От манежа к манежу
Киев, Софийский собор.
Подымаясь по лестнице древнего храма, я увидел фреску. Искусный живописец изобразил на ней двух акробатов. У одного на плече высокий шест, второй — взбирается вверх. Девять с лишним веков отразились на этом изображении: краски поблекли, линии поистерлись. Но и сейчас поражает экспрессивность запечатленного движения...
В тот же день, придя в Киевский цирк, я застал репетицию. Репетировала группа першистов под руководством В. Французова. Его-то я и спросил: знает ли он фреску Софийского собора.
— Нет, не приходилось. А какой же перш — поясной или плечевой? — поинтересовался артист. И переспросил с уважением, услыхав ответ: — Плечевой? Это куда труднее. Смотри-ка, одиннадцатый век, а чего добивались!
Сам В. французов вместе со своими партнерами репетировал в это утро рекордный трюк: баланс перша в сочетании с подвесной переходной лестницей и кольцами.
Мне подумалось, что древний киевлянин, если бы сошел он с фрески и оказался на репетиции в Киевском госцирке, воскликнул бы с не меньшим уважением: «Вот чего добиваются в двадцатом!»
Оно и древнее, и по-прежнему молодое — трудное и красивое искусство баланса!
Читаю газету. Объявление: «Киевскому цирку требуется на постоянную работу инженер-энергетик». Вот как! Прежде в цирковом штате подобной должности не числилось.
На это можно заметить: прежде и цирка такого не было.
Посреди площади Победы в Киеве возвышается белоколонное здание, увенчанное прихотливо-чешуйчатым, ослепительно поблескивающим на солнце куполом. Здание и красивое, и масштабное.
Однако истинный его масштаб открывается лишь тогда, когда входишь во внутрь.
ПУТЕВЫЕ ЗАМЕТКИ ПИСАТЕЛЯ
Строительные работы близки к концу. Подымаешься по удобным ступеням амфитеатра, рассчитанного на две тысячи мест, проходишь по просторным фойе, заглядываешь в будущие ресторанные залы, гардеробы. Чувствуется забота об удобствах для зрителя. Но не только для него.
В новом зимнем цирке продумано буквально все для плодотворной производственно-творческой работы. Позади манежа превосходный репетиционный зал, помещения для учебных классов, артистические уборные, душевые и ванные, большая гостиница.
О новом киевском цирке можно рассказывать долго. В нем великолепная система освещения и вентиляции, оригинальное устройство для проведения водных пантомим, конюшни и зверинцы, пандусы, складские помещения, мастерские, крытый двор...
Да, в новом цирке предусмотрено многое. И заслуга в этом далеко не только автора проекта архитектора В. Жукова. Старейшие мастера цирка — Анисимов и Рябинин, Маяцкий и Кио и многие другие — высказали свои пожелания. Люди советского цирка сообща строили Киевский новый цирк.
Уже сегодня его называют «дворцом». Снимем кавычки. Так оно и есть!
В субботние и воскресные дни киевляне не имеют возможности попасть в цирк. Но это меньше всего беспокоит директора цирка В. Черненко.
— Нехай в будни ходят! — комментирует он.— Они ж туточки живут, а труженикам села издалека добираться надо... Так что селянам полное наше предпочтение!
И верно, пестрое зрелище являет площадь перед цирком в воскресный день. Бурлит громогласная толпа. Одна за другой подъезжают машины, заполненные колхозниками.
Вот цифры одного лишь воскресного утренника. На семидесяти грузовых машинах приехали смотреть представление хлеборобы Богуславского и Кагарлыкского районов Киевской области, Носовского района, что на Черниговщине...
Иной раз за сто, а то и за двести километров вызывают из Киева уполномоченных цирка. И встречая, дают наказ: в первую очередь обеспечить билета ми передовиков, тех, кто хорошей работой заслужили хороший отдых.
Для артистов цирка воскресный день — день трудный. Три раза приходится выходить на манеж. Но эта нагрузка окупается глубоким творческим удовлетворением: перед таким зрителем особенно почетно продемонстрировать свое мастерство!
Такова традиция: ежегодно Киевский цирк принимает участие в праздновании Дня молодежи. Принял он участие и в этом году.
Во второй половине дня вышла из цирковых ворот и направилась по Крещатику в сторону стадиона «Динамо» многокрасочная цирковая кавалькада. Открывала ее наездница Римма Борисова. За ней конное па-де-труа Щетининых. Затем автоплощадка, на которой показывали свое искусство акробаты Карповы, молодой жонглер Ю. Бирюков. В заключение автоприцеп с клеткой: в ней могучий лев Цезарь — питомец укротителя В. Борисова.
Поначалу все шло превосходно. Тысячи киевлян с интересом наблюдали движение кавалькады. Скопление народа стало таким плотным, что даже потребовалось содействие милиции. Что же касается Цезаря, он величественно восседал на своей тумбе и с истинно львиным достоинством взирал на толпу.
Акробаты на батуте Дрыгины
Укротитель мог только радоваться. Но вот кавалькада достигла ворот стадиона. Уже видны трибуны, заполненные зрителями. Вот тут-то, в самую последнюю минуту, на пороге гаревой дорожки, Цезарь неожиданно «сдрейфил». Спрыгнув с тумбы, он пугливо забился в угол клетки и не было никакой возможности извлечь его оттуда.
Что же случилось? Боюсь, что этого мы никогда не узнаем: Цезарь хранит упорное молчание!
Не так далеко от Киева до Запорожья, но Запорожскому цирку, увы, далеко до Киевского. Кто или что тому виной?
Запорожский цирк отстроили в первые же послевоенные годы. Место отвели в глубине Парка металлургов, парк этот на самом краю города, а город растянулся чуть ли не на двадцать километров. Скажем прямо, не очень удачное место.
Впрочем, говорить сейчас об этом — занятие праздное. Важнее подумать, как, вопреки неблагоприятно сложившимся обстоятельствам, все же привить любовь к цирку, привлечь к нему массового зрителя, и, следовательно, поднять далеко не блестящие кассовые дела.
Приехав, в Запорожье, я застал программу с иллюзионным аттракционом С. Мар.
Оговоримся сразу: в этой программе были и номера вполне достойного качества — канатоходцы Цовкра, жонглер на лошади В. Попов, воздушная эксцентриада Дашевских... Но, к сожалению, с этими номерами соседствовали откровенно слабые, примитивные — такие, как дрессировка собак Л. Кудрявцевой, партерные акробаты Масловы, жонглеры Югова и Самойленко...
Мне могут возразить, что программа, которую я видел на манеже Запорожского цирка,— программа не сборная, а постоянного коллектива под руководством М. Марчесса. Правильно. Но это ничего не меняет. Разве, формируя коллектив, не надо позаботиться о том, чтобы он способен был обеспечить полноценное цирковое представление?
Из Запорожья я приехал в Днепропетровск — в новый летний цирк. Цирк красивый и удобный. Повезло белорусскому коллективу: это ему выпала честь начать сезон в новом здании.
Но об этом — о строительстве Днепропетровского цирка, о том, как начался его сезон, чем порадовали белорусы днепропетровцев и еще о многом другом, включая работу передвижных цирков,— об этом в другой раз.
Здесь же, в последних строках, хочется вернуться к тому, чем начал я свою корреспонденцию.
...Идет репетиция. Снова и снова репетирует артист до последней минуты используя время, отведенное инспектором манежа. Да, в цирке умеют проявлять энергию, выдержку, терпение, упорство.
И все-таки надо различать два вида репетиций: репетиции-тренажи и репетиции-поиски. На первых артист ограничивается лишь тем, что повторяет уже найденное, снова и снова отшлифовывает в закрепляет его. Задача вторых — находить новое, пробиваться к новому, постепенно облекать его в кровь и плоть.
Вот я и спрашиваю себя: часто ли нынешним летом довелось мне присутствовать на репетициях-поисках? Признаюсь, не очень. Возможно, конечно, что так сложилось случайно. А может быть...
Может быть, все же имеется некоторая доля самоуспокоения. Номер сделан, успех имеет, конвейер обеспечен — чего же еще. Дескать, можно и отдохнуть.
Нет, нельзя! Никогда нельзя!
Советский цирк вышел на столбовую дорогу. Шагать по ней можно только с полной, предельной выкладкой!
А. БАРТЭН
Журнал «Советский цирк» 1960 г. сентябрь
RSS 
