Большой труд

В 1931 году, когда в издательстве «Academia» вышло объемистое исследование «Цирк», его автор — изве­стный советский театровед и историк отечественного цирка Е. М. Кузне­цов — вспомнил в предисловии следующий эпизод.

В начале 20-х годов, заведуя театральным отделом ленинградской «Красной газеты», он столкнулся с тем обстоятельством, что в коллективе редакции не было человека, который освещал бы дея­тельность эстрады и цирка. Так как место обозревателя по этим вопро­сам долгое время оставалось вакант­ным и претендентов занять его не предвиделось. Е. Кузнецов взялся пи­сать рецензии сам. «В этих обла­стях, — рассказывал он, — царил тог­да первозданный мрак, под прикры­тием которого декламировались серенькие теории и велась довольно беспринципная практика».

Сейчас такие строки читаешь с невольной улыбкой. Благодаря исследованиям того же Е. М. Кузнецова и других энтузиастов этого дела изучение истории цирка, специфики циркового искусства и творчества его выдающихся мастеров поставлено в нашей стране на подлинно научную основу. Вышедшая сравнительно не­давно в издательстве «Искусство» книга Ю. Дмитриева «Советский цирк» представляет собой новый вклад в отечественное цирковедение, если воспользоваться этим еще не очень привычным словом, которым теперь нередко характеризуют мо­лодую науку о цирке.

В своей книге автор собрал ог­ромный фактический и иллюстратив­ный материал, характеризующий жизнь советского цирка примерно на протяжении четверти века, — от первых дней его становления после Октябрьской революции и до начала Великой Отечественной войны. Эти годы не были легкими для нашего цирка. Он рос и развивался в борь­бе с засилием иностранщины и с ча­стными предпринимателями и хозяй­чиками, все решительнее очищаясь от пошлости и грубости, от дешевых приемов клоунов, рассчитанных на самые низменные вкусы, изгоняя с арены аттракционы, единственной целью которых было ошеломить пуб­лику, хорошенько пощекотать нервы зрителей. Одним словом, все дурное, что досталось советскому цирку в наследие от старого, дореволюцион­ного, должно было быть отброшено и преодолено.

В каких условиях протекала эта борьба, как завоевывал советский цирк широкую любовь и признание миллионов зрителей не только в на­шей стране, но и далеко за ее ру­бежами, Ю. Дмитриев исследует с глубоким знанием предмета, свобод­но ориентируясь в фактах, датах, именах. Но такое свободное владе­ние материалом далось автору, ко­нечно, не сразу и не легко. Это ре­зультат кропотливой работы в архи­вах, в книгохранилищах, бесед со многими старыми мастерами манежа, а кроме того, и непосредственного знакомства с живой историей совет­ского циркового искусства. В каче­стве сначала работника Управления цирками, а затем ученого, журнали­ста, искусствоведа, постоянно высту­пающего в печати со статьями и рецензиями по вопросам цирка и эстрады, он уже на протяжении бо­лее тридцати лет внимательно следит за их деятельностью. Так что мы не ошибемся, если скажем, что послед­ние главы этой книги написаны по непосредственным впечатлениям и наблюдениям ее автора.

Мне думается, что форма расска­за, которую избрал Ю, Дмитриев, оправдывает себя. Его очерки исто­рии советского цирка, если можно так выразиться, «персонифицирова­ны». В них рассказывается о людях арены и описаны их номера. Что ж! Номер и человек, его выполняю­щий, — это основа циркового пред­ставления и, следовательно, — как справедливо замечает сам автор книги, — история цирка, — «это преж­де всего рассказ о номерах, их ста­новлении, развитии, об освоении традиций, о нахождении нового». Главы о знаменитых цирковых акте­рах и номерах, ими исполнявшихся, в книге Ю. Дмитриева иногда разра­стаются до маленьких монографиче­ских очерков. Таковы, например, раз­делы, посвященные Виталию Лазаренко, цирковой династии Дуровых, Вильямсу Труцци, Румянцеву (Каран­дашу) и т. д. Иногда автор ограничи­вается лишь кратким описанием или же беглым перечислением имен. В своей книге он воскрешает из небы­тия   многих   несправедливо    забытых артистов цирка, воздает должное то­му, что было ими сделано на арене. И это полезно, это хорошо! Но порой мне кажется, что щедрость автора где-то начинает утомлять читателя. На некоторых страницах книги фами­лии актеров выстраиваются в такие длинные .столбцы, что сами эти стра­ницы больше начинают смахивать на программки цирковых представле­ний. А читать программку, не видя, не представляя себе тех, кто в ней упомянут, — занятие довольно скуч­ное.

Говоря о книге Ю. Дмитриева, нельзя не упомянуть и о том, что на ее страницах широко освещены вопросы теории циркового искусства, его ведущих жанров. Это своего ро­да   энциклопедия   цирка. Мне кажется, что книга Ю. Дмит­риева привлечет живой интерес не только людей, практически связан­ных с манежем, но и многочислен­ных его друзей — всех, кто любит и ценит его веселое, праздничное и жизнерадостное   искусство.

Очень проникновенно и поэтично писал однажды о цирке Юрий Олеша. Есть у него полуочерк-полуре­цензия, пять несколько неполных страничек-размышлений о том време­ни, когда цирковой актер слыл лич­ностью низменной, шутом и уродом, когда искусство его было унижено, и  о  нынешнем цирке,  который  призвал на арену спорт, юмор, веселое озорство. Сильный, ловкий, смелый, гармонически развитый человек яв­ляется героем книги Ю. Дмитриева. Как? — может недоверчиво спросить иной читатель. — Ведь речь идет не о повести, не о романе, а об иссле­довании, о научной работе. Да, это так. Но ведь именно такого арти­ста — будь то акробат, гимнаст, на­ездник, укротитель зверей или же клоун, — мы больше всего ценим на арене цирка. За такого мастера ма­нежа ратует в своей книге Ю. Дмит­риев. Его очерки доведены до 1941 года. Это первая часть большо­го труда, над которой продолжает работать автор. Будем надеяться, что мы прочтем скоро новую книгу Дмитриева о последующем двадца­тилетии жизни советского цирка, когда на его арене появились Олег Попов и другие талантливые мастера манежа.
 

Б.  ГАЛАНОВ

Журнал Советский цирк. Февраль 1965

оставить комментарий