В  цирке Кни

Знаменитый швейцарский цирк Кни, известный во всем мире как один из лучших в Европе, в 1985 году решил впервые пригласить к себе советских артистов, обратившись для этого в государственное объединение Союзгосцирк, где все они числились на работе.

Для этого в Москву приехал выдающийся артист и один из владельцев этого цирка Фреди Кни-младший, полный наследственного уважения к нашему замечательному искусству, а следовательно, и к учреждению, им руководившим. Первое недоумение появилось на его лице, когда он узнал, что русские артисты имеют право выступать в капиталистических странах не более трех месяцев, а для продления гастролей даже на два-три дня требуется особое разрешение ЦК КПСС.

Этого Фреди Кни предвидеть не мог, потому что артисты остального мира заключали контракты с его цирком на девять месяцев - именно столько длится в Швейцарии рабочий сезон. Столь жесткие ограничения сроков гастролей советских артистов за рубежом неофициально объясняли тем, что по статистике именно на четвертом месяце пребывания в гниющей чуждой среде советские люди начинали “разлагаться”, позитивно воспринимая некоторые нравы буржуазного Запада. И забывали о том, что они, согласно предварительному инструктажу в том же ЦК, должны пропагандировать советский образ жизни средствами циркового искусства.

Уговорить руководство Союзгосцирка на более длительные сроки гастролей не удалось. И господину Кни как беспартийному работнику швейцарского цирка оставалось только восхищаться столь трогательной заботой Коммунистической партии Советского Союза о сохранении морального облика цирковых артистов.

В итоге сошлись на том, что в Швейцарию поедут три группы поочередно, на три месяца каждая, хотя для принимающей стороны это влекло за собой дополнительные расходы на рекламу каждой из них в отдельности. В состав групп, помимо артистов, должны были входить также переводчик и так называемый  наблюдатель от Министерства культуры.

Удивленный Фреди попытался выразить сомнение по поводу необходимости присутствия на гастролях такого “наблюдателя”, разумно объясняя, что это не военные маневры, куда их обычно приглашают. Но когда ему также разумно намекнули, что техника безопасности в СССР касается и артистов, он вынужден был согласиться и на это.

Господин Кни, конечно, лукавил. От своих многочисленных друзей-импресарио, контактирующих с Министерством культуры СССР, он слышал о том, что в каждую русскую труппу, выезжающую за рубеж, внедряется такой наблюдатель, у которого даже цирковой конный термин свобода вызывает подозрение. Ему рассказывали, что среди них попадались умные и дураки, шибко пьющие, особенно на банкетах, и трезвенники, умело выбиравшие объект наблюдения на этих же банкетах. Но для принимающей стороны они не представляли ни опасности, ни тем более пользы. Их терпели, как зрители терпят наличие лонжи у хороших артистов. А самих артистов сильно волновала лишь степень наблюдательности этих людей, которых за глаза называли дзержинскими,  ведь от них зависела дальнейшая возможность выезда за границу.

Но вернемся к Кни.

Получив от руководства Союзгосцирка гарантию своевременного прибытия каждой группы артистов с учетом репетиций, счастливый швейцарец отбыл на родину. Сразу замечу, что за два дня до окончания работы первой смены артистов на его тревожный запрос объяснить отсутствие следующей         группы из Москвы          пришел официальный ответ, состоящий из одного слова: думаем. Эта телеграмма до сих пор хранится в Швейцарии как уникальная реликвия первых контактов с Союзгосцирком.

Что такое западный цирк-шапито, тем более таких масштабов, как Кни, у нас тогда слабо представляли. Мы по-ленински пошли другим путём. После фантастического успеха Советского цирка за рубежом в 50-60 годы на него буквально полился дождь государственных субсидий, видимо, в благодарность за этот успех и за то, что он вместе с балетом кормил валютой всю советскую культуру, включая работников одноименного министерства. В результате этого, как грибы после дождя, стали вырастать новые цирки-дворцы, как их тогда называли. Строить торопились, чтобы встретить в них уже приближающийся коммунизм. В большой степени этому способствовало и личное тяготение к цирковому искусству вождей страны Н.С.Хрущева и Л.И. Брежнева, которых, видимо, туда тянуло подсознательное чувство родства с ним по части парадоксального мышления. Сочетание слов “Советский цирк” в прямом и переносном смысле было в те годы самым популярным в мире.

Но давайте вернемся к Кин, одному из многочисленных цирков-шапито, которые сотнями расплодились по всему европейскому пространству - взамен старых стационарных зданий. Таких сегодня во всей Западной Европе осталось лишь несколько. Все они способны продержаться с программой не более 3-4 месяцев в году. Остальные потеряли зрителей, прогорели и были распроданы для других целей. Мне кажется, что этот процесс уже приблизился к нашим границам и ему готовят торжественную встречу. Но пока тайно, в качестве сюрприза, пуская любопытных скептиков по ложному следу.

Вы о чем подумали? Может, о той самой распродаже?

Ха-Ха! Какие глупости! Вот слухи об этом и есть тот самый ложный след.

Я, конечно, имел в виду увеличение государственных цирков шапито высшего класса по западным образцам, среди которых, пока мы этим не занялись, лидирует Кни.

Туда и вернемся.

Каким образом на фоне сегодняшнего общего финансового кризиса западных цирков классического на правления, многие из которых уже объявили себя банкротами, швейцарский Кни успешно сохраняет свои позиции, являясь, по сути, “классиком”?

Уже многие годы он служит примером не только большого искусства, но и образцовой организации этого сложнейшего передвижного механизма. Мне, дважды отработавшему в нём, хочется поделиться своими мыслями и наблюдениями, которые, возможно, помогут разобраться в причинах нашего отставания в этом виде цирковой деятельности, хотя за последний период наблюдается явный сдвиг к лучшему, особенно в частном секторе.

Уникальность цирка Кни состоит в том, что он уже многие десятки лет ежегодно гастролирует по одним и тем же городам маленькой Швейцарии, привозя каждый раз абсолютно новую программу. При этом сама семья Кни, будучи дрессировщиками, создает новые номера с одним и тем же составом животных, меняя не только сюжеты, но и, в соответствии с ними, трюки. Это относится как к конным номерам, так и к номерам со слонами, которым всё равно: танцевать, делать стойку или “отбивать” подкидную доску, ловя себе на спину акробатов. Для этого в течение 9 месяцев гастролей при постоянных переездах, они ежедневно с семи утра до часа дня репетируют номера для следующего года, часто, при этом, создана я шедевры, которые становятся лауреатами в Монте-Карло.

Каждое воскресенье в цирке устраиваются открытые репетиции при публике, где артисты показывают и комментируют сам процесс дрессировки животных, с которыми обращаются, как воспитатели в образцовом детском саду, без криков и битья. Причем это не игра, не показуха гуманного обращения, как у других, а традиция. Возможна строгость, но не жестокость. Мало того - несчастные животные в цирке Кни не знают ни одного нецензурного слова!

В другие жанры цирк приглашает номера не только лучшие, но часто являющие собой открытия, внесшие новое в развитие мирового цирка. Здесь и китайцы с корейцами, и ‘дюсолейцы’, и, конечно, русские. Наши номера с той поры, о которой я рассказывал, всегда желанные гости у Кни, особенно групповые, имеющие огромный успех у публики. Но когда их состав зашкаливает за 13-15 человек, что для нас считается нормальным, да еще каждый артист старается приехать на столь длительный срок с семьей, то Кни, ломая голову, как всех расселить по вагончикам и перевозить, начинают считать не только доходы, но и затраты.

Теперь о самой перевозке.

Достаточно сказать, что монтаж огромного цирка вместе с зоопарком, который путешествует по Швейцарии на двух длиннющих железнодорожных составах, тоже принадлежащих Кни, занимает всего чуть больше четырех часов. По окончании же гастролей в городе через три с половиной часа на пустой и чистой площадке не найти даже следов бывшего опилочного круга. И дело здесь не только в больших технических возможностях, но и с годами отточенной организацией труда. Весь механизм работает, как швейцарские часы, не давая сбоя уже много лет.

Русские артисты, работавшие в этом цирке, компетентно объясняют это тем, что половину рабочей силы составляют непьющие марокканцы. Но ведь другая-то половина - еще как выпивающие поляки, которые, однако, у Кни производят впечатление закодированных на долгий срок. А теперь для сравнения вспомним наши родные государственные шапито, устанавливаемые и снимаемые с места в течение недели с перекурами и традиционным обмыванием окончания работы. И сам отпугивающий вид этих шапито с вечно дырявыми тентами, самодельными вагончиками, обитыми ржавым кровельным железом, и давно списанным транспортом, который иногда передвигается. Я не хочу в этом винить директоров этих убогих заведений. Ведь у нас испокон века цирк шапито являлся искусством второсортным, хотя там часто выступали выдающиеся артисты и приносили большие доходы. Но эти средства тратились на очередной дворец с мраморным фойе и богатой правительственной ложей. Мне довелось открывать многие такие цирки, которые теперь считаются заграничными, а грозненский война разрушила дотла.

Хватит о грустном, скорее вернемся в цирк Кни.

Многие швейцарцы специально приезжают посмотреть демонтаж цирка, поскольку это действо само по себе является великолепным спектаклем. Уже с начала последнего в городе представления,     армада огромных ярких тракторов с мигалками, увозит с площадки на вокзал ненужные для выступлений жилые вагончики, а также часть животных         и оборудование зоопарка. Там специальная команда грузит всё на открытые платформы. Но настоящее зрелище разворачивается, когда артисты уходят с эпилога, а зрители покидают зал. В этот момент включаются выставленные по периметру цирка огромные прожектора, высвечивающие всю площадку, и бывший цирк превращается в громадную сцену, где действие происходит на всех уровнях. Несколько десятков рабочих цепочкой бегом носятся от быстро разбираемых мест к подъехавшим грузовикам, складывая туда лавки и стулья. Между ними с бешеной скоростью снуют трактора и автопогрузчики.

Через  20        минут после  окончания представления, цирк уже просматривается насквозь. Остается только сам купол с копошащимися на нём артистами и ассистентами воздушных номеров.

Остальные за эти же 20 минут должны успеть разгримироваться, переодеться и упаковать

реквизит для перевозки. После этого, подъехавший трактор, уже везёт гримерную, догруженную мягким манежным оформлением, на вокзал. Кто не успел - выпрыгивает уже на ходу - ждать не будут,  дисциплина касается всех. Часть артистов едет микроавтобусами на вокзал, где ищет свои жилые вагоны, уже стоящие на платформах. А другая часть, владеющая собственными машинами и караванами, своим ходом сразу отправляется в следующий город, куда ранним утром прибудет и поезд.

Удивляет высокая культура и дисциплина самих спектаклей. Артистам, работающим в цирке, категорически запрещается входить в зал во время представления, даже без грима и рабочего костюма, уже не говоря о подглядывании возле занавеса. Это расценивается как преступление против искусства. За кулисами стоит монитор, по-которому каждый может посмотреть работу своих коллег.

В цирке Кни нельзя выступать под фонограмму. Великолепный оркестр играет весь спектакль без перерыва, начиная со встречи зрителей у входа, а затем перемещаясь в зал. Отвлекусь, чтобы вспомнить наши деградирующие от безделья оркестры и фонограммы, выбираемые часто самими артистами в соответствии с их вкусами и знаниями. Мне довелось услышать в одном из наших цирков песню о наркоманах на английском языке, сопровождавшую обычный номер акробатов-вольтижеров со словами: Уколемся, уколемся, забудем эту жизнь!

Заканчивая свой рассказ, хочу отметить одно чрезвычайно положительное, с моей точки зрения, качество семейства Кни. Я имею в виду их невероятную скромность. Они, у которых каждый номер по нашим понятиям может считаться аттракционом, занимают всегда в программах то место, которое необходимо для общего дела, не выпячивая себя в качестве главных единственных и неповторимых. Может быть, оттого, что не имеют пока званий народных артистов Швейцарии, а об академиках и мечтать не решаются.

Кни остаются просто Кни.

Андрей Николаев