Глазами американца. Заметки о европейском цирке
Издающийся в США журнал «The white tops» напечатал в прошлом году заметки одного из своих корреспондентов о европейском цирке («The white tops», 1958, vol. 32, №1, p. 5-8
«European circuses dispaying strong, varied performances» by q. Edwards).
Автор заметок — администратор американского цирка братьев Полак, профессиональный цирковой делец Г. Эдварде.
В обширном статье, названной «Европейские цирки дают яркие, разнообразные представления». Г. Эдварде анализирует современный европейский цирк в различных аспектах его деятельности. Правда, из поля зрения автора выпали бурно развивающиеся цирки стран народной демократии. Тем не менее, статья Г. Эдвардса представляет известный интерес как по содержащимся в ней наблюдениям, там и по тем выводам, к которым приходит автор.
Каковы же впечатления Г. Эдвардса от знакомства с цирками Западной Европы?
I. ТЕХНИЧЕСКОЕ ОСНАЩЕНИЕ ЦИРКОВ, МАРШРУТЫ, РЕКЛАМА
Г. Эдвардс посетил Западную Европу летом 1958 года с целью ознакомления с деятельностью цирков. В течение четырнадцати недель он побывал в двенадцати странах и познакомился с работой тридцати шести цирков.
По подсчетам автора, тридцать шесть цирков, которые ему удалось посетить, составляют немногим менее половины общего количества цирков в западноевропеиских странах. Всего же в Европе, замечает он, включая восточноевропейские страны, вероятно, около двухсот цирков, если не больше. «В русском цирке, в котором я побывал в Брюсселе, кто-то сказал мне, что в одном только Советском Союзе имеется восемьдесят цирков».
Только семь цирков из тех, что повидал Эдварде, работали в стационарных помещениях; остальные двадцать девять давали представления под шапито.
Все они, кроме одного, имеют в соответствии с европейской традицией один манеж стандартного диаметра (13 метров).
Размеры шапито в связи со стремлением предпринимателей увеличить количество мест для зрителей колеблются: от 30 метров в диаметре в среднем до 55 метров (цирк Кроне) и даже до 60 метров (цирк Билли Смарта). Размеры овального трехманежного шапито Франца Альтхоффа — 48X70 метров. Номера в таком цирке демонстрируются одновременно на трех манежах. В финале представления барьеры сдвигаются, образуя огромную эллиптическую арену для показа аттракционов с большим количеством животных.
Количество мест для зрителей в разных цирках варьируется от 1500 до 6000.
Следует оказать, что видимость арены, слышимость и другие условия для зрителей в непомерно больших шапито гораздо хуже, нежели в обычных цирках. Многие нюансы исполняемых номеров, а шапито-гигантах зачастую не улавливаются зрителями.
«Большинство европейских цирков путешествует по рельсам — примерно в тех же скверных условиях, какие характерны для перевозки грузов и животных на железных дорогах США», — пишет Г. Эдвардс. Ссылаясь на слова Карла Зембаха, автор замечает, что цирк Кроне, например, требует для переезда с места на место трех составов из ста шестидесяти двухосных платформ. Высокие железнодорожные тарифы все более угрожают существованию передвижных цирков.
Во Франции большинство передвижных цирков моторизовано, и они работают в американском стиле, выступая в каждом населенном пункте в течение одного лишь Дня.
В других странах цирки обычно задерживаются в городах от двух дней до недели.
Цирки в Англии начинают работу на новом месте дневным представлением. На континенте, исключая Францию, гастроли открываются ночным представлением. Для Испании обычны два вечерних представления — в 7 и 11 часов.
«На вагончиках передвижных цирков большей частью написано лишь одно слово — название предприятия. Среди них можно было видеть очень мало «домиков на колесах» типа американских трейлеров. Фургоны, предназначенные для жилья, были сделаны топорно и имели непрезентабельный внешний вид. Зато внутренняя планировка в некоторых вагончиках была продумана очень тщательно». Образцом «роскоши на колесах», по свидетельству Г. Эдвардса, являются вагончики, принадлежащие богатым предпринимателям, владельцам крупных цирков — Пароле Вилльямс, семье Франца Альтхоффа, Э. Бенневайс, Чиперфильд.
В отличие от цирковых артистов в СССР и странах народной демократии, артисты западноевропейских цирков, как правило, не знают, где им придется работать завтра. По меткому выражению Эдвардса, их дальнейший маршрут обычно зависит от «пронырливости агента, который следит за действиями конкурентов».
«Европейские цирки держат свои планы в строгой тайне, и все-таки объявляемые ими маршруты зачастую меняются в зависимости от складывающихся обстоятельств»,— пишет Эдварде. Он называет только одно исключение из общего правила (среди западноевропейских цирков) — швейцарский цирк Кни, который ежегодно анонсирует весь маршрут своих гастролей на время с середины апреля до конца ноября.
Весьма характерно, что итальянские и исламские цирки, — особенно маленькие, которых в этих странах очень много, — обычно продают свои билеты не далее чем на неделю вперед. «Система их работы, основанная на беспрерывном риске, граничит с авантюризмом», — замечает автор.
Соответственно строится в частновладельческих цирках и система ангажемента.
Наметанным взглядом оценивает Г Эдвардс рекламу цирков. Критикуя отдельные ее недостатки, он, в общем, одобрительно отзывается о ее достоинствах — многокрасочных, профессионально выполненных афишах, удачных цирковых программках — в честности о 24-страничном буклете, выпущенном цирком Кни «с большим знанием дела». Он упоминает о фотографе в одном из итальянских цирков, который во время антракта предлагал зрителям в фойе сфотографироваться за небольшую плату с львенком на руках на память о посещении цирка. Но особое восхищение Эдвардса вызывает ловкий рекламный трюк цирка Кни, когда каждому владельцу автомобиля в Швейцарии была подарена в качестве украшения, подвешиваемого к ветровому стеклу, маленькая фигурка клоуна с начертанным на нем словом «Кни», Такую бы рекламу — да в Америку, цирку братьев Полак, представляете?!
2. ХАРАКТЕРИСТИКА ОТДЕЛЬНЫХ ЖАНРОВ И НОМЕРОВ
КОННЫЙ ЖАНР
«Я был буквально ошеломлен количеством лошадей и разнообразием их кровей, — пишет Эдвардс. — В цирке Кроне выводилось 80 лошадей, не считая нескольких дюжин пони, ослов, зебр и зеброидов, причем еще 32 лошади были арендованы у цирка Кроне другими предпринимателями.
В первом отделении в цирке Франца Альтхоффа следом за группой из 12 арабских лошадей демонстрировались на трех манежах 24 литтицанские лошади; во втором отделении в большом номере участвовало одновременно 48 лошадей различных пород.
Не является необычным выступление в одной программе двух или даже более номеров дрессировки «на свободе», а зачастую и серии конных номеров, как это имеет место в сценах «Кавалерия», поставленных в цирке Амара.

Клоун Артур Нок. Фото Кристиана Штауба

Гимнастка на трапеции Пинита дель Оро
Номера «высшей школы верховой езды» никогда не имеют в своем составе более четырех участников. Но дело здесь не в количестве. Лучшую «школу верховой езды» я видел в цирке Шумана в исполнении Паулины, Альберта и Макса Шуман и Дугласа Коссмейера, исполнивших сценку на испанские мотивы — «Фериа де примавера»...
В жанре жокеев самым большим и лучшим был номер под руководством Энрико Кэроли — шестеро мужчин и четыре женщины— в цирке Вильямса. Немало номеров «почта» — с наездником, стоящим на спинах двух скачущих по кругу лошадей и третьей лошадью, которая проходит между экими лошадьми, двигаясь во встречном направлении.
Наиболее волнующим из всех номеров конного жанра были наездники-джигиты в русском цирке». (Г. Эдвардс имеет в виду выступавший в программе советского цирка в Брюсселе ансамбль под руководством народного артиста РСФСР М. Туганова).
ДРЕССИРОВАННЫЕ ЖИВОТНЫЕ
«Большие группы слонов держат: Кроне — 16, Франц Альтхофф — 13, Вилльямс — 11. Полдюжины цирков не имело слонов вообще, Из числа остальных половина имела меньше пяти, и несколько показывали только одного.
Многие номера с дрессированными слонами тяготеют к новизне и по оформлению и по трюковому репертуару.
Цирк «Американо» демонстрировал принадлежащих Билли Смарту «цветных» слонов, каждый из которых был окрашен в новый цвет,— идея не столь эффектная, как может показаться. Пять слонов в цирке Билли Смарта выступают в стильных костюмчиках в номере любителей рокк-н-ролла. В цирке Саразани один из трех слонов Оскара Фишера щеголял в смокинге и котелке; другой играл на шарманке; третий «звонил» по телефону. В цирке Скотта демонстрировалось слоновое музыкальное «трио», выступающее с пианино, трубой и барабаном. Два слона, принадлежащих Кни, в цирке Ребервига сообщали, который час, и решали арифметические задачи. Пять слонов в цирке Фредди Кни работали почти без традиционного реквизита; таская бревна, они показывали, как в Азии слоны используются для переноски тяжестей. Четвертый слон у Бертрама Миллса, — один из самых маленьких, каких я видел, — выезжал в манеж на большом «виллисе».
Три слона из всех виденных мною в Европе делали стойку на одной ноге, но, пожалуй, ни один не поднимал задние ноги так высоко, как это делает у М, Мак-Дональда слон Опал в американском цирке Полак. Один слон, в цирке Амэра, делал стойку на вращающемся пьедестале.
Довольно часты в программах номера с шимпанзе и морскими львами. Дрессированные собачки, напротив, встречаются сравнительно редко — большей частью это французские пудели. У Саразани Эдварде видел номер с попугаями, в цирке братьев Робертс — дрессированных домашних кошек.
Номера с экзотическими животными, демонстрирующиеся в программах многих цирков, различаясь по своему составу, обычно строятся по шаблону. В их составе зебры, гуанако, одногорбые и двугорбые верблюды, ламы, зебу, яки, жирафы, винторогие козлы. В номере В Л. Дурова на представлении советского цирка в Брюсселе и в цирке Чиперфильда Эдварде видел бегемотов — двух из трех, которых ему вообще довелось когда-либо видеть на цирковых манежах.
Большей частью демонстрация этих животных ограничивается участием их в финальном шествии или показом «экзотических попурри», как скажем, это имеет место в цирке Франца Альтхоффа. Но встречается и оригинальная дрессировка. Эдвэрдс отмечает номер с гуанако, прыгающем через ламу и зебу, в цирке «Буш», который он видел в Берлине; кадриль, исполняемую тремя обычными и тремя белыми верблюдами с наездницами в цирке Вилли Гагенбека; номер с четырьмя зебрами, четырьмя пони и четырьмя гнедыми лошадьми в цирке Бертрама Миллса. С особой похвалой он отзывается об аттракционе дрессированных животных народного артиста РСФСР Владимира Дурова.
ХИЩНИКИ
Номерами с дрессированными хищниками располагает в Западной Европе далеко не всякий цирк. А на каждый цирк, в котором таких номеров более одного, приходится десять цирков, в программах которых хищников совсем нет. В цирке Франца Альтхоффа одновременно демонстрируется три номера: с дрессированными львами, тиграми и смешенная группа медведей. Белых медведей Эдварде видел еще в шести цирках. В том числе три номера — в цирках Кни, Билли Смарта и Вилли Гагенбека — имели по 12 медведей в каждом. В цирке Гагенбека — всего двадцать медведей, в том числе четыре бурых и четыре гималайских. Их выводит 72-летний Вилли Гагенбек, а дрессирует, так же как и группу из четырех тигров, приемный сын Гагенбека дрессировщик Эрих Клант из Голландии.
26-летний дрессировщик Герд Оимоней демонстрировал в цирке Барума две группы хищников — шесть дрессированных львов и смешанную группу, в составе которой три льва, три тигра, три леопарда, две пумы и черная пантера. Оба номера принадлежат цирку Бенневайса.
Со смешанной группой из четырех леопардов, трех львов, трех тигров, двух белых и двух гималайских медведей, принадлежащей Кни, выступал в Блэкпуле дрессировщик Эжен Вайдманн. У Кроне работал со своими семью королевскими тиграми Жильбер Ук, в цирке «Буш» в Берлине Рудольф Маттье — с восемью тиграми.
Эдварде упоминает четырех женщин, выступающих с дрессированными львами — Ивонну (Вилльямс), Лилиан Симоней (цирк Барума), Аллу Швайцер (цирк Франца Альтхоффа) м Жахнет Мак-Дональд (цирк Амара); двух — с белыми медведями: Дорис Арндт (цирк Кни) и Лилиан Давиельс (цирк Саразани); одну — с дрессированными тиграми: Марфала Корсо (цирк Франца Альтхоффа).
Между владельцами различных цирков существует широкий- обмен принадлежащими им номерами с дрессированными животными. Использовав номер в собственном цирке в течение двух-трех сезонов, они передают его на основе обмена в другие цирки, Кни демонстрирует белых медведей, полученных от Кроне, и в свою очередь предоставил номера со львами и с шимпанзе Вилльямсу, со слонами — Ребериигу, а морских львов и смешанную группу хищников цирку в Блэкпуле. Номера с дрессированными лошадьми в Блэкпуле были от Кроне, а в Ярмуте — от Бертрама Мил лее. Последний, в свою очередь, демонстрировал во время своего зимнего сезона в Лондоне в цирке «Олимпия» конные номера из цирка Шумана.
Дрессировщик Э. Вельварт демонстрирует группу дрессированных слонов в цирке Кни

Ради рекламы. Воздушные гимнасты Бресс выступают на высоте птичьего полета над раскинувшимся далеко внизу шапито
Автор особо подчеркивает гуманные методы работы дрессировщиков, говоря, что во время демонстрации хищников он не слышал ни одного выстрела, хотя и упоминает о несчастном случае с дрессировщиком Анри Дантесом, пострадавшим от нападения льва. Можно подумать, замечает он, европейские дрессировщики задались целью показать, какими послушными могут быть свирепые хищники. Дрессировщик Тогарэ, выступая в цирке Саразани, управляет хищниками почти исключительно голосом: подчиняясь его команде, восемь львов делают одновременно пируэт на своих тумбах.
Жан Мишон в цирке Гагенбека исполнял старый трюк, вкладывая голову в пасть льва. Другой его лев и два тигра одновременно совершают прыжок сквозь горящие обручи. Морис Бюльман выступает с двенадцатью львами в цирке «Американо». В финала его номера швейцарский клоун Нок исполняет комический номер на проволоке над клеткой с мечущимися по арене львами.
ВОЗДУШНЫЕ НОМЕРА
«Наибольшим сюрпризом для меня явилось малое количество воздушных гимнастов в европейских цирках, — пишет Эдвардс. — Лишь четыре или пять цирков показывали больше Двух номеров, многие имели в программе лишь один, а в одном цирке воздушного номера не было совсем...
В то же время мне пришлось повстречаться с доброй дюжиной полетов. Некоторые из этих номеров работали без ловитора, другие пользовались особой ловиторкой, вводя ее в работу после начала номера.
Лучшим вольтижером показал себя Пьер Ализе, выступавший в цирке Кроне». Советские зрители видели этого артиста во время гастролей французского цирка в Ленинграде и Москве.
Эдварде просмотрел шесть номеров на вращающихся аппаратах типа аэропланов. Например, в Блэкпуле он видел номер трех Антарес, выступавших в финале представления над иллюминированными фонтанами...
Воздушные пимнасты Тантонс выступали в цирке «Буш» с номером, в котором одна из сестер, стоя на бамбуке, держала в зубах трапецию, а вторая делала на перекладине стойку на голове. Артист Ларибль балансирует на трапеции, на голове, держа в руке другую трапецию, на которой его партнер также делает стойку на голове.
С особой похвалой автор отзывается о гимнастках на трапеции, прославившихся смелой, рискованной работой. Это Альма Пиайя, мисс Мара, Пинию дель Оро, Фрейя Джосс. Последние три артистки с успехом выступала и в Америке.
ПАРТЕРНЫЕ НОМЕРА
В программах, которые смотрел Г. Эдвардс, как водится, участвовали и акробаты-прыгуны с подкидными досками (большей частью из Венгрии), и жонглеры, и велофигуристы, и номера на проволоке, несколько «китайских трупп» и полдюжина трупп «арабских» акробатов.
В Мадриде в цирке «Американо» (который, как замечает Эдвардс, является «американским» лишь по названию) труппа венгерских прыгунов с подкидными досками делала трюк — сальто колонной из двух на колонну из двух. Заметим, что подобный же трюк исполняется румынскими артистами-прыгунами под руководством Макса Хутерера, недавно гастролировавшими в СССР.
Труппа Феллерс работала с подкидной доской на высокой проволоке.
Из жонглеров с вращающимися тарелками автор выделяет артиста Бартчелли, который успешно запускал на стойках 32 тарелки.
В цирке Брумбаха выступали жонглеры на лошадях.
«Среди множества номеров с першами,— пишет Эдварде,— лучшими были Эспе-рантос в цирке Ребернига. Девушка повисает на пятках на перекладине наверху перша, который держит артист, стоящий на двигающемся шаре.
Из полдюжины эквилибристов, исполняющих стойку на одном пальце, Тей-Рю в цирке Бенневайса не пользовался перчаткой».
Не менее чем в шести представлениях Эдварде видел номера иллюзионистов. В цирке Амара выступал известный иллюзионист Кефало из Массачузетса. Ферри Форст в цирке Бертрама Миллса демонстрировал весьма оригинальный трюк — исчезновение ассистентки с трапеции.
КЛОУНЫ
«Может быть, незнание языка мешало моему восприятию клоунов. Большинству из них более свойственно болтать, нежели впечатлять искусством пантомимы.
То и дело приходилось видеть одни и те же репризы и комические трюки. Например, многократно повторялась сценка, когда инспектор манежа отнимает у клоуна дудку, затем свисток, затем и т. д. Невозможно было сосчитать яйца, разбивающиеся о головы клоунов при попытке подбросить яйцо и поймать его на тарелку. Старый трюк — обливание партнеров водой — процветает по-прежнему, с той разницей, что вода в последнее время заменяется красками».
Нередко в каждом отделении программы исполняются клоунские антре — каждое в новом составе — продолжительностью до 10 минут. Во многих цирках есть коверные клоуны.
«Мне было приятно встретить Макса, который в течение 25 лет был партнером Грока. Сейчас он работает в цирке «Американо» в паре со швейцарским августом Ноком. Нок, кроме того, выступает в качестве комика-эквилибриста на проволоке над клеткой со львами.
Наиболее отвечали моим представлениям о европейских клоунах артисты Тонетти, молодые владельцы испанского цирка «Атлас». Внешне они весьма эффектны, и диалог их, судя по реакции зрителей, был остроумен. Гвоздем программы в «Блэкпул Тауэр» был одаренный комик Чарли Каироли. В «Грейт Ярмут ипподром» выступал один из самых смешных буффонадных клоунов, каких я видел, англичанин Дон Саундерс. Однако лучшим в мире соло-клоуном, которого мне приходилось видеть в течение всех моих поездок, является Попов, клоун русского цирка».
ЦИРКОВЫЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ КАК ЦЕЛОЕ
В своем обзоре Г. Эдвардс не дает глубокого анализа художественной целостности цирковых представлений, композиции, оформления и т. д., ограничиваясь отдельными замечаниями и оценками общего характера. Внимание автора главным образом привлекает материальная и организационная сторона дела.
«Количество музыкантов в оркестрах цирков колеблется от четырех или пяти до восемнадцати у Кроне. Иногда в составе оркестра имеются и струнные инструменты, но гораздо чаще — лишь электрический орган или пианино. Во всех цирках, кроме русского, исполнялась знакомая музыка.
Представления, если не говорить о двух цирках, идут с одним антрактом. В цирках Кни, Ребернига и «Блэкпул Тауэр» на манеж перед каждым номером выходила девушка с цифрой на щите, под которой данный номер обозначен в программке. Программки были скрупулезно точны, даже если в них приходилось вносить перед началом изменения».
Эдварде отмечает более быстрый, чем он ожидал, темп представления во многих цирках, четкую работу униформы.
Оценивая художественный уровень программ, автор одобрительно отзывается о красочности костюмов, богатом оформлении, отличающем представления цирка Кроне, цирка «Американо» и еще двух-трех других. Естественно, крупнейшие цирки ангажируют и лучших исполнителей.
Ряд ведущих цирков демонстрирует в своих программах выступления «ковбоев» и американских индейцев. Иногда это просто серия номеров — приручение необъезженных лошадей, игры с лассо, стрельба и метание ножей или томагавков в живую мишень, конные номера с участием «Зорро» — артиста в маске и т. д., связанные единым оформлением и местом в программе. В других случаях это «небольшие сюжетные пантомимы. Такова, например, финальная 20-минутная пантомима в цирке Билли Смарта — с похищением «бледнолицей» девушки «индейцами Дикого Запада», с погоней, стрельбой и рукопашной схваткой «похитителей» и «избавителей» и т. д.

Старый клоун. Фото К. Штауба

«Оригинальное попурри» дрессировщика Альберта Шумана. Цирк Тома Арнольда, «Харрингей Арена», Лондон.
Другой данью моде являются выступления во многих цирках женских балетных трупп, исполняющих стилизованные и ритмические танцы. Эдвардс замечает, что несмотря ни высокий класс отдельных танцевальных ансамблей старые любители цирка выражают недовольство проникновением на арену этих «эстрадных» жанров.
Эффектным, но не вполне «цирковым» зрелищем автор считает и номер «танцующие фонтаны» (подобный тому, который демонстрировался в шведском цирке Тролле Родин во время его гастролей в Москве).
В Брайтоне (Англия) Эдвардс видел «Цирк на льду» Тома Арнольда, в программе которого чисто цирковые номера перемежаются выступлениями фигуристов, Номера на ледяной арене демонстрируют также цирк «Аэрос» (ГДР), цирк Тролле Родин и др.
Критические замечания Эдвардса в адрес отдельных цирков весьма сдержанны: «Представление в старом «Медрано» в Париже было одним из самых бедных, какое я когда-либо видел», — бросает он мимоходом. Зато он не скупится на похвалы. Вот, например, его отзыв о цирке Шумана:
«Копенгагенский цирк Шумана, разместившийся неподалеку от прелестного варьете «Тиволи», казалось, продолжает добрые традиции Ганса Христиана Андерсена. Все представление этого цирка пронизано очаровательным эксцентризмом. Пони, прыгающие сквозь огромные бочки пивных фургонов, лошадка, укладывающаяся спать, гнедые коки, играющие в пушбол, маленький пони, резвящийся со слоном, кукла, выступающая в роли наездника, — это номера, которым присуща и новизна, и веселая непосредственность. И над всем этим — очарование «высшей школы верховой езды» самого Шумана».
Этот преувеличенно-комплиментарный тон объясняется не только вежливостью гостя. Двухсотлетняя традиция европейского циркового искусства, его художественный опыт намного богаче незрелых, стихийно создававшихся традиций американского цирка, в котором подлинная красота зачастую заслонялась демонстрацией патологических феноменов, а художественность отступала на второй план под натиском крикливой сенсационности.
Поэтому, совершенно естественно, артистические традиции лучших цирковых династий, создавших славу европейского цирка, не могли не произвести определенного впечатления на наблюдательного американца.
Однако, несмотря на всю свою благожелательность, автор не может не видеть трудностей, которые переживает цирковое искусство в Западной Европе. По наблюдениям Эдвардса, многие цирки все более утрачивают связь с национальной почвой, а их программы имеют ярко выраженный космополитический характер. Цирк Вилльямса, который именуется «международным цирком» провел сезон 1958 года в Австрии. Один из четырех или пяти голландских цирков — «Муллен» — давал свои представления в Бельгии, а маленький австрийский цирк «Медрано» (не путать с парижским «Медрано») гастролировал в Израиле.
Цирк Фердинандо Тоньи предпринял рискованное турне в Западную Германию, однако уже в Мюнхене дела его оказались настолько плачевны, что он был вынужден срочно прервать гастроли и возвратиться на родину. «Ужасный сезон» переживал цирк братьев Буйон.
«Даже в праздники — это проверено! — посещаемость цирков в Еаропе оказывается подчас весьма низкой, как это случается и в Штатах. Я видел цирки Кроне и Франца Альтхоффа 17 июня, объявленного в Западной Германии Днем Объединения, и ни в одном из них зрительный зал не был заполнен более чем наполовину», — пишет Эдвардс.
Фанты, приведенные Г. Эдвардсом, не случайны. «Я пришел к заключению, что цирки в Европе также имеют свои трудности, — пишет автор. — Карл Зембах, владелец западногерманского цирка Кроне, оказал мне: «Этот бизнес с каждым годом становится все более трудным». Владельцы цирков сокрушаются из-за роста цен на билеты и проклинают телевидение, если дела идут плохо... Знатоки вздыхают на тот же грустный манер, как они делают это в Штатах: «Цирки? Не так-то уж много их осталось»...
Г. ЭДВАРДС О СОВЕТСКОМ ЦИРКЕ
Полной противоположностью этому печальному заключению является блестящий отзыв Г. Эдвардса о советском цирке, представление которого он видел в Брюсселе в дни Всемирной выставки 1958 года. Восхищение автора вызывает и все представление в целом, и отдельные номера, и выдающиеся трюки, исполняемые советскими артистами. «Все номера поражали филиггранной отделкой и новизной», — пишет он.
Свой рассказ об артистах советского цирка Г. Эдвардс начинает с Олега Попова, которого он считает одним из лучших клоунов в мире. Он упоминает, что до своей работы в цирке Попов был простым рабочим, подробно описывает его костюм, портрет, манеру поведения в манеже. «Он появляется, — пишет Эдварде, — после каждого номера, обычно пародируя то, что происходило на манеже, и мастерски исполняя собственные репризы. Одна из них, которая показалась мне особенно забавной, заключалась в том, что Попов взял велосипедный насос, чтобы «подкачать» своего партнера, когда тот не мог выполнить какой-то акробатический трюк».
«Наиболее горячие аплодисменты на представлении Московского цирка выпал и на долю артиста — это был сильный мужчина среднего возраста, — который жонглировал пушечными ядрами и манипулировал тяжелой штангой так, будто это была дирижерская палочка... В номере с першами нижний выбивал перш, на котором партнер держал стойку, и ловил партнера руки в руки. Один из артистов в номере прыгунов был на таких высоких ходулях, что когда он исполнял сальто-мортале с подкидной дески, концы их почти касались тента шапито», — так рассказывает Эдварде о номерах В. Херца, Ю. Половнева, В. Довейко.
Автор отмечает наиболее интересные трюки, исполняющееся в аттракционе народного артиста РСФСР Вл. Дурова, работу которого он подробно описывает. «Самым замечательным в номере Владимира Дурова, — пишет, в частности, Г. Эдвардс, — был большой гиппопотам, который всем на удивление делал трюки. Бегемот, совершающий боковой переворот, — это зрелище, достойное того, чтобы его посмотреть».
Высокую оценку дает автор и номеру джигитов под руководством народного артиста РСФСР М. Туганова. Их работа произвела на него необыкновенное впечатление.
«Едва ли будет справедливым сравнивать русский цирк или его артистов с другими, — признается Г. Эдвардс. — Поддерживаемые государством, они имеют неограниченные возможности развивать свои таланты».
Таковы основные впечатления американского специалиста о европейском цирке.
Вряд ли есть необходимость подробно комментировать заметки Г. Эдвардса. Его заключения, в общем, объективны, что делает честь автору статьи. Что же касается частностей, то читатель, любящий и знающий цирк, сумеет без труда отделить верные оценки от субъективных суждений и пополнить информацию автора фактами, о которых в его статье, посвященной западноевропейскому цирку, умалчивается или говорится лишь вскользь, намеками.
В своей статье Г. Эдвардс рассказал об одной программе советского цирка, которую ему удалось видеть в Брюсселе. Можно надеяться, что благодаря потеплению международных отношений культурные связи между нашими народами будут успешно развиваться и американцы смогут в недалеком будущем посмотреть представление советских артистов, а наши зрители ближе познакомятся с американским цирком.
Журнал "Советский цирк" февраль.1960 г