Волшебные узоры иллюзии Альбины Зотовой

Как стремительно бежит время! Ка­жется совсем недавней моя первая встреча c Альбиной Зотовой и ее иллю­зионным аттракционом. Свежи в памяти выступления артистки на манеже Львов­ского цирка, поздние вечерние репетиции. Все, что я тогда увидела и услышала, рождало атмосферу творческого труда.

И сложилось мнение: Зотова, артистка c ярко выраженной индивидуальностью, в новом для себя жанре ищет свой собственный стиль. Работа ее показалась интересным, обещающим началом, и хо­телось, чтобы y этого начала было про­должение.

И вот прошло десять лет, я снова встретилась c коллективом, которым ру­ководит уже заслуженная артистка РСФСР Альбина Зотова. Как же сложилась жизнь аттракциона за эти годы? Суждено ли было воплотиться на манеже задуман­ному? По какому пути развития аттрак­циона пошли Альбина Зотова и режиссер Анатолий Ширман? Попытаюсь поделить­ся впечатлениями от увиденного.

Безусловно, это была встреча со ста­рым знакомым: тема, образы, трюки, краски — во всем и через много лет угадывалиcь прежние черты. Но русская тема аттракциона получила свое развитие, образ героини Зотoвой стал ярче и со­держательнее, старыe трюки обрели законченнасть и нашли точное место в композиции, наконец, появились трюки новыe — словом, я увидела зрелое про­изведение, не только развлекающее чу­десами иллюзии, но вместе c тем даю­щее возможность полюбоваться красотой, o существовании которой своих рацио­нальных буднях мы нередко забываем, золотыe травы хохломы, буйство кра­сок павловских платков, веселящие душу семеновские матрешки, забавная дымков­ская игрушка, волшебный узор вологод­ских кружев... Красоту этих чудес, сотво­ренных руками народных умельцев, Аль­бина Зотова открыла для себя и полюби­ла давно. Эта увлеченность подсказала образное решение спектакля, его художественное оформление, как бы духовно обогатила аттракцион. «Радуга чудес» так естественна, тек интересна, потому что все творимое не манеже идет из глуби­ны души артистки.

Стилизация на манеже — зачастую яв­ление чисто внешнее, и за внешними при­метами обнаруживаешь порою внутрен­нюю несостоятельность. Убедительная стилизация подвластна лишь настоящим актерам. У Зотовой и форма и содержа­ние аттракциона органичны, служат едино­му замыслу — показать непреходящую красоту народного искусства, будь то сказка или творение народных умельцев.

Зотова и прежде не раз убеждала, что aктерски ей по силам разные роли. Достаточно вспомнить мальчишески от­чаянную, горячую «Буденовку» или Зарему из пантомимы «Бахчисарайская ле­генда». Теперь она играет иной образ, навеянный русским фольклором, и вслед за ее героиней мы отправляемся в мир сказочных волшeбств, которые она щедро дарит легким взмахом платка.

Не бывает волшебника без волшебной палочки. У волше6ницы Альбины Зотовой такой силой надeлен платок. Таящий тай­ну, oткрывающий чудо, он присутствует почти в каждом трюке, придавая спек­таклю еще большую пластичность. Вот артистка набросила платок на небольшой круглый поставок, а когда ее помощники открыли крышку, вы рвалось из него жар­кое пламя. Вновь взметнулся платок — очутипись в поставке балалайка, гармош­ка, бубен, трещотки. Налетели парни да девушки, расхватали инструменты и вместе со скоморохами заиграли, запля­сали, завертелись. Этот фрагмент так с называется — «Ярмарочные потешки».

Поставок все новые чудеса дарит. Большие прекрасныe платки: один, дру­гой, третий и еще, еще... Всех оделила волшебница, и зацвел манеж диковинными цветами. И в четвертый раз «поколдует» над поставком Альбине Зотова — подарит Он девушку задорную. Хорош собой изящ­ный поставок: горит на черном лаке зо­лотая хохлома. Но он еще и техниче­ски задуман удобно.

«Поставок» открывает блок-фрагмент «Золотая хохлома». «Семеновская мат­решка» и «Дымковсквя игрушка» подхва­тывают начатую игру, продолжают дей­ствие, которое становится стремительнее. Вот, спасая от назойливых ухажеров, волшебница прячет девушку в матpешку, затем вынимaет середину игрушки, деля тем самым девушку пополам. Потом так же быстро возвращает все на свои месга. Теперь уже на манеже другая шкатулка, грибом-копилка, куклы, которые превра­щаются в настоящих Аленушку и Иванушку, те в свою очередь исчезают, на их месте оказывается скоморох (eгo играет A. Ширман), и снова все меняется ме­стами — словом, идет веселая иллюзион­ная игра.

Удивительный жанр — иллюзия. Ну что нам, казалось бы, ее чудеса, когда реаль­ное сегодня фантастичнее самой изощрен­ной фантазии) Однако интерес к жанру не угасает, наоборот, я бы сказала, растет. Выйдет, например, на манеж Игорь или Эмиль Кио, или Юрий Аверьино, или Лидия А6уллаева, или Наталия Рубанова... взмахнет своей палочкой, артистично так «поколдуeт» — и при всех наших зна­ниях и догадках мы оказываемся в плену y цирковых волшебников. И что главное: хочется очутиться y иллюзии в плену. Вот ведь как.

Творит свои чудеса волшебница Аль­бина Зотова: лиричная в сценке c голу­бем, властная, чуть мстительная, когда хочет наказать за любопытcтво непослуш­ного скомороха, задорная в «Городецком чаепитии», лукавая, когда в одной из кло­унских реприз показывает неумехе-скамо­роху, на что способна. Она разная, но вместе c тем не выходит из рамок образа, покоряющего своим поразительным до­стоинством, женственностью, скром­ностью.

На фоне сегодняшней цирковой стан­дартной красивости с однообразия, Не­оправданно обнажающих костюмов, На фоне псевдораскованности, когда за под­танцовками скрывается Неумение дер­жаться на манеже, двигаться, сделать да­же элeментарный цирковой комплимент, на этом фоне поведение Зотовой запо­минается своей нестандартностью.

Она идет по манежу легко и сво­бодно, жесты ее скупы, но выразитель­ны и по-балетному уложены в музыку, свои чудеса творит без какой-либо мно­гозначительности, в ней Нет стремления поразить, удивить. Во всем как будто ничего особенного. Но именно в этой простоте, естественности поведения ар­тистки есть та гармония, которая состав­ляет красоту аттракциона. Зотова не просто демонстрирует трюки, режис­серски все они завязаны вокруг нeе. Трюки, если можно так выразиться, словно согреты ее теплом, ее улыбкой, ее обаянием. Но при этом, как все истин­ные сказочные волшебницы - a она иг­рает именно такую волшебницу — ар­тистка остается как бы чуточку в тени.

B связи c этим хочется сказать еще об одной особенности аттракциона. И здесь тоже сказалось чувства мeры его авторов: он не перегружен хореогра­фией. Танец в аттракционе Зотовой — всего лишь штрих, еще одна краска в палитре красок. И в наиболее удачных сценах иллюзионного спектакля хорео­графия — часть трюка. Так, в упомяну­том «Поставке» девушки, кружась с плат­ками, дают возможность полюбоваться их красотой, отходят c ними на задний план, образуя из них живописный форганг. Хореографическая миниатюра «Ярмароч­ные потешки» — тоже оправданное про­должение трюка. B «Малахитовой шка­тулке», навеянной бажовскими сказками, клоуну снится сон, в котором появившие­ся из шкатулки девушка-ящерка и добрый молодец исполняют лирический танце­вально-акробатический этюд. A в эпилоге хоровод девушек в светящихся платьях вместе c разноцветным и струями фонта­нов и дымами создают праздничное дейст­вие.

Вернусь еще ненадолго к рассказу о трюках, без которого представление об аттракционе будет недостаточным. Остав­лю в стороне «Городецкое чаепитие», куда входят и знамeнитый самовар, и сто­лик со скатертью-самобранкой, и пот­чеванье зрителей настоящим чаем — эта сценка в аттракционе давняя. Остановлюсь на трюках, которых не видела прежде. И здесь хочется показать читателю, как трюки по смыслу объединяются в цель­ныe блоки — картинки.

B «Малахитовой шкатупкел, когда клоун просыпается, то из любопытства решается еще раз посмотреть, что же внутри, оттуда c хохотом выскакивает кукла. Появляется скоморох, который в конце концов ломает ее. Боясь гнева волшебницы, он сам влезает в ящик вместо похожей на него куклы. B наказание аолше6ница одним взмахом руки умень­шает его в размерах.

До сих пор за ним следовал трюк «Молоковоз». И здесь маленький скоморох заточался в огромную бутылку, в которую наливалось молоко. Напившись его, скоморох снова вырастал. По смыслу этот трюк продолжал предыдущий, но тем не менее выпадал из стиля аттракциона, потому Зотова и Ширман долго думали о замене его. И вот они нашли иной вариант. Мне не пришлось увидеть новый трюк в работе, но возможно, Когда статья будет опубликована, он вытеснит из ат­тракциона «Молоковоз», Готовый рекви­зит я уже видела. Это будет котел, подвешенный на цепях и доверху на­полненный молоком. Сложенные под котлом дрова зажгутся от пламени, ко­торое вылетит из рук волшебницы; закипит, забурлит молоко, поднимется пар, меленького скомороха опустят в ки­пящее молоко... Мне кажется, этот фраг­мент станет одним из самых веселых и живописных в аттракционе.

B другом новом трюке из филигран­ной вазы плавно поднимается блестящий металлический шар, покружится в вальсе вместе c иллюзионисткой и опустится на свое место. C ним тоже произойдут всякие приключения, в конце концов он исчезнет из вазы, a оттуда вы порхнет белый голубь, который соединит «Фили­грань» со следующим трюком.

Часто ли мы запоминаем, уходя из цирка, как сделан реквизит? Остаются в памяти, иногда надолго, трюки, сами артисты, остается в памяти настроение, которое рождает тот или иной номер, запоминаются эффектные костюмы. A реквизит? Ведь это часть циркового произведения, как декорации в театре неотъемлемая часть спектакля. B дан­ном случае реквизит останется в памяти, потому что все в аттракционе, ВПЛОТЬ до ножек и подставок, сделано в едином стиле, с художественным вкусом и тща­тельностью. Каждый предмет — сам по себе произведение, достойное любования. Это одна ИЗ задач создателей аттракцио­на — в мире чудес Все должно поражать.

A ведь такое оформление аппарату­ры — дело трудоемкое. И здесь необ­ходимо сказать o том, кто помогал ат­тракциону все годы его существования, — о горьковском художнике Иване Сороки­не, который специально разработал укруп­ненный рисунок, учтя при этом, чтобы он Не увеличивал зрительно аппаратуру. Он собственноручно и расписывал рекви­зит. Помогал артистам также горьковский художник-дизайнер по металлу Анатолий Лисин. И конечно же, pодным домом стал для Зотовой и Ширмана Горьковский цирк во главе c И. Марининым. На определен­ных этапах творческого пути жизнь иллю­зионного аттракциона Альбины Зотовой сложилась 6ы намного труднее, если бы  не коллектив Горьковского цирка, его дружеская поддержка, готовность помочь, взять на себя бремя забот.

Когда я приехала в Ригу посмотреть новый вариант аттракциона «Радуга чу­дес», то первое, что сказал Анатолий Ширман: y коллектива переломный мо­мент. И стал делиться планами, показы­вать незаконченный реквизит для новых трюков, эскизы, рассказал, что они c Альбиной мечтают о едином музыкаль­ном произведении для своего аттракцио­на... Побыв несколько дней в команди­ровке, поняла, что Зотова и Ширман по-прежнему неуспокоенные, ищущие, по-прежнему много работают и не считают аттракцион завершенным — им есть еще что сказать зрителю.

Но к сожалению, нельзя было не за­метить горечь, которая проскальзывала в разговорах c артистами, душевную уста­лость — этого прежде не было. Правда, путь Зотовой в иллюзию c самого начала сопровождался всякого рода трудностями. Но ведь прошло десять лет, и артистка, несомненно, заняла достойное место в этом жанре. Тогда в чем же дело? Ска­жете, усталость — следствие прожитых лет. Верно, c годами обретается опыт, но теряется определенный запас проч­ности — это естественно и неизбежно. Но речь идет o той усталости, которая является следствием невнимания к твор­честву артистов. A чем же иным можно объяснить тот факт, что c 1974 года аттракцион не включают в план на переоформление и усовершенствование. A чем иным можно объяснить и другой факт: целый год не утверждался сценарий? Хотя по этому сценарию коллектив работал и хорошо работал. Какими организацион­ными неувязками объяснить простои? Например, в Горьком коллектив про­сидел полтора года, из которых девять месяцев аттракцион не финансировался, a зарплата артистам выплачивалась раз в три месяца. И только после того, как в Горьком проездом оказался директор Всесоюзной дирекции по подготовке цирковых программ Г. Андрющенко, ат­тракцион начали финансировать.

Когда думаешь o судьбе аттракциона, то возникает вопрос: сколько же может длиться творческая блокада? Что, плохой аттракцион? Нет. Альбина Зотова — не актриса? Актриса, и хорошая. Плохой дра­матургический материал? И это не так.

К сожалению, неоправданно длительные простои, Отсутствие внимания со стороны Союзгосцирка, Всесоюзной дирекции стало системой.

И все же, постоянно испытывая всякого рода трудности, коллектив верит в то, что делает нужное и полезное дело, и надеется, что в конце концов на них обратят внимание, и они перестанут «ва­риться в собственном соку».

...Но вот и усталость, и ежедневные заботы, и плохое настроение — все осталось за дверью гримировочной ком­наты. Звучит музыкальная увертюра с ее ярмарочным весельем, c плывущим из­далека колокольным перезвоном, а на манеж выезжает автомобиль, из которого выбегает современно одетая женщина, ко­торая через несколько мгновений превра­тится в волшебницу и сыграет вместе со своими помощниками иллюзионный спек­такль в русском народном стиле.

C. РИВЕС