Акробаты Дмитриевы
Номера молодых смотрю всегда с особым вниманием и пристрастием — они помогают не только определить настоящее лицо цирка, но увидеть его перспективы, его будущее. Поделки отнимают веру, подлинные произведения искусства манежа, наоборот, веру в то, что цирк не исчерпал себя, укрепляют.
В последнее время мне везет на встречи с номерами интересными, запоминающимися. В их ряду — номер акробатов-вольтижеров, которыми руководит Георгий Дмитриев. Почему захотелось о нем рассказать? Сильные трюки. Но сильные трюки есть в репертуаре и других акробатических коллективов. Высокое исполнительское мастерство? И это встречается не редко. Поразило то, что все они, пять партнеров и одна партнерша, представляют на манеже цельный гармоничный организм, нерасторжимый в своих действиях ансамбль. В групповом номере все друг от друга зависимы, иначе он не может существовать. В данном же случае речь идет о чем-то большем, нежели о необходимой в работе слаженности — о едином дыхании. А оттого трудная вольтижная работа непринужденна и одухотворенна.
Все-таки обычно в номерах вольтижной акробатики замечаешь, как сложно нижним подбросить верхнего, чтобы тот точно пришел в руки партнеров. Напряженность броска, прихода, напряженность рук ощущаешь — она отзывается в тебе словно толчками. Оттого трюковая речь, если можно так выразиться, кажется рубленой, отрывистой. Трюки Дмитриевых стремительны и при этом пластичны.
Вот четверка мужских рук отправляет девушку в руки товарищей. Вот она в полете, несется в сплетенные ей навстречу руки. А те, из которых она вылетела, еще следят и следуют за ее движением, как бы повторяя траекторию полета. И это рождает атмосферу доверия, понимания, дружбы, потому что пять пар сильных мужских рук, то распахнутых, то скрещенных, то провожающих, то встречающих, берегут и хранят маленькую, хрупкую девушку, безудержной птицей проносящуюся над ними, рядом с ними. Сила и надежность, несуетность и сдержанность партнеров контрастируют с устремленностью, порывистостью партнерши. И кажется, что истоки отчаянного бесстрашия девушки — в надежности рук ее верных друзей...
Смотрю выступления Дмитриевых и думаю: как много значит в цирке трюк. В нем, в его безукоризненной чистоте и отточенности, в выразительности подачи, в одухотворенности исполнителей настоящее и будущее цирка. Прописная истина? Да. Только, к сожалению, частенько о ней забывают. Работа Дмитриевых — пример уважения к цирку, его традициям, его стилистике.
Л. Денисова, братья Дмитриевы, А. Сан-Хосе, М. Филяев, В. Иошин. Вот фамилии героев моих заметок. Учеба в ГУЦЭИ. Выпуск в 1980 году. Через два года — победители I Всесоюзного конкурса артистов цирка (руководителем номера был тогда М. Жуков). Так начинали они свой путь в цирке. Изменился состав исполнителей, сменился руководитель. Словом, обычная жизнь группового номера, с ежедневными разного рода проблемами. Их рано начал не устраивать тот первый вариант: понимали — могут больше, хотели большего, были готовы к этому. В Харьковской дирекции по подготовке новых аттракционов и номеров им помогли реализовать замысел. Чуть позже в Ярославле с артистами работала балетмейстер Л. Чумаченко. После Ярославля они впервые приехали в Москву. В их совместной творческой биографии, по словам руководителя номера, не было ничего особенного, а если встречались на пути трудности, то были они чисто профессиональными и в результате преодолевались. Особенным, на мой взгляд, получился их общий номер, результат труда и поисков, вдохновения и любви к искусству, которому они себя посвятили.
Номер выстроен таким образом, что все акценты смещены в сторону партнерши, от первого ее появления на манеже и до финала выступления. Она — солистка в этом ансамбле. она в хорошем смысле правит бал. Второй партнерши пока нет. Конечно, для прочности бытия она нужна. Хотя трудно представить, как будет смотреться тогда номер. И тем не менее понимаешь некую зыбкость положения: Любовь Денисова практически единственная верхняя (второй верхний Сан-Хосе исполняет две комбинации). Так что с практической, житейской стороны вторая верхняя нужна, а с художественной... Что-то, безусловно, изменится во взаимоотношениях партнеров, что-то уйдет из этого прекрасного союза. А жаль.
Ее стихия — воздух, движение. И в те недолгие паузы, когда Любовь не в полете, не в трюках, она снова рвется вверх. В бланшах, сальто, пируэтах, курбетах, шпагатах чувствует артистка себя естественно и вольно. Темпераментный вылет в шпагат, в темп сальто, передний бланш, сальто назад, шпагат, пируэт, снова бланш, и опять двойное сальто. Я рассказываю только лишь об одной непрерывной комбинации, каскаде трюков.
Подобное перечисление название их, возможно, не вызовет у читателя ответных эмоций. Но представьте себе Денисову в этом бланше, вытянутую в струночку параллельно манежу, с откинутыми руками, широкие рукава напоминают крылья. Или кружение-завинчивание в пируэте. Или приход в «ласточку», когда артистка легко, одним носочком касается рук нижних. Или по-балетному изящный шпагат в воздухе. Вот, не качнувшись, ни на секунду не теряя равновесия, она шествует по вытянутым вверх рукам. Будто и нет ничего особенного в этом трюке, но как выразителен, как празднично победителен он.
Кажется, чувство расслабленности неведомо ей, и на манеже Денисова вся по-балетному возвышенна, кажется, жажда действия не покидает ее, и когда она восхищенно следит, как Сан-Хосе (теперь в роли верхнего) исполняет полтора передних сальто руки в руки, то возникает ощущение, будто мысленно совершает все это сама.
Описывать подробно акробатические трюки не имеет смысла, но о двух комбинациях расскажу. Первая напоминает калейдоскоп, в котором трюки то стремительно распадаются, то соединяются в орнамент. Верхний, резко подброшенный, «солдатиком» летит в крепкий замок сцепленных рук, а возвращаясь обратно, выкручивает высокое заднее сальто. С противоположной стороны таким же «солдатиком» летит второй средний и, придя к партнерам, ловит верхнюю, спрыгивает на манеж, отправляя ее в бланше своим товарищам. Финальная комбинация — достойное завершение темы. Для героини Денисовой счастье жизни — в полете. Десять сальто в темп, двойное заднее сальто. И опять девушку поднимают руки ее верных рыцарей, поднимают и вновь выпускают: через весь манеж летит она ласточкой, приземляясь в руки нижнего...
Так заканчивается этот номер, который творят на манеже Денисова, Дмитриевы, Сан-Хосе, Иошин и Филяев. Номер, который словно утверждает: цирковой праздник состоится не только благодаря силе, мастерству, смелости, но и благодаря подлинному партнерству. В этом, на мой взгляд, цирк всегда черпал свою нравственную силу.
Закончила свои заметки об ансамбле, которым руководит Георгий Дмитриев, и подумала, а вдруг кто-нибудь, прочитав их, воскликнет: очень уж расхваливает автор молодых артистов! И в самом деле материал получился очень положительным. Но, честно говоря, артисты того заслужили, и хочется, чтобы согласился со мной читатель: о хорошем справедливо писать только хорошее, а плохое выискивать не надо. Особенно важно для молодежи, чтобы ее заметили и оценили по достоинству, — это будет стимулом к дальнейшему совершенствованию.
С. РИВЕС
оставить комментарий
RSS 
