Мастер волшебных красок

Огромный рыжий красавец упрямо ухватился передними лапами за края тумбы, всем своим видом выражая явное нежелание «играть с огнем».

На фото. Худож­ница Анель Алексеевны Судакевич

Но мгновение — и, пови­нуясь едва уловимому жесту, «царь зверей» покорно устремляется в го­рящий обруч. Кивок головы, мимолетный взгляд женщины — и как буд­то стальная пружина поднимает гроз­ных хищников, заставляет их бро­ситься в пламя. В ярком освещении блестит золотая вышивка колета, пурпур плаща, пенная белизна лосин на стройных ногах укротительницы. Зрители так увлечены, что не за­мечают присутствия на манеже... еще одной женщины. Правда, объявляя номер, ведущий не назвал ее фамилии. Может быть, поэтому она не столь известна публике как Ирина Бугримова. Но в цирке имя худож­ницы Анель Алексеевны Судакевич знает   каждый. Конечно, Анель Алексеевна не вхо­дила в клетку ко львам. И вместе с тем, она вполне зримо присутствовала на манеже все время, пока знамени­тая укротительница демонстрировала чудеса смелости.

Не натяжка ли? Но, наверное, убедительнее всех на это ответит Ирина   Бугримова.

— Удачно найденный художником костюм не только позволяет свободно двигаться по арене, но и придает мне легкость, уверенность в себе.

И не только одна она говорит так... В многоликой, шумной, пестрой и веселой стране, которая носит корот­кое имя «цирк», есть свои волшеб­ники, владеющие даром превращения, наполняющие арену буйством и гар­монией красок. От художника зави­сит то приподнятое настроение, кото­рое овладевает каждым уже при вхо­де в нарядный, залитый светом зри: тельный зал. И красота полета воз­душных гимнастов. И парадность, красочность массовых прологов. И да­же безудержный хохот, которым вы откликаетесь на проделки клоунов, — ему тоже во многом обязаны твор­ческой выдумке художника.

Он вместе с режиссером не только собирает   в   одно   целое,   подчиняет единому замыслу всю программу, но и помогает каждому артисту найти свое «лицо», точнее, ярче донести до зрителя идею номера. Имя Анель Алексеевны знакомо нам давно по широко известным не­мым фильмам «Потомок Чингиз-хана», «Поцелуй Мэри», «Победа женщины» и другим, где она, в про­шлом популярная киноактриса, испол­няла ведущие роли. Какой стала она сейчас — уже известный художник, работы которо­го высоко ценят не только советские, но и зарубежные зрители? Анель Алексеевна показывает мне многочисленные наброски, эскизы, уже готовые работы, уникальные снимки... ...Среди листов ватмана, заполнив­ших рабочую комнату художницы, вдруг    мелькнула    тонкая    книжица в пестрой обложке. Читаю: «Русский лубок XVIII века».

— Готовлю оформление программы во Францию, — понимает мой вопрос хозяйка. — Вот эскизы оформления манежа. Пока не знаю, на каком из вариантов остановиться. Вначале прельстила мысль решить его легким условным национальным орнаментом. Потом захватила другая идея: выполнить в манере русского лубка. Это, признаться, довольно ново для цирка.

Что может более красить человека, как увлеченность, творческий по­рыв? Этот порыв переполняет мою собеседницу, когда она делится со мной своими поисками. Поиски... Тернистую, но благодар­ную дорогу истинного художника от­крыл Судакевич ее первый учитель — народный художник СССР Федор Федорович Федоровский.   

На  заре своей деятельности художника-деко­ратора ей посчастливилось работать под руководством этого выдающегося мастера театрального изобразительно­го искусства над оформлением оперы «Садко». Зрители, наверное, и сейчас помнят этот красочный, пронизанный неистощимой художественной выдумкой спектакль. Одно из незабываемых впечатлений оставляла картина под­водного царства. Чуть намеченные, словно прозрачные силуэты его обитателей. Зелень и синева, кажется, всех существующих на свете оттенков... Пышная роскошь царских по­коев... Самой Анель Алексеевне памятнее всего наряд царевны Волховы. Не удивительно, это ведь ее, можно сказать, первое создание. Конечно, сейчас на все смотришь другими гла­зами. А сколько пришлось тогда перепробовать материалов, сколько отвергнуть красок, приложить изобретательности, прежде чем каждая складка платья Волховы заиграла, переливаясь причудливой игрой цве­тов! Найден эффект, создающий ил­люзию струящейся воды в костюме сказочной царевны-реки. Сдан пер­вый экзамен взыскательному учителю.

На ее глазах совершалось чудо. Ничем не примечательны «скучные» куски папье-маше, но стоило их по­крыть поташью и «украсить» компрес­сной клеенкой, как они перевоплоща­лись в бесценные золотые изделия, а обыкновенная марля — в дорогую парчу. Оказывается, увлекательно, взяв себе в союзники Изобретатель­ность, Вкус, Дерзание и Увлеченность, побеждать  серость  обыденности! Тогда перед Судакевич широко от­крылся волшебный мир сценического искусства. Глубже всего запало в сердце стремление к неуемной вы­думке, любовь к праздничности кра­сок на сцене, позднее — на арене. ...Большие желто-бирюзовые вазы, наполненные цветами, причудливым кольцом сомкнулись на манеже. Всего лишь момент, и вот уже они... расплескались хороводом улыбаю­щихся девушек. Пышными букетами приветствуют артистки зрителей. Эффект потрясающий! А сколько их, таких примеров выдумки художника за годы работы!

— Яркие краски рождают радость, поднимают в душе все хорошее, свет­лое,   — задумчиво    говорит    Анель Алексеевна. — Наверно, именно за солнечность палитры я особенно люблю цирк.

В художественном оформлении Су­дакевич — ничего лишнего, ничего от «красивости», но всегда — от красо­ты. И эту элегантность, высокий вкус, корректность и сдержанность работ А. А. Судакевич подчеркивает наша и зарубежная пресса. Умение сочно и в то же время ску­по решить цирковой образ — завидное качество художницы. Она бесконечна в проявлении своей фантазии. Мы восхищаемся ее изобретательностью в эскизах номера заслуженной ар­тистки РСФСР Веры Сербиной, где смена образов граничит с подлинной фантастикой (недаром В. Сербину шутливо называют «ансамблем Мои­сеева на проволоке»); но мы помним и решенный предельно лаконично чер­но-белый костюм Владимира Дурова; и изящное трико Льва Осинского. Действительно, надо обладать чутким проникновением в идею номера, чувствовать природу самых разнообраз­ных цирковых жанров, чтобы так «найти» себя в каждом из огромного многообразия номеров, артистических индивидуальностей.

И еще об одном драгоценном каче­стве художника нельзя не упомянуть в рассказе об Анель Алексеевне Су­дакевич. Ее творчество самобытно, но оно и глубоко народно. Это по­могло ей создать выразительные ко­стюмы во многих тематических прологах и она продолжает искать, искать... Как не похожи эти поиски на «творчество» ремесленников от искусства в цирке, мишурой и блест­ками прикрывающих собственную буд­ничность мысли. Нельзя не вспомнить, говоря об этом, о периоде ее работы вместе с большим советским худож­ником сцены П. В. Вильямсом над оформлением программ народных тан­цевальных ансамблей еще в довоен­ные годы.

— Это было время бурного станов­ления    всевозможных    ансамблей, — рассказала Анель Алексеевна. — Пом­ню, часами просиживала я в библиотеке, изучая материалы, делая наброс­ки    и    зарисовки    и    понимая,    что богатства     национального     костюма должны быть сохранены, но в то же время   осовременены.   Позже  я  при­шла  в цирк. Ну почему, думала я, костюмы цирковых артистов должны включать в себя «обязательную» по­золоту, мишуру, фальшивые кружева и тому подобные атрибуты старых времен? Ведь это нивелирует номера, делает актеров почти всех на одно лицо, причем не очень приятное...

— Когда я пришла  в цирк... Это были первые послевоенные годы.

Легким, грациозным движением Анель Алексеевна поправляет выбив­шуюся прядь волос. Тонкие лучики морщинок окружают сузившиеся глаза. Чувствуется, эти воспоминания приятны моей собеседнице и она все­цело отдается им.

— Людей, изголодавшихся в годы ненастья  по  ярким краскам, ощуще­нию праздничности, особенно неудер­жимо   тянуло   к   массовым   жизнерадостным зрелищам. Это чувство захватило и меня. И вот, с тех пор... Впрочем, если уж быть откровенной до конца и, главное, точной, — гово­рит художница, — мой дебют в цирке произошел гораздо раньше. И знаете в каком амплуа? Наездницы! Не ве­рите? Она протягивает мне пожелтевшую от времени фотографию. Белокурая красавица в расшитом блестками костюме горделиво воссе­дает в кабриолете. Явственно ощу­щается стремительный бег животных по манежу. Внизу фото мелким шрифтом:  «Два — Бульди — Два».

— Узнаете? — смеется Анель Алек­сеевна.

Еще бы! Вряд ли кто из любителей цирка не хранит в памяти этот популярный в свое время фильм. Но, ру­чаюсь, так же, как и я, немногие знали, что в нем снималась тепереш­няя художница. Когда в сцене конно­го аттракциона Судакевич предложи­ли дублершу, она решительно отказа­лась, предпочтя сама овладеть слож­ным искусством вольтижировки.  

— Открою и еще один секрет, — говорит художница. — Наверное, не один артист позавидует мне, когда узнает, что номер этот ставил сам знаменитый  Вильямс  Труцци.

Напрашивается сам собой тради­ционный вопрос:

— Не с того ли времени вы и «за­болели» цирком?
— Кто знает,   кто знает... — Ну, а если серьезно, цирк я люблю действительно   давно. Ведь это одно из са­мых захватывающих зрелищ. В цирк нельзя заглянуть мимоходом, «на ми­нутку».   Он   забирает   тебя   целиком. А кроме того, это так заманчиво для художника — одевать красивые, сильные тела.

А. А. Судакевич — одна из веду­щих художников советского цирка, неутомимый энтузиаст своей профес­сии. Когда она начала в нем свою творческую деятельность, цирк еще не знал штатных художников. Программа оформлялась «приглашен­ными» мастерами. Интересные, даже порой великолепные работы В. Рындина, Н. Акимова и других ведущих театральных художников страны лишь подчеркивали будничность и разностильность остальных спектаклей. А. Судакевич и ее коллегам при­надлежит несомненная заслуга формирования стиля советского цирка, проникнутого оптимизмом, молодым задором, подлинным вдохновением.

Современность, советский стиль — широчайшее поле деятельности, не­обозримый простор для фантазии! Сейчас это целиком владеет думами художника А. Судакевич. С ней свя­зана и вторая ее увлеченность — поиски советского стиля в моде, одежде наших людей. И закономер­но, что, когда в Москве открылся первый в стране Дом моделей, Анель Алексеевна Судакевич также нашла здесь свое призвание. И здесь она горячий поборник нового. Одежда человека, — утверждает она, — долж­на подчеркивать, выявлять самое луч­шее, прекрасное, что присуще только людям нашей страны. В чем высшая награда для чело­века? Признание необходимости, по­лезности его труда. Художник А. Су­дакевич никогда не появляется на ма­неже. И вместе с тем она постоянно, зримо присутствует здесь вместе с актером. И все вместе — зрители и артисты, мы от души говорим ей:

—Спасибо! Спасибо за труд, кра­сивый, солнечный, великолепный!
 

Майя МАРЧУКОВА

Журнал Советский цирк. Март 1963 г.

оставить комментарий