Акробаты Канагины

Я тогда был нижним, держал пирамиду «все на одного», — рассказывал мне Юрий Канагин, руководитель группы прыгунов с подкидными досками.

Акробаты Канагины. Колонна  из   четырех. Фото Е. САВАЛОВА

Но не эпизод, о котором артист повел речь, а профессиональный тер­мин «все на одного» припомнился мне, когда я сидел на репетициях его группы. Все на одного... Все делается для одного, но зато каждый делает для всех, у каждого своя роль, перепле­тающаяся с действием любого из де­вяти. Юрий Канагин — руководитель номера, но вы почти не заметите это­го, когда идет выступление. Он такой же, как все. Он в ансамбле. Да и во­обще Канагин на представлении мало похож на Канагина во время репети­ции. Днем на неярко освещенной арене слышатся его короткие репли­ки:

— Пятки  вместе,   Валера!
— Резче, резче толчок...

Днем Юрий напряжен и озабочен, и его черные брови сведены в жест­кую складку: Канагин должен понять, почему не чисто идет сегодня пируэт, думает над тем, как лучше построить новый номер, который репетирует группа  вот уже полгода...

А вечером с лица Юрия не сходит улыбка, легко движется он по арене, и только глаза его становятся в эти минуты еще глубже и серьезней. Трюк сменяет трюк, арабское сальто, заднее сальто в одну руку на второ­го, полтора передних сальто в левую стойку на второго... Наконец в цирке воцаряется ти­шина — Канагины исполняют сальто с двойным пируэтом на второго, по­том двойное сальто на третьего. Де­лается это легко, изящно, «без пота», как будто не стоит никаких усилий.

А ведь каждый из этих трюков Юрий Канагин в прямом и переносном смы­сле вынес на собственных плечах, вынянчил вместе со своими партне­рами. Сальто с плеч на плечи. Трудней­ший трюк. А идея его возникла поч­ти шутя. Валерий Шугальскии крикнул тогда Канагину: «Пассируй!» и тот привычно протянул руки. Но Валерий сделал сальто с плеч не назад, а вбок, где подхватил его улыбавшийся Валентин Деев. Все это они сымпро­визировали на ходу, желая под конец репетиции слегка подшутить над сво­им серьезным руководителем. В сле­дующую минуту Шугальскии уже шел колесом по арене, а Канагин вдруг присел на барьер, задумался.

Акробаты Канагины. Сальтомортале на колонну из двух

Потом подошел  к  Валерию:

— А ты, оказывается, изобрета­тель... — и замолк выжидающе.

Удивление медленно сходило с ли­ца Шугальского, он что-то прикиды­вал про себя:

— Боковое сальто в плечи? Это?
— Ну,  конечно, — снова  улыбнул­ся Юрий.

Это была лишь счастливо найден­ная идея. Чтобы обратить ее в гото­вый трюк, потребовались месяцы ра­боты. При исполнении сальто назад с плеч все было привычно и ясно — надо было отталкиваться обеими но­гами. Не так уж сложно было делать и боковые сальто на полу. Теперь же надо было выработать темп нового трюка, найти механизм движений ак­робата. С ходу такое не делается. У самого изобретателя не получалась отпрыжка, он спешил, шел раньше времени на трюк и потому, не набрав высоты, заваливался в сторону. Од­нажды, после очередного — и опять неудачного — сальто, Юрий сказал Шугальскому:

— Ты слышал, что все великое — просто? Так вот, давай попробуй так: толкайся   сразу  двумя   ногами  и   ру­ками.

И номер пошел, сдвинулся с мерт­вой точки. Но бывали ситуации и посложней... Сальто с двойным пируэтом на тре­тьего. Для Канагиных эти несколько слов звучат как повесть о трудной, даже драматической истории, героя­ми которой была вся группа. При­знаться, когда я слушал о ней, мне стало обидно: ведь на представлении видишь только результат — блестя­щий трюк, а самое интересное оста­ется где-то «за кадром», на долгих, трудных репетициях. До Канагиных этот трюк никто не делал, да и сейчас он, кроме них, никому не удается.

Акробаты Канагины. Изящество, легкость, расчет!

Канагины качали готовить его еще в ГУЦЭИ, выполни­ли на выпускном экзамене и уже с полгода как выступали с ним. Шу­гальский, исполнявший сальто, рабо­тал безупречно. Старые акробаты удивлялись дерзости Канагиных, и не­редко кто-нибудь из них говорил: «Ну, такой трюк, конечно, не для каж­дого выхода. Такой трюк только под хорошее настроение идет». А Канаги­ны выступали с ним ежедневно, пока не приехали на гастроли в Одессу. Здесь-то и устроила им жизнь нелег­кий  экзамен  их  зрелости   и  дружбе.

Вот как это было. Еще на репети­ции Канагин почувствовал, что Шу­гальский держится как-то скованно и напряженно. «Настил на манеже не­привычный, — забеспокоился Юрий, - наверное, это раздражает Валерия».  Вечером на представлении все шло хорошо. И только к концу выступле­ния у Канагина возникло неясное предчувствие надвигавшейся неудачи, и потому обычное «алле» он вдруг крикнул с веселой бесшабашностью, совсем несвойственной ему. Шугаль-ский резко, в такт оттолкнулся от до­ски, начал делать сальто... Сейчас бы ему, как всегда, плавно и гибко стать на плечи среднего, но нет, корпус его неожиданно перевесил, и, не удер­жавшись на плечах, Валерий стал па­дать... Шугальского едва успели под­хватить у самых опилок. Валерий сно­ва побежал к доске, снова взвился в воздух и, страхуясь, опять упал на руки ребят. (В тот вечер ни сам Валерий, ии Ка­нагин, ни другие артисты еще не зна­ли, чем закончится сегодняшняя, мо­жет быть, случайная неудача. Но утром на репетиции все повторилось: снова Шугальский начинал делать бланш и запаздывал с пируэтом, сно­ва и снова перекручивал он сальто... Когда кончилась репетиция, Кана­гин подошел к недоумевающему Шугальскому и, полуобняв его, почему-то почти извиняясь, сказал: «Сегодня этот трюк делать не будем».

Так из репертуара Канагиных исчез знаменитый трюк «Двойное сальто с пируэтом на третьего». Исчез надол­го. Много месяцев зрители не виде­ли этот трюк, много месяцев артисты репетировали его. Он то выходил, то не получался. «Привязала меня лон­жа к себе», — пытался иногда шутить Шугальский. Но партнеры видели, что стал Валерий другим, что ему не до шуток. «Будем репетировать, пока не получится», — сказал Валерий: Эти слова стали принципом работы группы.

В номере Канагиных много сложных трюков

Теперь Шугальский, как и прежде, блестяще выполняет этот трюк. Успех обеспечила крепкая, ежедневная це­почка чуткого, дружеского внима­ния — каждый работал так, чтобы Шугальскому было уверенней и лег­че. Было ли это только стремлением помочь партнеру найти профессио­нальную форму? Да, Но это «да» го­ворит лишь о немногом. В конце кон­цов, как ни жалко, артисты могли бы и вычеркнуть из своего репертуара этот злополучный трюк.

Дело было не в трюке, а в человеке. И этот человек  —  Валерий     Шугальский  — свой, еще с училищных времен нуж­дался в поддержке. Потому и про­должались два года изо дня в день репетиции трюка, пока Валерий не выполнил его снова. Так участники номера Канагина становились Канагиными, теми, каки­ми мы видим их сейчас на арене. Из разных характеров, разных актерских индивидуальностей складывался ансамбль. Канагины сумели сказать свое, новое слово в искусстве. За те пять лет, что прошли после выпуска из циркового училища, группа участво­вала в смотре новых произведений циркового искусства, объездила всю страну, побывала за рубежом — в Ан­глии, Голландии, ФРГ, Финляндии.

За эти годы Канагины отшлифова­ли трюки своей первой программы — заднее сальто в арабеск на второго, которое исполняют Г, Гаврюшина, Ю. Канагин, В. Малашкевич, полу­фляк на второго в одну руку, полтора передних сальто в лицевую стойку на второго. Создали они и новые, сложные трюки. Один из них — полтора зад­них сальто с твистом демонстрируют Николай Голубушкин (верхний), Юрий Канагин (средний) и Вячеслав Малаш­кевич (нижний). Верхний в этом трю­ке как бы на мгновение застывает в воздухе, прекращая вращение, а по­том разгруппировывается, делает пол­пируэта. И, конечно, Канагины и сейчас ре­петируют новые, еще более сложные трюки, Например, двойное заднее сальто  с  пируэтом.

В чем же то новое, что принесли Канагины на арену цирка? Началось с того, что они сразу же отказались от тумбы, и это дало им возможность свободнее маневрировать доской. Но это была деталь, проба своей индиви­дуальности. Главное — в другом, в их манере — сочетании прыжков с вольтижной  работой. Но трюки сами по себе еще не номер. Номер — движение трюков от одного к другому. Это движение и определяет стиль и рисунок всего выступления. И в то же время но­мер — это люди,  коллектив  артистов.

Вот они Канагины

Все на одного для Канагиных дей­ствительно куда больше, чем профессиональный термин. Это их челове­ческий и творческий принцип. Без не­го они не стали  бы  Канагиными.
 

Э. ЧЕПОРОВ

Журнал Советский цирк. Сентябрь 1964 г.

оставить комментарий