся с блока:

—    Нужно ли нам это украшение?

Товарищи в ответ лишь усмехнулись:

что за странный вопрос, с первого дня подготовки номера пользуются законной страховкой. Баркарь рассуждал иначе: во время учебы лонжа необходима. В училище, когда начинали готовить сложный трюк, поступали так: на шест, что держали партнеры, вставали двое, один на плечах у другого, а третьего подтягивали вверх на этой самой лонже, потом осторожно опускали на живую колонну, и колонна часто рассыпалась. Теперь третий приходит на плечи партнера, взлетев с подкидной доски, но от его пояса по-прежнему тянется веревка.

Конечно, можно упрекнуть товарища в чрезмерной перестраховке, и он сгоряча сорвет с себя пояс лонжи. Но задача куда сложнее — добиться высокого совершенства исполнения. Для этого необходима полная согласованность каждого движения всех участников трюка: и тех, кто держит шест на плечах, и тех, кто отбивает подкидную доску, и того, кто взлетает с доски, и тех, кто, удерживая равновесие на шесте, ловит его на плечи.

Не репетициях, проделав трюк, тут же подробно разбирали причину каждого, даже малейшего промаха, старались, чтобы взаимодействие партнеров было столь же четко, как взаимодействие деталей точно выверенного механизма.

Настал день, вернее, вечер, когда молодой акробат перед сложным трюком взглянул на Баркаря и не пристегнул пояс лонжи. Баркарь вспоминает, что он, как всегда, взял шест на плечо, но иереы были напряжены до предела. Он мог лишь продвинуться на шаг вперед или назад, все остальное зависело уже не от него. Акробат взлетел, перевернулся в воздухе и встал на плечи партнера. На шесте выстроилась живая колонна из трех. Баркарь, его товарищи испытали радость победы. Все они понимали: дело не только в том, что теперь не будет болтаться веревка, главное — стали более уверенно, легко исполняться сложные трюки, а это придает всему выступлению красоту, дерзновенный задор, молодецкую лихость.

Новые идеи овладевали Баркарем, и новые задачи ставил он перед собой и партнерами. Например, он все больше укреплялся во мнении, что шесты коротки. Они как бы связывают партнеров, заставляют их сбиваться кучей. Хотелось более полно заполнять пространство манежа, тогда трюковые комбинации приобретут большую свободу, размах. Вроде бы нехитрая задача, но и она потребовала немалых усилий. Для начала пришлось упорно убеждать работников Союзгосцирка в необходимости новых шестов, которые оказались значительно дороже старых.

Когда шесты из легкого и прочного сплава были изготовлены, предстояло их освоить.
Они пружинили, могла возникнуть и вибрация. Начались поиски новых приемов для исполнения знакомых трюков. На репетициях велись бурные обсуждения того, как приходить на новый шест, как сохранять на нем равновесие, как лучше держать его. Сейчас артисты выходят на манеж с шестами, которые почти вдвое длиннее прежних, и это помогает создать впечатление большей свободы.

Выступления «Акробаты-прыгуны с шестами» становятся все красочнее и эмоциональнее. Под молдавскую народную мелодию, пританцовывая, вереницей выбегают молодые ребята, как бы продолжая на манеже праздничный хоровод. А потом, будто от избытка энергии и силы, переходят к лихим прыжкам. Подброшенные доской, уверенно опускаются на шест. С шеста перелетают на второй, который тоже держат на плечах партнеры. В прыжке выкручивают сальто: заднее, переднее,арабское, двойное, пируэт, проявляя ловкость, дерзновенный порыв. От переполняющего радостного чувства победы над преодоленными препятствиями, они снова пускаются в пляс. Затем, опять темпераментно, увлеченно проделывают акробатические прыжки, один сложнее другого. Уже рассказывалось, как на шесте, удерживаемом на плечах, выстраивается живая колонна из трех. А то на один шест ставится второй вертикально, на его вершине акробат удерживает равновесие. Этого мало, к нему на плечи взлетает товарищ, подброшенный доской. В полете он успевает выкрутить сальто.

Номер не воспроизводит конкретных народных игр, и шесты не изображают, скажем, пастушечьи посохи, но выступление молодежи передает атмосферу, радостную красочность народного праздника, когда каждый проявляет себя полно, ярко, раскованно.

На последнем Всесоюзном смотре молодых артистов цирка участники номера были удостоены звания лауреатов. Кроме самого Баркаря лауреатами стали Вячеслав Арутюнов, Валерий Бирюков, Константин Краутер, Александр Рванцов, Анатолий Троицкий, Михаил Шумилкин.

Высоко оценены достижения молодых акробатов, но Баркарь считает, что должен сделать номер еще ярче, необычнее. Некоторые новые трюки уже можно увидеть на репетициях, о других пока лишь расскажет их изобретатель — сам Баркарь. Говоря об этом, он добавит, что все задуманное можно было осуществить быстрее, но им представляют манеж для тренировок на очень ограниченное время и не каждый день: то идут детские утренники, то арену надолго занимает дрессировщик со своими животными. Однако Баркарь считает, что не имеет права требовать, чтобы его с партнерами освободили от выступлений. Те, кому не с чем выйти к зрителям, пусть получают репетиционный период, у него с товарищами хватит энергии и сил, чтобы участвовать в программе и осваивать новое.

Говорят: «От добра добра не ищут». Но это не относится к людям творческим, посвятившим себя искусству. Достигнув одной высоты, они начинают упорный подъем к следующей. Шагая навстречу трудностям, Баркарь ведет по нелегкой дороге вверх своих товарищей. В упорном труде добивается с ними той раскованности, красочности и легкости, которые покоряют зрителей.


оставить комментарий