Чтобы ярко звучала музыка
Если бы меня спросили, какой оценки заслуживает состояние концертного дела в нашей стране, я бы, пожалуй, не сразу нашел категорический ответ.
С каждым годом увеличивается количество концертов, растет число гастрольных поездок лучших советских исполнителей. Расширяется «география» гастролей. Сейчас, например, никого не удивит приезд скрипача с камерной программой в самое отдаленное сибирское село. Все это — непреложные факты, и, вдумываясь в них, нельзя не радоваться увеличению размаха музыкальной культуры и пропаганды.
Но рядом и другие факты, столь же непреложные, но далеко не радостные. Жалуются слушатели: пришли на концерт, мечтали о встрече с настоящим искусством и еле досидели до конца. Жалуются организаторы концертов: и что за народ у нас в городе — приехал великолепный исполнитель, а едва удалось собрать половину зала. Жалуются музыканты: гастроли плохо организованы, много накладок и ничем не оправданных трудностей. И чем больше выслушиваешь таких жалоб, справедливых и обоснованных, тем серьезнее представляются пробелы филармонической работы, которая ведется в масштабах всей страны.
Я убежден, что все трудности и неполадки вызваны прежде всего бурным ростом концертной деятельности. Широко концертирующих артистов становится все больше с каждым годом, а организация их работы заметно отстает. Что же нужно сделать, чтобы концертное дело (в широком понимании) пришло в соответствие с потребностями аудитории и с реальными возможностями музыкантов? Некоторыми соображениями по этому поводу мне и хотелось бы поделиться. Качество концерта определяет прежде всего исполнитель, его, если можно так выразиться, творческий потенциал. Росконцерт объединяет многих великолепных музыкантов, с огромным успехом гастролирующих и по Советскому Союзу, и за рубежом. Каждое их выступление любители музыки воспринимают как радостное событие в своей жизни.
Но можем ли мы сказать, что марка нашей организации на афише всегда служит гарантией самого высокого исполнительского качества? К сожалению, нет. Я имею в виду то печальное обстоятельство, что наряду с блистательными выступлениями наших пианистов, скрипачей, виолончелистов,- певцов и чтецов бывают концерты бледные, безликие, похожие один на другой не только ремесленно-удовлетворительным звучанием, но зачастую и репертуаром. Это очень трудная, деликатная тема, но обойти ее — значит уйти от серьезного разговора. Ведь речь в данном случае идет о честных, добросовестных и к тому же вполне профессиональных артистах. Они самоотверженно трудятся, они готовы всю жизнь отдать искусству. Но у них нет того обаяния индивидуальности, той мощи таланта, которые дают музыканту право на внимание слушателей в течение целого вечера или отделения.
Еще сравнительно недавно эта проблема несколько облегчалась существенным различием между музыкальной столицей и музыкальной 'периферией. В столице был свой уровень требований, на периферии — свой. И этим как-то можно было оправдать наличие двух категорий исполнителей, каждый из которых отвечал определенному уровню. Нельзя сказать, что сейчас различие между столичной аудиторией и периферийной совершенно сгладилось. Но к этому идет. Теперь уже в любом, самом отдаленном, пункте страны слушатель имеет достаточно четкое представление об эталоне исполнительства, безошибочно определяет, насколько близок к нему тот или иной гастролер. И если мы будем чрезмерно добрыми, если будем бояться нанести кому-либо обиду, то и мечтать не надо об усовершенствовании концертной деятельности. Тем более, что речь о лишении права работы на концертной эстраде может идти лишь в самых исключительных, так сказать, катастрофических случаях. Но точно и объективно определить, кто из исполнителей имеет творческое право на сольные выступления, кто — на отделение, а кто может выступать номером в сборной программе и в соответствии с этим перестроить свою концертную практику, — абсолютно необходимо.
Особые сложности возникают, когда приходится определять творческие права лауреатов международных конкурсов музыкантов-исполнителей. Казалось бы, победа на конкурсе, почетное звание уже дают неоспоримое право на сольный концерт. Однако практика нередко это опровергает. Вот простейший пример. В конкурсе участвует исполнитель, только-только окончивший консерваторию, или даже студент. Каждая вещь в его программе отделана, отшлифована, отточена под руководством маститого педагога. Отсюда и впечатление, произведенное конкурсантом. Но вот начинается концертная деятельность, а следовательно, самостоятельная работа. И вот тут-то порой выясняется, что молодой исполнитель к ней вовсе не подготовлен. В некоторых случаях сказывается отсутствие волевых качеств, необходимых для повседневных самостоятельных занятий, а иногда — природная ограниченность таланта... Но в результате слушатели, привлеченные лауреатским званием, уходят с концерта разочарованными.
Победа на международном конкурсе, бесспорно, должна давать музыканту определенные преимущества. Но именно из уважения к почетному званию лауреата мы обязаны считаться в первую очередь с сегодняшними возможностями музыканта. Иначе само лауреатство обесценится в глазах слушателей. Но не получится ли так, что ограничение некоторых исполнителей в правах сузит филармоническую деятельность, приведет к уменьшению числа концертов, отчего в первую очередь пострадает публика? Такая опасность, мне кажется, не грозит. Ведь сейчас многие, даже первоклассные, музыканты работают с далеко не полной нагрузкой. Причина? Сплошь да рядом — плохая организация концертной работы.
Музыкант выступает один или с концертмейстером. Но чтобы концерт состоялся, надо привести в действие сложнейший механизм. Десятки людей должны приложить усилия — причем, работая согласованно, слаженно, в полном контакте, — чтобы музыкант встретился со слушателями. Гастроли планируются за много месяцев вперед. Каждый исполнитель знает, какие, когда предстоят ему поездки и на какой срок. Каждая концертная организация заблаговременно знает, когда и какой приедет гастролер, сколько он даст концертов в области. Есть время все подготовить, все предусмотреть. Казалось бы, успех гарантирован...
Но поговорите с любым музыкантом, и вы убедитесь, со сколькими мытарствами сопряжена чуть ли не каждая поездка. Музыкант приезжает в город — а его, оказывается, никто не ждал: зал не подготовлен, рекламы нет. Даже номер в гостинице ему не обеспечен. И вот в спешке, в горячке работники местной филармонии начинают выправлять положение. Число выступлений (а оно ведь было обусловлено заранее) сокращается. Иногда гастролер вынужден выступать ежедневно, иногда теряет несколько дней в бездеятельном ожидании очередного концерта. Перед выступлением музыкант должен думать только о своей программе. Это нормально, естественно. Но попробуйте сосредоточиться, когда неизвестно, соберется ли публика и состоится ли сам концерт! Сколько нервной энергии затрачивает музыкант в такой неразберихе, и как это, помимо всего прочего, унизительно!
Можно без конца перестраивать, улучшать, совершенствовать гастрольную систему. Но какой бы гастрольная система ни была, главная роль в ней все равно будет принадлежать уполномоченным, администраторам, руководителям филармоний. Без их организаторского умения (добросовестность подразумевается сама собой) никакая система не застрахует от неожиданностей. Нагрузка на административного работника в концертной организации очень велика, если не сказать — огромна. Ему необходимо одновременно держать в голове десятки различных дел и так строить свою работу, чтобы одно не шло в ущерб другому. Тут мало исполнительности, прилежания — нужны определенные навыки, умение, если угодно — талант. А поскольку он работает в искусстве, возникают новые нормативные требования — общеэстетической подготовки, культуры, вкуса, кругозора...
Как же пополняется категория таких работников? По большей части случайно. В роли администраторов можно встретить людей самого разного образовательного уровня, жизненного опыта, даже самых разных профессий. Поэтому, когда наблюдаешь, как иной администратор «продает» исполнителя, понятия не имея ни о его индивидуальных особенностях, ни даже о музыке вообще, — только огорчаешься, удивляться же тут нечему. Конечно, говорить об институте, который готовил бы концертных администраторов, нереально. Но ведь можно поставить вопрос по-другому. Кто занимается подготовкой, скажем, директоров театров? Где получают образование работники достаточно разветвленной системы органов культуры — районных отделов, областных управлений, даже министерств? А ведь все это не только должности, но и профессия. И чем дальше, тем острее будет чувствоваться отсутствие специальной подготовки ее представителей.
Пока, очевидно, приходится говорить только об отборе. И отбор этот должен быть достаточно строгим. Необходимо тщательно проверить — кому доверена организация концертной жизни в стране, справляются ли эти люди со своими задачами? Очень многое зависит и от работников местных концертных организаций. Если сопоставить данные филармонической деятельности в разных областях страны, может показаться, будто население их специально подбиралось по определенному принципу. В одних городах любят «серьезную» музыку, с нетерпением ждут каждого концерта и мечтают о том, чтобы их было больше. В других — жители равнодушны к камерным и симфоническим вечерам и всю любовь отдают лишь мастерам эстрадных жанров. И такое продолжается из года в год... А, между тем, люди, разумеется, во всех городах одинаковые. Разные филармонии.
Иногда говорят, что пропаганда серьезной музыки, в отличие от легкой, требует особого умения. Мне кажется, это не совсем верно. Есть филармонии, умеющие пропагандировать искусство во всех его видах и жанрах, а есть — не умеющие этого делать. Популярному эстрадному исполнителю аншлаг действительно всегда обеспечен. Но если копнуть поглубже, то и в организации эстрадных концертов обнаружатся те же самые недочеты. Филармония не просто обслуживает слушателей: она их воспитывает. На примере филармоний, пользующихся многолетней хорошей репутацией, — таких, как Омская, Красноярская, Пермская — видно, какой это длительный и сложный процесс. Поначалу дело движется трудно: публики мало, билеты расходятся туго. Но это не обескураживает работников филармонии. Они ищут формы активного привлечения слушателей, связываются с предприятиями, с колхозами, с институтами, выпускают абонементы. А главное — они стараются, чтобы каждый концерт был настоящим праздником искусства, чтобы даже случайно оказавшийся в зале человек начал с этого вечера внимательно приглядываться к афишам.
Такая работа продолжается год за годом, и постепенно расширяется круг постоянных посетителей филармонических концертов, тонких ценителей и знатоков музыки. К их голосу начинают прислушиваться в городе. Но филармония на этом не успокаивается: все новые и новые люди попадают под ее влияние. Так город становится музыкальным... Мы стремимся к тому, чтобы каждый гражданин нашей страны с самого раннего детства начинал приобщаться к музыкальной культуре. Эстетическому воспитанию школьников, молодежи уделяется все больше внимания. Но неправильно было бы думать, что когда музыка органично войдет в жизнь каждого человека, необходимость в пропагандистской деятельности филармонии отпадает. Наоборот — потребность в ней намного возрастет. Роль воспитателя, умело формирующего и направляющего вкусы, всегда сохранится за филармонией. Сейчас же эта роль особенно значительна.
Потому недопустимо, что уровень пропаганды серьезной, классической и современной музыки зависит зачастую от доброй воли руководства филармонии. Правда, отказаться от организации камерных и симфонических концертов ни один руководитель не может. Зато он, к сожалению, волен относиться к ней формально, незаинтересованно. Именно такое отношение, как правило, и порождает все срывы и накладки. Это остро чувствуется даже в такой традиционной области пропаганды, как реклама. По существу, внимание слушателей к предстоящему концерту привлекается лишь афишей на улице. Но этого явно мало. Хорошо, если прохожий знаком хотя бы понаслышке с исполнителем или его репертуаром. А если нет? Ведь большего, чем имя музыканта и названия произведений, афиша не сообщит.
Несложное, казалось бы, дело: за неделю-другую до концерта дать о нем оповещение в местной газете. Причем не объявление на последней странице, где-то между «Организация купит тару» и «На работу приглашается монтер», а очерк. Пусть совсем небольшой по объему, но знакомящий публику с исполнителем, его творческим путем и программой, которую он привезет в город. Несложно и провести передачу по местному радио тоже совсем короткую, включив в нее музыкальный отрывок. Несложно — но почти нигде это не делается. А ведь подобная реклама выполняет не только функцию «зазывалы». Она — и элемент эстетического воспитания, приобщения слушателей - к музыкальной культуре — пусть не слишком могучий, но способный принести пользу.
Даже пригласить на концерт можно по-разному: неназойливо, тактично подсказать — на что следует обратить внимание, к чему прислушаться. Если вдуматься, и это вовсе не пустяк! Но несправедливо было бы, говоря об ответственности местных филармоний, о предъявляемых к ним высоких требованиях, умолчать о трудностях, с которыми повседневно сталкиваются сами филармонии. Многие из них не имеют своего концертного зала. Помещения арендуются у театров, клубов, Дворцов культуры. Правда, опыт некоторых филармоний убеждает, что это не слишком значительная помеха: и в таких условиях удается четко, организованно принимать гастролеров, развивать местные творческие силы. Но разве не очевидно, что и эти лучшие организации, располагай они собственной концертной площадкой, могли бы работать несравненно эффективнее.
Очень многое в жизни филармонии зависит и от того, в какой мере помогают и поддерживают ее начинания областные и городские организации. Ведь филармония, например, не в силах даже самостоятельно добиться, чтобы на всех концертных площадках был приличный инструмент — рояль или хотя бы пианино. У каждой площадки свой хозяин, но не каждый из них понимает, что хороший, настроенный инструмент — предмет первой необходимости. Я не считаю утопической мысль о создании в каждом городе общества, которое объединяло бы любителей музыки. Усиление общественного резонанса концертов, изучение запросов и интересов слушателей, привлечение аудитории, наконец, серьезный, систематический музыкальный лекторий — вот самый беглый перечень задач, которые смогло бы решить общество.
Серьезные и обоснованные претензии предъявляют местные филармонии к планированию гастролей. Нередко оказывается, что в течение сезона чуть ли не во всех концертах звучали одни и те же произведения. Это, естественно, расхолаживает публику. Иногда все объясняется просто несогласованностью, но иногда — и это гораздо тревожнее — ограниченностью репертуара исполнителей. Есть, к сожалению, музыканты, даже именитые и всеми уважаемые, которые годами — благо страна велика — разъезжают с одной и той же, чуть варьируемой программой. Есть и другая тенденция (особенно подвержены ей почему-то вокалисты) — вести творческие поиски, не выходя за пределы замкнутого репертуарного круга. Именно поэтому так редко исполняются новые сочинения советских композиторов — они не успевают войти в этот проверенный на публике круг. Да и многие классические произведения не звучат годами.
Правы филармонии, требуя разнообразия гастрольной афиши. Поэтому нам необходимо вдумчиво планировать репертуар не только отдельного артиста, но и всех гастролеров, чтобы каждый концерт приносил слушателям радость знакомства с новой музыкой. В эстетическом воспитании миллионов людей, в их приобщении к миру прекрасного большую роль призваны сыграть лекционно-тематические группы, разъезжающие по городам и селам. Не случайно несколько лет назад на них возлагались такие большие надежды. К сожалению, надежды эти не оправдались. Группы, объединяющие лектора (или чтеца, выступающего с музыковедческим текстом) и музыкантов, были созданы. Но выяснилось: чтобы концерт-лекция соответствовала своему назначению, в такой группе должны быть первоклассные музыканты. Значит, выступление обойдется сравнительно дорого. А организации, устраивающие лекции-концерты, ограничены в средствах: ведь основной «адресат» тематических программ — школы, колхозные клубы, институты и техникумы. Если ориентироваться на финансовые возможности «заказчика», приходится подбирать группу такого уровня, что польза от ее просветительской деятельности становится весьма сомнительной...
Эту проблему нужно непременно решить. Нельзя мириться с тем, что такой резерв музыкальной пропаганды (и очень интересная форма гастрольной деятельности!) остается, по существу, неиспользованным. Директора многих филармоний настаивают на расширении своих прав, просят предоставить им большую самостоятельность в приглашении гастролеров, в определении числа их выступлений и т. п. И с этими требованиями трудно не согласиться, но при одном условии: если сам директор и возглавляемые им работники зарекомендовали себя как последовательные, настойчивые, деятельные пропагандисты музыкальной культуры.
Получилось так, что, заканчивая разговор, я невольно возвращаюсь к его началу. И это естественно. Концертная жизнь страны — очень сложный, зависящий от многих факторов, но единый процесс, все элементы которого теснейшим образом связаны между собой. В одной статье, конечно, невозможно коснуться всех проблем, рождаемых практикой филармонической гастрольной деятельности, всех трудностей, возникающих на пути ее развития. Я говорил лишь о том, что представляется мне особенно важным. Но, несмотря на обилие всяческих трудностей, мы считаем, что это трудности роста. И тем более это ко многому нас обязывает.
В. ЧАЙКОВСКИЙ, директор Росконцерта
Журнал Советский цирк. Апрель 1966 г.
оставить комментарий