Зимняя фантазия. После премьеры 

Я охотно исполняю просьбу, с которой Вы обратились ко мне на вокзале перед отъездом на гастроли. Вы сожалели, что уезжаете накануне премьеры «Зимней фантазии» и по возвраще­нии уже не сможете увидеть представление.

Мы вспоминали людей, привыкших называть себя знатоками цирковой специфики, того, что цирк показывал в прошлом, и то­го, что когда-либо покажет в будущем. Как Вы справедливо за­метили, эти хранители тайн минувшего и грядущего обо всем говорят гладким голосом. Сегодня они называют безумием за­мысел артиста, а завтра приветствуют осуществление того же замысла, утверждая, будто именно им и принадлежит идея но­вого номера. В  несколько ином  варианте это повторилось и с «Зимней фантазией». Когда Студия циркового искусства присту­пила к работе по созданию балетно-циркового представления на льду, нашлись люди, «дружески» предупреждавшие против не­нужных затрат времени, энергии и средств. Они говорили: у нас нет организационного опыта, нет исполнителей, нет постановщи­ков, нет... нет... нет... Но после года работы коллектива и успеха премьеры, когда всевозможные «нет» были опрокинуты,— здра­вый смысл «друзей» воспринимается как покрытый плесенью анекдот.

Я несколько отвлекся от того, что Вы просили рассказать, но думается, что сказанное представляет известный   интерес...

«Зимняя фантазия» была принята зрителями и обществен­ностью хорошо. Все радовались успеху молодого коллектива. А отзывы нашей прессы — почти всех центральных газет — Вам, видимо, известны. Для нашего цирка «Зимняя фантазия» значи­тельное художественное событие. Это одна из крупнейших работ за последние  годы.

Соединение танца и цирка в едином представлении не только ново, и привлекло оно зрителей не потому, что создано у нас впервые. Это рождение нового жанра. В нем искусство балета и цирка обогащают друг друга. Я знаю Вас как человека, умеюще­го дерзать. Вы всегда были требовательны к тому, что создавали, и не торопились подводить итоги. Надеюсь, Вы не назовете по­спешным вывод об утверждении нового жанра.

Вы были во многих странах, многое видели, о многом расска­зывали. Мне хочется порадовать Вас — представление на льду «Зимняя фантазия» не похоже на виденное Вами за рубежом. В отличие от ледяных ревю, повторяющих мюзик-холльные зре­лища, наша «Зимняя фантазия» следует лучшим традициям со­ветского балетного театра. Стиль танца, лаконизм композиций, художественный вкус постановщиков были высоко оценены всеми побывавшими во Дворце спорта, где происходили выступления. Постановщики представления Л. Лавровский и А. Арнольд вдох­новенно работали над созданием спектакля, проявили настоящую выдумку, изобретательность, подлинную лиричность и юмор. В этом им помог талантливый художник Е. Чемодуров, создавший чудесные костюмы и красочное остроумное оформление.

«Вальс-фантазия»

Эксцентрический танец «Пингвины»

В программу балета включены: героическим танец «Тачанка», массовый танец «Молодежная», сольные танцы, хореографическая картинка старого Петербурга и одноактный балет «Золушка». С большим вкусом, с подлинным юмором поставлены эксцентри­ческие танцы — «Пингвины» и «Дрессированные лошадки», поль­зующиеся заслуженным успехом у зрителя.

Созданные балетмейстером-постановщиком хореографические миниатюры закончены по сюжету, и в каждой из них свой образ, свой характер.

Сцена из одноактного балета «Золушка»

Тачанка

Молодые артисты оказались вполне подготовлен­ными для решения художественных задач. Хорошее впечатление оставляет и кордебалет. Вы, конечно, можете меня упрекнуть в том, что я не все назвал. Помнится, Вы раза два были на ста­дионе юных пионеров, где проходили репетиции, и Вам известно, что из большого числа танцев, подготовленных в короткий срок, предстояло составить программу. И, правда, программа, сло­жившаяся в первые дни, была меньшей, чем на просмотре. Но зато она выиграла в другом — приобрела композиционную чет­кость, достаточно широко представив молодые дарования.

Композиция первой программы не лишена некоторых просче­тов. Действительно, сочетание балета и цирка требует тщатель­ного отбора цирковых номеров. Вы прекрасно знаете первоклас­сный номер воздушных гимнастов П. Чернеги и С. Разумова. Их выступление в цирках всегда пользуется успехом. Да и мы сколь­ко раз аплодировали их мастерству. Этот номер включен в про­грамму. Чернега и Разумов тоже встали на коньки.. Ну зачем же коньки под куполом — в воздухе? Коньки  только осложняют работу, ничем не украшая номер. А на льду артисты коньками не пользуются. Когда П. Чернега и С. Разумов в воздухе, им апло­дируют. Когда они на льду, — огорчают. Если бы артисты вы­ходили в окружении кордебалета, если бы их взлет в воздух раз­вивал танец на льду, продолжал его, а после спуска воздушные гимнасты вновь включались в танец, возникла бы образная, худо­жественная связь, обогащающая программу. Понимая этот прин­цип, постановщики сумели в другом случае, когда выступает клоунский оркестр, ввести танец, — и был создан яркий эпизод.

Я пишу об этом потому, что Вас очень интересовало, как бу­дет достигнуто в программе единство, органически связывающее балет и  цирк. Как ни странно, даже просчеты первой программы подтверждают такую возможность.

Цирковые номера смотрятся хорошо, хотя их и немного. Арти­сты цирка, встав на коньки, попадают в условия более сложные, чем на манеже. Если в цирке у жонглеров, например, расстояние между партнерами остается относительно постоянным, на льду оно непрерывно меняется. Нужен точный расчет, хороший глаз, чтобы определять непрерывно меняющийся угол отклонения и силу, с которой следует послать предмет. Даже самый совершен­ный фигурист не сможет сделать того, что делают на льду ар­тисты цирка Н. Лихачев, В. Ветлицын, В. Копейкин, В. Подоль.

А разве переднее сальто на коньках, исполняемое В. Яновскисом, под силу конькобежцу-фигуристу?

Назвав этого талантливого артиста, я невольно вспомнил одну из наших вечерних прогулок.

Женский групповой танец «Веснянка»

«Зимняя фантазия», кажется, воспитала нового клоуна. Это Яновскис. Зритель быстро узнает его, смеется, охотно аплодирует, ждет его выхода. Молодой артист изобретателен. Оставаясь в пре­делах рисунка роли, созданной режиссером, он импровизирует. Экспромты его смешны и неожиданны. Он каждый день разный. Это веселый клоун.

Занятное зрелище представляет собой клоунский оркестр на льду.

Помните, мы как-то обратили внимание на группу артистов, ожидавших выхода на манеж. Среди них был и клоун. Не сказав друг другу ни слова, мы подумали об одном и том же. Клоун о чем-то договаривался со своими товарищами, о чем-то совсем далеком и постороннем тому, что ему предстояло де­лать на манеже. Хочу Вам сказать, что во время представления «Зимней фанта­зии» за кулисами было совсем иное. Мо­лодые артисты не ждали выхода, а го­товились к нему. Очень хотелось бы, что­бы взволнованность, с которой они выхо­дили к зрителю, не покидала их. Чтобы, становясь профессионально зрелыми, они всегда оставались творчески молодыми.

Особо хочется написать Вам об ис­полнителях и прежде всего о таланте и обаянии Надежды Корбанюк. Техника мо­лодой артистки сочетается с пластической выразительностью и поэтичностью. Раду­ет артистизм и проникновенность испол­нения В. Лузина, который еще вчера был рабочим на заводе. Хочется еще назвать одаренных солистов И. Голощапову, М. Смирнову, Г. Соколову, Б. Мерилайн, Г. Бескину, А. Елкина,  О. Азянова, Ю. Киселева.

Не знаю, смогли Вы из написанного мной получить представление о «Зимней фантазии». Ведь это не рецензия. Да, по­жалуй, и рецензии не всегда... Впрочем, это  уже о другом.

Надеюсь, скоро увидимся и тогда обо всем поговорим.

М. Г.

Несколько времени спустя мой друг сказал, что он передал письмо в редакцию журнала. Именно потому, что это не ре­цензия, а впечатления от первой про­граммы, мой друг подумал — не плохо с ними познакомить читателей. Я не стал возражать.

М. ГОНЧАРОВ

Журнал «Советский цирк» май 1959