Богунские циркачи

Просматривая как-то свои старые записные книжки, встретил  запись: «Книга Е.  Герасимова   «Повесть о  Щорсе».  Подлипинский,  бывший цирковой  борец, командир роты  Богунского полка».

Я давно хотел узнать, существовал ли такой человек в жизни. Случай помог мне. В октябре 1962 года Гомельская студия телеви­дения поручила мне подготовить передачу о ветеранах революции — гомельчанах. Меня познакомили с Мак­симом Михайловичем Брокоренко, бывшим бойцом легендарной Щорсовской дивизии, человеком трудной и интересной судьбы. Беседуя с ним, я вспомнил о старой записи в блок­ноте. «Может быть, он знает что-нибудь о Подлипинском?» — поду­мал я.

— Не знаю такого, — ответил Максим   Михайлович. — А кто он был?

Я начал рассказывать...

— Так это же Коля Побудин­ский! — воскликнул Брокоренко.

...В тот вечер я услышал несколько удивительных, похожих на легенды, рассказов о двух Николаях — Побудинском и Грубове, бывших цирковых борцах и бесстрашных армейцах. ...В кинофильме «Щорс» есть эпи­зод: богунцы, узнав о том, что в Гер­мании началась революция, идут в не­мецкие окопы брататься. В кино­фильме все кончается благополучно — улыбки, объятия... На самом деле, по рассказу Брокоренко, было совсем не так. Когда до немецких окопов оста­валось метров пятьдесят, оттуда раз­дались выстрелы. Богунцы залегли и стали отползать назад (многие из них были без оружия — ведь шли не вое­вать, а мириться). Максим Брокорен­ко видел, как упал его брат Иван. Все ползли, а он остался лежать, судо­рожно цепляясь пальцами за траву. Максим вскочил на ноги и побежал к брату. Но его уже опередил какой-то высокий, широкоплечий боец. Он склонился над Иваном, взвалил себе на спину и быстро пополз к своим окопам.

Санчасть находилась в Унече, и всю дорогу от Клинцов до Унечи боец нес Ивана на  руках. Это и был Николай Побудинский. Так они познакомились — бывший цирковой борец и юноша из белорус­ской деревни — и стали друзьями. Максим Михайлович рассказал, что Щорс лично знал Николая Побудинского и очень ценил его за находчи­вость, смелость и силу. По личному приказу комдива Побудинский вскоре был назначен командиром роты вза­мен выбывшего на лечение Ивана Брокоренко. Однажды в расположение его роты пришел Щорс. В бараке было жарко и весело. В центре стоял Побудинский, заложив правую руку за спину, а  левой   обхватив своего очередного «соперника». Такие поединки устраи­вались здесь каждый вечер, и не было случая, чтобы кто-нибудь положил на лопатки Николая. Но на этот раз же­лающих бороться больше не было — все окружили любимого комдива. А Щорс подошел к Побудиискому, пожал руку и спросил:

— А много ли в полку у нас цир­качей?
— Можно даже   труппу организо­вать, — засмеялся    Побудинский.  — Есть у нас и борцы, и клоуны, и акро­баты.
— Это интересно. Заходите с това­рищами    завтра ко мне, — сказал Щорс.

А через несколько дней жители окрестных сел и даже красноармейцы были удивлены необычным зрелищем. Из Унечи выехало несколько разукрашенных телег. На передней, распевая частушки, стоял настоящий клоун: в колпаке, с размалеванным лицом. И только очень немногие знали, что это щорсовские циркачи отправились на разведку в глубокий тыл врага. Командовал ими Николай Побудинский.

Рисунки  Г. Калиновского

Много дней разъезжали они по за­нятым немцами и войсками Скоропадского деревням, собирая на свои представления толпы крестьян. И в каждой из них надежные люди полу­чали от щорсовцев указания и ору­жие. А на стенах домов и заборах появлялись листовки, призывающие бороться с оккупантами.

Бывшие артисты давали представ­ления не только в тылу врага. В один из весенних дней 1919 года они высту­пили на площади в Житомире, перед бойцами своей дивизии. По узкому коридору между людьми на площадь выехала захваченная у противника грузовая автомашина. Из нее вышел Николай Грубов (кстати, он участвовал в захвате этого автомобиля), прошелся, разминаясь, поздоровался с кем-то, потом лег на мостовую. Побудинский один снял с кузова тяже­лый помост и положил его на товарища. Шофер завел мотор, развернул­ся и проехал по помосту, снова развернулся и вновь проехал. И так несколько раз. А когда Грибов под­нялся с земли, десятки рук подхва­тили его и начали качать. Сотни лю­дей кричали и хлопали в ладоши от восхищения. Среди них был и Нико­лай Александрович Щорс. В ту же ночь Побудинский, Грубов, Брокоренко и еще один боец ушли в тыл к  петлюровцам, чтобы захватить и доставить в штаб «языка».  В темноте они подошли к занятому врагом селу. Но, увидев у крайней хаты  заставу,  залегли.

— Заставу   мы   сняли, — рассказы­вает Максим Михайлович, — и по огородам побежали к центру. А оба Ни­колая уже были там, на площади, где стояли вражеские лошади.
— Гони   коней   из   села, — крикнул Побудинский и побежал к штабу.

Застигнутые врасплох офицеры сдались без единого выстрела. Шум разбудил солдат.   Они  выскочили  из  соседних хат, но, увидев направленные на них винтовки и услышав властный голос: «Стройся без оружия!» — и не разобравшись   в темноте,   много ли напа­дающих, послушно  выстроились. К  этому  времени  в   село   вернулся угнавший коней Брокоренко с товарищами. А утром рота петлюровцев под кон­воем четырех смельчаков подошла к штабу Гюгунского полка. Николай Побудинский получил за ту разведку награду — именные золо­тые часы от комдива. Когда дивизия заняла Чернигов, Щорс был удивлен, услышав, как пленный гайдамацкий оркестр играет «Интернационал». Оркестранты были людьми, видимо, неглупыми и пре­дусмотрительными   и   сумели   втайне от своего начальства разучить проле­тарский гимн. Щорс, с согласия музы­кантов, зачислил их в свою дивизию.

Несколько раньше у петлюровцев была захвачена вагон-типография, и теперь в дивизии регулярно выходила газета. А комдив уже мечтал о боль­шем — в частых беседах с бойцами он говорил, что скоро к вагона-типо­графии прицепят еще несколько ваго­нов. И тогда у богунцев будет свой агитпоезд с разными студиями — драматической, музыкальной, цирко­вой, ораторской  — ведь в дивизии так много талантливых людей. Претворить в жизнь ту идею Щорс не успел...  Очень скупы воспоминания Максима Михайловича о своих боевых друзь­ях — ведь прошло 45 лет. Я сознательно ничего не приукрашивал — просто пересказал воспоминания старого бой­ца. Эти и другие его рассказы будут основой документальной книги о моих земляках-гомельчанах, бойцах Богунского полка, которую я хочу написать. И я очень верю, что читатели журна­ла помогут мне в сборе материала о двух замечательных людях — Николае Грубове и Николае Побудинском, судьба которых после окончания гражданской воины  пока неизвестна.
 

Д. РОДИНСКИЙ

Журнал Советский цирк. Февраль 1963 г.

оставить комментарий