Вскоре после премьеры  

Помню начало гастролей украинского циркового коллектива в Баку. Это был кра­сочный спектакль. Величальная песня, темпераментный гопак, парящие под куполом воздушные шары — все создавало поэтическую   основу спектакля.

Но прошли дни премьеры и начались «рядовые» представления. И с программой стали твориться странные метаморфозы. Первыми неожиданно исчезли танцовщицы. Вчера они еще лихо перестукивали каблуч­ками, а тут вдруг манеж опустел. Прошел еще вечер-другой, и с арены «улетучились» воздушные шары. Вслед за ними пропали и куда более земные аксессуары — смен­ные «баранки», окаймляющие манежный ковер.

И, признаться, я не удивился, когда в один далеко не прекрасный день на мане­же не оказалось... участников эпилога. Не звучали стихи, не было прощальной песни о дружбе, о радости встречи со зрителя­ми. Впрочем, из представления уже исчезла и   сама   радость.

Давно известно, что в цирковом пред­ставлении   не   может   быть    незначительных мелочей. Каждый из компонентов програм­мы важен. О какой праздничности пред­ставления в Таллинском цирке может быть разговор, если арена его тускло освещена, выглядит  буднично.

Хочется остановиться еще на одной на первый взгляд «мелочи». На представле­нии  зритель   не должай  замечать «возраст» того или иного номера. Мы верим в то, что делается на манеже, рождается «сейчас». И как горько потерять в это веру. А ведь зачастую обветшалые костюмы, потрепанный реквизит красноречиво рассказывают «биографию» номера, повествуют о его долгой жизни.

Могут возразить, что не всегда можно переоформить номер. Из-за отсутствия производственных мастерских, а порой средств такая работа по плечу не каждому цирку. Скажете, незначительный факт? Но ведь и он разрушает впечатление, убивает эффект, и на смену праздникам приходят серые будни. А этого в цирке быть не дол­жно.

г. Баку

Л. ГОЛЬДШТЕЙН

Журнал «Советский цирк» июнь 1960 г.