Будни и праздники танца

Когда шестьдесят лет назад балетмейстер Михаил Фокин поставил для солистки Петербургского балета Анны Павловой танец «Умирающий лебедь» на музыку Сен-Санса, мы еще не знали слово «эстрада» в его современном смысле.

С тех пор это гениальное творение не сходит с концертных пло­щадок. Лучшие балерины мира утверждали свою славу именно исполнением «Умирающего лебедя». В четвертую годовщину Великой Октябрьской рево­люции, 7 ноября 1921 года, в Большом театре состоялся концерт Айседоры Дункан. Она исполняла Шестую симфонию Чайковского и «Интернационал». А ведь это тоже была эстрада. Когда мы теперь по неизвестной причине искусст­венно сужаем рамки жанра эстрадного танца, за его пределами остаются лучшие постановки многих совет­ских балетмейстеров. Вспомним забытые, к сожалению, танцы К. Голейзовского, хореографические миниатюры Л. Якобсона, постановки  П.  Кретова,  ранние работы Р. Захарова, социальные портреты Л. Спокойской, пла­стические этюды М. Понны и А. Каверзина, яркие хореографические картинки А. Редель и М. Хрусталева, акробатические танцы В. Сергеевой и А. Таскина, эксцентрику Н. Мирзоянц и В. Резцова... Какое это богатство эстрадной хореографии, какое разнообразие жанров, приемов, стилевых особенностей. Сколько во всем этом было выдумки, говорящей о неисчерпаемых возможностях танца на эстраде!

Я мог бы продолжить список замечательных масте­ров, хореографических находок и смелых поисков. Но не стану утомлять читателя воспоминаниями. Расска­жу о событии, которое убедило меня, что и сегодня эстрада располагает молодыми ищущими хореографа­ми и исполнителями. В Московском государственном театре эстрады вы­ступали артисты хореографической мастерской Москонцерта. Было показано свыше двадцати новых но­меров. Программа была обширной, разнообразной и во многом поучительной. Концерт, составленный из хореографических миниатюр, явился поводом для боль­шого разговора на Художественном совете Министерства культуры СССР о проблемах эстрадного танца.

Нужно сразу сказать, что руководитель хореографи­ческой мастерской заслуженный артист РСФСР и УССР Владимир Преображенский провел большую творческую и организационную работу, чтобы показать на сцене в сопровождении оркестра вечер эстрадного танца. Он преодолел массу трудностей, проявил мак­симум творческой инициативы. Но, к сожалению, ему не вполне удалось подчинить единому художественно­му замыслу, объединить хорошим, взыскательным вку­сом разнообразные и разностильные номера програм­мы. Эстрада предъявляет к исполнителю особые требо­вания. Прежде всего он должен обладать яркой, непов­торимой индивидуальностью, а технически — быть виртуозным мастером самой высокой квалификации. Дилетантство на эстраде, особенно в танце, недопусти­мо. Конечно, понятие индивидуальности предполагает и обаяние артиста, и оригинальность его дарования, и творческую фантазию. Именно поэтому, к примеру, оставили такое хорошее впечатление молодые артисты В. и А. Голубевы, показавшие эстрадные миниатюры «Уличные музыканты» и «Часы». Кое-кто упрекал их в нарушении границ эстрадного танца. А по-моему, это и хорошо! Они ввели в танец музыкальные инструмен­ты (кстати, профессионально ими владея), пантомиму и выразительные средства драматического актера. Ми­ниатюры поставлены А. Голубевым изящно (не будем бояться этого слова), современно, с тонким вкусом.

На вечере танца было немало таких удач. Очень интересна постановка В. Зернова «Многостаночник». Когда-то я видал многочисленные «танцы машин» балетмейстера Н. Форегера. Это было стремление изо­бразить работу механизмов. Руки и ноги артистов имитировали движения колес, рычагов, шестеренок. И все это противопоставлялось возвышенному искусству классического балета! Таких перегибов в 20—30-е годы у нас было предостаточно. Вспоминается мне эстрад­ный танец под названием «Нарпит еще спит». Музыка была составлена из звучания кастрюль, ложек и пова­решек, а хореография не шла дальше натуралистиче­ского изображения ленивых, неряшливых поваров. Но вернемся к танцу «Многостаночник» в исполне­нии артиста В. Маркова. Он порадовал меня прежде всего умело созданным образом рабочего-многостаноч­ника. Весело, легко, жизнерадостно управляет он своими машинами; удивительно ритмично и музыкаль­но (номер исполняется без музыкального сопровожде­ния) танцует.

Прекрасно выступил заслуженный артист РСФСР В. Шубарин. К сожалению, редко так задорно и вир­туозно исполняются русские танцы на эстраде. Глядя на головокружительные «трюки» Шубарина, невольно вспоминаешь замечательных эстрадных танцоров прошлого — Г. Орлика, Ф. Любимова, Н. Александрова, умевших зажечь аудиторию, эмоционально увлечь ее.
 

«Многостаночник», исп. В. МАРКОВ

«Эстрадная миниатюра», исп. В. и А. ГОЛУБЕВЫ

«Поручик Лукаш и бравый солдат Швейк» исп. А. ТЕРЕХОВ и С. ЗЕЛЕНЕЦКИЙ

Хочется сказать несколько слов о тематических танцах. Яркое впечатление оставила хореографическая миниатюра «Сильнее смерти». Артисты Ю. Романенко, А. Гайдаров и постановщик В. Преображенский не пошли по линии наименьшего сопротивления — не пов­торили многочисленные варианты на эту тему. Они смело сталкивают тяжело раненного матроса со смертью. Смерть — это не шаблонная старуха с косой. Нет, тут показана борьба света и тьмы, воли и рока. Танец символически раскрывает силу духа советского человека, способного преодолеть любые испытания. Трагедия Хиросимы неоднократно служила темой для хореографических произведений. Оригинально и очень интересно она была решена в Новом балете Пра­ги. Сейчас Р. Петрова вместе с постановщиком В. Манохиным создали «Тень Хиросимы». Хореографи­ческая сторона танца безукоризненна, чего нельзя ска­зать о постановке. Если в начале номер производит сильное впечатление, то потом тема танца развивается слишком иллюстративно, без необходимых обобщений и символических аллегорий.

«Бешеный» — так называется танец оголтелого фа­шиста, возомнившего себя сверхчеловеком. Артист А. Григорьев темпераментно, острыми сатирическими приемами разоблачает и развенчивает новоявленного претендента на мировое господство. Антифашистский танец-плакат, поставленный В. Копыловым, — еще од­на нужная и интересная форма эстрадной хореографии. Артисты А. Терехов и С. Зеленецкий исполнили на музыку Штрауса комедийно-сатирическую сценку «Поручик Лукаш и бравый солдат Швейк». На эстраде обязательны веселые номера. Их у нас мало. И пусть образы бравого солдата Швейка и его карикатурного поручика послужат примером для новых комедийных танцев. Инсценировка басни в эстрадной хореографии тоже вполне правомерна. Басня «Заяц во хмелю» С. Михалкова стала темой оригинального танца, испол­ненного С. Архиповым и А. Веселкиным (постановка Э. Виноградовой).

Теперь немного о танцах без четко выраженной те­мы. Задорно и бойко исполняется Л. Новгородовой и Ю. Мироновым «Волжаночка». Но больше ничего о них не скажешь. А хотелось увидеть этих способных арти­стов в таком танце, который помог бы им более полно проявить себя. Двух юных танцовщиц Л. Взорову и И. Сенкевич вдохновил джаз. Они назвали свой этюд «Ритмы джаза». К сожалению, неудачно подобранная музыка раздражает и любителей джаза и поклонников хореографии. И самое решительное возражение вызывают танцы-инсценировки. Это «Неравный брак» в исполнении В. Мартыненко и В. Бабкова, неинтересно поставлен­ный Н. Глан, и «Утешение» (музыка Листа, постанов­ка И. Махаева), показанное Л. Реутовой и И. Махаевым. Удивительную смесь элементов классического балета, дурного вкуса и старомодности представляют собой эти номера. Очевидно, исполнители и особенно постановщики этих миниатюр не слишком верят куль­туре и взыскательности зрителя, если прибегают к де­шевым иллюстрациям, вроде «Неравного брака».

 

«Тень Хиросимы», исп. Р. ПЕТРОВА

«Бешеный», исп. А. ГРИГОРЬЕВ

«Негритянские игрушки»

Танец «Гитана» в исполнении К. Гузиковой и четы­рех партнеров мог бы стать интересным, если бы постановщик Д. Плоткин по достоинству оценил воз­можности мужского танца. Нельзя же, в самом деле, превращать исполнителей в статистов! Танец в таком виде, в каком он есть, попросту дискредитирует эст­радную форму. Претенциозно поставлен и бразильский танец «Чи-ко-чико» в исполнении Н. Шабшай. Излишняя стилиза­ция «под народность» нарушает подлинную этногра­фию и вместе с тем не создает впечатления яркого, современного эстрадного номера.

В программу хореографического концерта были включены два массовых танца. В первом — «Веселая гармонь» — по-новому решается традиционный русский перепляс. Балетмейстер П. Малиновский впервые вво­дит поддержки как элемент русского народного танца. Огромная декоративная гармонь помогает оформлению номера, но своей громоздкостью мешает танцорам. «Большой вальс» на музыку Дунаевского (постановка В. Преображенского) тоже является попыткой объеди­нить разрозненных исполнителей в одном номере. Это — с позиций педагогических и воспитательных — очень полезный и поучительный опыт. Вообще весь концерт можно считать очень хорошим и нужным начинанием. Разобщенность эстрадных ар­тистов всегда мешала созданию творческой обстанов­ки. На вечерах в Театре эстрады мы видели, с какими горящими глазами выступал весь хореографический коллектив мастерской Москонцерта. Артисты «болели» за успех своих товарищей, участвовали в массовых по­становках, ощущали весь концерт. Это был подлинный праздник эстрадного танца!

Однако на одном только энтузиазме, даже подкреп­ленном опытом и мастерством В. Преображенского, не­мыслимо совершить заметный подъем танцевального искусства на эстраде. Вопросы подготовки кадров (а их для эстрады по-прежнему никто не готовит), создания нормальных производственных условий (репетицион­ных помещений все еще нет), воспитания постановщи­ков, режиссеров и балетмейстеров для эстрады — все эти вопросы должны стать заботой руководителей не только Москонцерта, но и Министерства культуры СССР. Хорошую инициативу организаторов и участни­ков большого показа эстрадной хореографии необходи­мо одобрить и всячески поддержать. Приятно, когда на нашей эстраде бывают праздни­ки — такие, как прошедший вечер танца. Но, право же, пусть будет больше будней, похожих на праздник!
 

ЕВГ. ГЕРШУНИ, заслуженный артист РСФСР

Журнал Советский цирк. Февраль 1966 г.

оставить комментарий