Аул Пехлеванов

Вряд ли найдется хоть один любитель цирка, который не знал бы его — на­родного артиста РСФСР и Дагестанской АССР, руководителя номера «Цовкра». Рабадан Абакаров покорил  своим мастерст­вом канатоходца зрителей многих стран ми­ра. 7 ноября 1967 года ему исполняется 50 лет.

Когда выступает руководимая им группа, в зале цирка не смолкают аплодисменты. Артисты демонстрируют на канате сложней­шие акробатические трюки, работу с под­кидной доской, зажигательные танцы. Все исполнители этого номера происходят из аула Цовкра. Что же это за такой аул, давший и про­должающий давать советскому цирку все­мирно известных артистов?

В ДОРОГУ!

«АН-24» долго швыряет над Каспием. Наконец посадка в Махачкале. До райцент­ра Вачи, что в ста сорока километрах от моря, меня доставляет летчик Мамед Цимнаев. Он родился и вырос в ауле неподале­ку от Вачи, горы знает с детства. Из рай­центра звоню в Цовкру. Через час за мной присылают мотоцикл. Середина июля, а мо­тоциклист в бараньем полушубке.

— Наденьте пиджак, — говорит он, ог­лядев меня, — у нас, знаете, хоть и юг, а прохладно.

Приторачиваем мою дорожную сумку, затем я сажусь позади него — и начинает­ся! Мосты через ущелья, в глубине которых утробно ревет и грохочет. Крутые петли дороги, бешеные зигзаги, потом немысли­мые спуски... Внизу сумасшедший поворот. Перескакиваем через ручей, взлетаем — и вот она, Цовкра!

Аулу Цовкра триста лет. Здесь, в гор­ном Дагестане, почти каждый аул издавна славится каким-либо ремеслом. Например, Кули могли похвастать лучшими сапожни­ками, Кубачи — ювелирами или, как их тут называют, златокуэнецами. Цовкра известна канатоходцами или по-лакски — пехлеванами. Это ремесло кормило жителей аула. Порой они целыми семьями уезжали на заработки, показывая свое искусство на празднествах и ярмарках по всей необъят­ной нашей стране.

Однажды во время представления под пехлеваном Гассаном Абакаровым лопнул канат. Перед смертью он успел сказать сыновьям: «Бросьте канат, ищите себе другое ремесло». Сыновья ослушались. Один толь­ко младший из них, Рабадан Абакаров, вос­питал около тридцати канатоходцев, из ко­торых более двадцати удостоены почетных званий заслуженных артистов РСФСР и Да­гестанской АССР.

РАССКАЗЫВАЕТ РАСУЛ ЗАГЕДИНОВ

Мы с заместителем председателя кол­хоза Расулом Загединовым сидим на гор­ной террасе, покрытой густой и мягкой, как овечья шерсть, травой, смотрим на аул, ви­димый отсюда до мельчайших деталей. У него поразительная форма: пятиконечная звезда с возвышением посередине.

Расул Загединов молод, но за плечами у него немалый жизненный опыт. Занятия в сельхозтехникуме, военная служба, работа агрономом, руководство сельской комсо­мольской организацией, потом первый се­кретарь райкома комсомола, снова учеба — и вот он опять в родном колхозе имени 1 Мая. Тут он возглавляет партийную орга­низацию. С 1959 года — бессменный член бюро райкома партии, в нынешнем году избран депутатом местного Совета. Заочно учится в Тимирязевской академии. Я так подробно рассказываю о Загединове потому, что судьба его во многом ти­пична.

— Мой отец читать не умел, — расска­зывает   Загединов, — а два моих брата имеют высшее образование, да и я скоро диплом получу. Еще в сорок шестом здесь был только один человек с вузовским ди­пломом — директор школы, а теперь мы уж и со счета сбились, много дипломиро­ванных специалистов, сорок человек учатся в средних учебных заведениях, тридцать — в институтах, даже в аспирантуре, а Юсуп Меджидов защитил недавно кандидатскую диссертацию, он преподает в Дагестанском университете. Есть инженеры-механизато­ры,  инженеры-строители, учителя, артисты, врачи, агрономы, ученые. Есть у нас дваж­ды Герой Советского Союза летчик Ахметхан Султанов, он, между прочим, родствен­ ник Рабадана Абакарова.
— Партийная организация растет, — продолжал рассказ Загединов, — работы прибавляется. В двадцать четвертом году в ауле у нас было два коммуниста, а сейчас в Цовкре 56 коммунистов и 78 комсомоль­цев. Большая сила!
— А спортсменов много в ауле? Загединов смеется.
— Не сочтите за хвастовство, я вам че­стно скажу: у нас все спортсмены.
— Вы тоже, выходит?
— У меня первый разряд по акробати­ке. Тут этим никого не удивишь: все акро­баты, борцы и канатоходцы. И все к тому же певцы и танцоры. Приходите сегодня в клуб, сами увидите...

И тут же со вздохом: — Жаль, не застанете наших футболь­ных матчей. У нас две команды: колхозная и студенческая. А студенты еще не съеха­лись...

ПЕВЦЫ И ТАНЦОРЫ

Мы спускаемся с горы и проходим по улицам-коридорам аула. Идем мимо клуба, библиотеки, почты, мимо достраивающейся школы-десятилетки. Много жилых домов воздвигается в Цовкре, и это накладывает свой отпечаток на пейзаж — повсюду кру­гляк, доски, камень, шифер. Замечу кстати, что самому парторгу то­же пора подумать о новом доме: из отцов­ской сакли его выживают книги. Огромное количество книг — ив том числе словари на многих европейских языках, большое чи­сло специальной литературы. Люди прихо­дят к Загединову, словно в научную би­блиотеку. Дома тут электрифицируются, радиофи­цируются, их обставляют новой, современ­ной мебелью. Велик спрос на стиральные машины, холодильники, электроутюги.

— У нас две главные беды: дороги и во­да. С водой решено: завезли два километ­ра труб и к пятидесятилетию Октября пу­стим воду из источника. Дороги — орех потверже. Размывы, осыпи, завалы...

Вечером направляемся в клуб. Жители тут необычайно гостеприимны, с гостем хо­тят познакомиться все. Знакомлюсь с капитаном студенческой футбольной команды студентом филфака Дагестанского университета Магомедрамазаном Сайдуевым. Мы садимся рядом и по­тихоньку беседуем. А на сцене тем време­нем под руководством библиотекаря Курбан Алиевой идет репетиция коллектива художественной самодеятельности. Сначала песни — хор и солисты, затем танцы — по-кавказски темпераментные, вихревые. Да, парторг был прав: все, решительно все и поют, и танцуют, причем одинаково хоро­шо. Кто знает, не выйдут ли из этого кол­лектива еще несколько замечательных ар­тистов. Ведь во всемирно известном ан­самбле «Лезгинка» пять человек, в том числе сам руководитель Танхо Израилов из аула Цовкра.

ОГНЕННЫЙ КАМЕНЬ

С утра горы млеют в истоме под бла­годатным солнцем, сахарно искрятся вер­шины Главного Кавказского хребта; к по­лудню тучи поднимаются из ущелий, затя­гивают небо. Поутру Расул Загединов наме­ревался оседлать коней, чтобы вместе со мной подняться на горные пастбища, но те­перь нерешительно поглядывает на небо: по его приметам вот-вот начнется «всемир­ный потоп». Но нам везет: через аул про­ходит модифицированный ГАЗ-69; главный ветеринарный врач района Али Ахмедов и его заместитель Юнус Муслимов едут де­лать овцам прививку. Машина принимает цовкринского ветеринарного врача Меджидова и нас с парторгом.

Дорога петлями уходит к тучам. Ее строили цовкряне под руководством Рама­зана Абакарова, старшего брата знамени­того артиста, который, к слову сказать, то­же в свое время был в коллективе «Цов­кра». Въезжаем в туманную муть, и тут вне­запно дорога кончается. Дальше едем че­рез потоки, по камням и траве. Шофер Сулейман, молодой парень, летом работает водителем, а зимой учится в Дагестанской консерватории. Он ведет машину так ма­стерски, что, немного понаблюдав за ним, начинаешь доверять ему целиком и полно­стью.

Мы поднимаемся над нижним слоем туч, и вот — становище. Чабаны только что за­резали барана и собирались готовить обед. Лишь один из них — Адиль Никаев — спит, прислонив голову к воткнутому в землю шесту. Мы еще не подъехали, как он уже проснулся и направился к нам. Чабаны всегда так спят: проедет всадник, машина ли, стадо ли побежит, испугавшись, — шест послужит сейсмографом. Врачи, не откладывая дела в долгий ящик, начинают прививку. А я мысленно делаю такой подсчет: здесь, на пастбище, сейчас находятся пять человек с высшим образованием, один с еще незаконченным высшим, два — со средним специальным, остальные — с семи- и восьмилетним, но это в основном школьники.

Потом, по предложению Расула, мы едем на летние молочнотоварные фермы. Длинное строение из серого камня не­ожиданно появляется из облаков. Заведую­щий МТФ Гурбан Муртаев, представившись, сразу же приглашает нас в жилое помеще­ние и ставит на стол лаваш, сметану, густую, как масло, и масло, нежное, как сметана. На полочках лежат свежие газеты «Прав­да», «Сельская жизнь», «Комсомолец Дагестана», аккуратно расставлены книги, в ос­новном учебники по животноводству. Пого­стив тут немного, отправляемся дальше.

...Машина выезжает на плато, покрытое ковром ярчайших цветов; глаза разбегают­ся от невиданного богатства красок. Даже в пасмурный день каждый цветок тут излу­чает животворное сияние. Вдруг на этом ровном плато из серой дымки вырастает чудовищный камень — монолит высотой с четырехэтажный дом, по форме напоми­нающий не то вытянутый бутон, не то язык пламени. Оранжевый лишайник придает камню огненную окраску. Не от этого ли камня аул получил свое название; «цов­кра» — это огонь.

«КЛУБ» ДЕДОВ

Вечером в клубе общее колхозное со­брание, затем начинается киносеанс, но ме­ня хотят видеть цовкринские деды, и я вы­хожу. У дедов свой «клуб» — возле мага­зина. Одни принесли стулья, другие сидят на камнях. Холодно, а потому все в бурках и тулупах. На меня тоже накидывают бурку и подают стакан вина.

Бархатная ночь окутала нас, в небе зве­здная россыпь. Ишачонок прибился к нам, лег и подрагивает от холода. Деды рас­спрашивают о Москве, потом сами расска­зывают о том, как ходили с отцами на за­работки, показывали свое искусство кана­тоходцев. И тут выясняется, что с Гассаном Абакаровым работали и женщины, первые женщины-пехлеваны: Сратимат Хазриева, Сагю Шелопиева, Айшат Гаджикурбанова. Потом говорят о молодежи — о братьях Хамдулаевых, о Шапи и Зульфие Агаевых, работающих в группе Абакарова, об ис­ключительном таланте Шамхала Абакарова, племянника знаменитого артиста, возрож­дающего то национальное искусство канатоходцев, которым был так славен его дед Гассан. Нет, что и говорить, молодежи сей­час куда как легко стало, ей открыты все пути в жизни.

После нескольких дней, проведенных в ауле, я уезжал в районный центр. Первый подъем машина взяла легко, на второй, стометровый, карабкались долго. И так до самого перевала. На спусках колеса почти зависают над пропастью, машина жмется к скалам. А кругом прекрасные горы, изумительные ущелья. Только тут, пожалуй, и на­чинаешь понимать, отчего Цовкра просла­вилась пехлеванами.
 

Л. САМОФАЛОВ, спецкор. «Советской эстрады и цирка». Аул Цовкра, Дагестан

Журнал Советский цирк. Ноябрь 1967 г.

оставить комментарий