Аттракцион. Что это такое?

ГОВОРИТЕ БЫСТРО, НЕ ЗАДУМЫВАЯСЬ

—    Назовите известные сам цирковые аттракционы.
—    Кио, Бугримова, сестры Кох...
—    Еще! Говорите быстро, не задумывайтесь.
—    Дуров. Назарова...
—    Еще! Еще!
—    Филатов... Маяцкие...
—    Благодарю вас. Прекрасно. Теперь вы, гражданин. Назовите те, что помните.

Журналист с блокнотом в руках в фойе цирка:

—    Прошу вас, товарищ, назовите...

Отвечают охотно, но все называют одни и те же фамилии, редко звучит диссонансом какая-то другая. И еще странно, что почти все названные аттракционы получили популярность уже давно.

—    Ну. а из новых! Кто вам нравится!
—    Вот номер на канате, там несколько человек было... Или девушка, которая прыгала на параллельные палки.
—    А как фамилия!
—    Простите, не помню.

Странно. Номера запомнились, а фамилии исполнителей — нет. А ведь за последние годы было столько замечательных дебютов. но а памяти сохранились фамилии исполнителей прежних аттракционов. Впечатления новые, а информация старая. И вообще, откуда такая уверенность, что только Бугримова или, скажем. Назарова — синонимы слова «аттракцион»! А Волжанские! Беляковы! — аттракцион или просто групповой номер!
Человек приехал из Тулы, его расспрашивают, какая там программа, какой аттракцион.

—    Аттракциона нет. Вместо аттракциона — Морозовы...

Вместо аттракциона! А почему — вместо! Откуда в цирке такое прочное ошибочное представление о том. что такое аттракцион!

Если у вас верблюды, слоны, бегемоты — вы аттракцион, а если пудели, то вы. извините, эпизод спектакля, так. мимолетное виденье. Что же такое аттракцион!

Реплика энциклопедистов:

«Аттракцион (франц. — притяжение) — центральный номер программы, отличающийся элементами новизны, трюковой насыщенностью. высоким исполнительским мастерством и зрелищной эффектностью. Рассчитан на повышенный интерес публики...» и т. д.

МОНОЛОГ АВТОРА

Началось это давным-давно, когда иностранец, приехавший в Париж, метался, не зная, куда ему идти прежде—в салон импрессионистов, в Мулеи-Руж, и в новую оперетту Оффенбаха или... или... А сами парижане, которых трудно чем-то удивить, чувствовали своим долгом пойти я цирк на невиданное зрелище — велосипедистов Нуазетт, которые на арене цирка в построенной громадной «корзине» без дна демонстрировали чудеса езды. Это действительно был «гвоздь» программы. И какой-то легкомысленный француз, не ведая, что творит, воскликнул:

— 0-ля-ля!Се лятраксьон дю программ!

В общем, наклеил ярлычок. И пошло. Каждый захотел стать «лятраксьон дю программ», стать притяжением, магнитом для публики, создать что-то внушительное и сенсационное. И появились на арене «Канаты смерти». «Эйфелевы башни», полеты из-под купола через огненный круг и т. д. Словом, захватывающие трюки или умелая их имитация шли об руку с обязательной пышностью постановки. Но такова была эстетика зрелищ прошлого века — внушительность и богатство. Так сложилось представление об аттракционе. Надолго. С тех пор считалось, что аттракцион — это то, что шикарно оформлено, имеет сложную громоздкую аппаратуру, требующую много времени для установки, это штат ассистентов и ассистенток, нужных хотя бы для того, чтобы подчеркнуть значительность выступления.

Но теперь вторая половина XX века, и эстетика совсем иная. То. что раньше казалось красивым, — раздражает. Мы уже не воспринимаем ни громоздкость, ни медлительность установки. Легкость, воздух, свобода, ажурность аппаратуры — вот что привлекает. Главное в спектакле — сам человек, а не какой-то немыслимый, смертельный трюк. Человек крупным планом. А потому — долой чугун и плюш, позолоту и бархат, все, что можно было облегчить и модернизировать, — сделали. Номера с хищниками незаметно переехали из финала программы в начало второго отделения.

Да, известные исполнители уже знакомых аттракционов продолжали пользоваться заслуженной популярностью, но все чаще самое яркое впечатление оставляют совсем другие номера программы. И по-прежнему считать аттракционами «клетки», номера с тяжелой аппаратурой — это просто инерция. Правда, закономерная. ведь чуть ли не сто лет подряд пышность и внушительность олицетворяли цирковую красоту. Что касается технически сложного аппарата, который раньше считался одним из компонентов аттракциона, то сейчас сама техника изменилась настолько, что теперь ее достоинство-незаметность присутствия на арене. И если главный признак аттракциона то, что он притягивает, привлекает наибольшее внимание, то фактически аттракционами в программах разных лет были или есть, например, Николай Ольховикова, Половневы. Иван Кудрявцев с Гошей. Ирина Шестуа и братья Асатуряи. Сергей Игнатов, не считая, разумеется, тех номеров. которые даже в главке великодушно называли «вместо» аттракциона — Цовкра, Алибеки, Волжанские и т. д. Но аттракционами их все-таки не назвали.

НАЗОВИТЕ МЕНЯ АТТРАКЦИОНОМ!

В коридорах главка вполне можно было бы повесить плакат: «Трудящиеся нашего конвейера борются за звание «аттракцион». Борются активно, всеми приемами вольной борьбы. А в кабинетах то и дело слышно:

— Я делал сборы! На меня шли люди! Я делал сборы! Я! Я аттракцион!

Что им в этом названии! Что изменится оттого — аттракцион он или нет! Место в программе! Но каждый режиссер и таи ставит номер на то место, где он выглядит наиболее выигрышно. Симпатии зрителей! Их еще нужно завоевать. И назовись ты хоть аттракционом, хоть народным эпосом, хоть «Сагой о Форсайтах» — только от этого еще не станешь больше нравиться зрителям. Значит, отношения с дирекцией, с администрацией! И вот парадокс: дирекция всей душой любит легкие портативные номера, которые явно нравятся зрителям и не требуют хлопот. Но власть уже созданных авторитетов — огромна. А значит, приходится возиться с тяжеловесными аттракционами, которые надо грузить в десяток пульманов, для которых надо привозить тонны корма, где для ассистентов нужны десятки номеров в гостинице, а для руководителя — люкс в гостинице, комфорт и сервис. И потрудившись на славу, колосса рекламируют, горит иеой, мигают лампочки, пестрят афиши. гремит радио: «Смотрите. Смотрите!»

— А что делать,— говорят директора, — нужно известное имя.

Кстати, нужно когда-то и неизвестное имя делать известным.

ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ

Все было — и пульманы, и толпы ассистентов, и неоновые зарницы. Все было, а люди уходили из цирка, вспоминая маленький пятиминутный номер.

—    Уважаемые зрители, что вам больше всего понравилось! И зрители называли номер воздушной гимнастки Писаренковой.

Год назад. Опять все было — и полные закрома и неон. А уважаемые зрители на тот же вопрос отвечали:

—    Нам понравились братья Пантелеенко, воздушные гимнасты.

Ну что ж, у искусства свои законы, у рекламы — свои. Каждый делает свое дело. Идешь на какого-то актера, а самое сильное впечатление в спектакле производит искусство художника и т. д. Но не будем приписывать консервативные взгляды только одной администрации. Согласитесь ли вы без колебаний, сразу, что миниатюрный номер гимнастки Писаренковой был аттракционом программы! Без колебаний и сомнений! Все наше многолетнее представление о том, что такое «гвоздь» программы бунтует против такого вывода, потому что аттракцион — это все-таки что-то такое... а такое... внушительное.

Сложившиеся представления трудно менять, но необходимо. Конечно, как ни назови, в мнении зрителей номер от «того не выигрывает. Но, однако, зто название влияет на все, что связано с административной и постановочной стороной, дает право на рекламу.

Я убеждена, что аттракцион — это не постоянное, а переменное понятие. Поэтому номера с хищниками или иллюзионные не должны до конца карьеры именоваться аттракционами, если артист потерял форму и пышность оформления подменила его самого. Аттракцион — то, что притягивает публику,— понятие гибкое. Сегодня аттракцион, а завтра — уже нет. Это не пожизненное звание, а оценка сегодняшнего мастерства, красоты и артистизма. Более того. Я убеждена, что аттракцион — не только временное, но и скользящее понятие. Скажем, в данной программе аттракцион Ивановы. Но в другом городе, при другом составе программы, где есть более сильные и яркие номера,— аттракцион уже не Ивановы, и зрители, называя лучший номер, иаэыаают не их. Теоретически все просто. А практически...

СОЛО ДИРЕКТОРА ПОД АККОМПАНЕМЕНТ ФЛЕЙТЫ

— Ну вот. Договорились. Дотеоретизировались. Аттракционы будут скользить, как Ирина Родинина. А я буду гибким, как каучук, стараясь уловить и усечь, кто и куда скользит. Прекрасно. А как быть с оплатой! И кому будет полагаться люкс, комфорт и сервис! И вообще, если аттракцион неизвестно кто-то уложите все ящики иллюзиониста в маленький саквояж, мне не нужен просто номер, который стоит тысячи. И скажите слону, чтобы он ел поменьше, потому что он уже не аттракцион. А народ! На кого пойдет народ! Кто будет делать план) Словом, на мне играть не надо. Я вам — не кларнет.

Он все правильно говорит, этот директор. Но я том и состоит необходимость современного производства — уметь быть оперативным и гибким. А в цирке все еще бывает так: то, во что однажды был вложен капитал, десятилетиями разъезжает по дорогам и городам с большими претензиями. Как будто бы здесь нс существует конкурсов, хотя они, кстати, проводятся постоянно. Но если во время спортивных состязаний спортсменка прыгнула выше других, через несколько часов ее имя узнает и запомнит вся страна. Актер удачно сыграл в одном фильме — и его знают все. Это естественно при современной системе информации. А в цирке реклама и информация — вот уж поистине не написана пером, а прочно вырублена топором. Удачное сочетание эпохи неолита с неоном.

ЕШЬТЕ МЫЛЬНЫЕ ХЛОПЬЯ!

Говорят, если в Америке начнут рекламировать в качестве завтрака мыльные хлопья, то многие американцы станут по утрам их есть. Это. конечно, шутка, но на прочной основе. Реклама может убедить многих, повлиять на привычки и вкусы целой нации. Так происходит во всем мире. И не суметь сделать популярными десятка два действительно отличных цирковых номеров!!

Я уже сказала, одни прыжок спортсмена. один фильм актера — и его фамилия в памяти у миллионов людей. Да что фильм — эпизод! Вспомните, удачный эпизод в фильме «Журналист» принес популярность Валентине Теличкиной.

...На экране вспыхивает первый кадр: Анатолий Папанов, Андрей Миронов, Марина Неелова, Алиса Фрейндлих в фильме... А дальше — название кинокартины. Раньше шли на название, теперь все чаще — на исполнителей. Система «звезд» в действии. Впрочем, для цирка такая система не новинка—там всегда название спектакля ни о чем не говорит, а в афише — одна или две фамилии, и зрители цирка привыкли идти не на спектакль, а на исполнителей. Но, к сожалению, средства рекламы брошены на прославление на года в год нескольких десятков фамилий. Остальные имена — в тени. Вот поэтому и хотят, очевидно, многие, чтобы их назвали аттракционом, чтобы получить право на рекламу, право на то. чтобы его запомнил и.

Могут сказать:

—    Не сравнивайте кино и цирк!

А почему нет! Разве кино и телевидение не дают возможность артистам цирка выйти на широкий экран!

Да. но цирк почти не создаст конкретных образов (а кино и театр создают именно конкретные образы и конкретные судьбы, поэтому они так легко запоминаются!. Образы цирка — абстрактны. Артисты играют смелых, ловких, красивых и т. д. А поэтому их легко перепутать или забыть. И тем более реклама. Реклама цирка должна быть умной, гибкой, должна нестандартно и даже неповторимо объяснить достоинства номера и как можно больше рассказать о самом исполнителе. Конечно, реклама не заполнит просчеты самого искусства, ио она может очень помочь. Я думаю, что именно в цирке реклама должна быть какой-то личной, индивидуальной. Так уж устроены зрители — они хотят знать о любимом актере как можно больше. И нужно сделать артиста цирка вашим хорошим знакомым. А не знать имени хорошего знакомого просто неприлично. И чем меньше в этих рассказах будет надуманного, чем больше искренности и «скрытой камеры», тем лучше.

—    Так кто же вам больше всех понравился в программе!
—    Гимнасты. Двое, похожие очень. Братья, наверное!
—    Да. Братья, братья-близнецы Пантелеенко. И жены их тоже работают в программе. И дети у них есть. Как же вы не запомнили их фамилию!
—    Да вот программка потерялась...
—    Но ведь этот номер особенно привлекает. Надо запомнить их — Пантелеенко. Ведь это номер — о-пя-ля! «Лятраксьои дю программ».

НАТАЛИЯ РУМЯНЦЕВА

оставить комментарий