Чтобы ярко звучала музыка

Если бы меня спросили, какой оценки заслуживает состояние концертного дела в нашей стране, я бы, пожалуй, не сразу нашел категорический ответ.

С каждым годом увеличивается количество концертов, растет число гастрольных поездок лучших советских исполнителей. Расширяется «география» гастролей. Сейчас, например, никого не удивит приезд скрипача с камерной про­граммой в самое отдаленное сибирское село. Все это — непреложные факты, и, вдумываясь в них, нельзя не радоваться увеличению размаха музыкальной куль­туры и пропаганды.

Но рядом и другие факты, столь же непреложные, но далеко не радостные. Жалуются слушатели: пришли на кон­церт, мечтали о встрече с настоящим ис­кусством и еле досидели до конца. Жа­луются организаторы концертов: и что за народ у нас в городе — приехал вели­колепный  исполнитель, а едва удалось собрать половину зала. Жалуются му­зыканты: гастроли плохо организованы, много накладок и ничем не оправдан­ных трудностей. И чем больше выслушиваешь таких жалоб, справедливых и обоснованных, тем серьезнее представляются пробелы филармонической работы, которая ве­дется в масштабах всей страны.

Я убежден, что все трудности и не­поладки вызваны прежде всего бурным ростом концертной деятельности. Широ­ко концертирующих артистов становится все больше с каждым годом, а органи­зация их работы заметно отстает. Что же нужно сделать, чтобы кон­цертное дело (в широком понимании) пришло в соответствие с потребностями аудитории и с реальными возможностя­ми музыкантов? Некоторыми соображе­ниями по этому поводу мне и хотелось бы поделиться. Качество концерта определяет преж­де всего исполнитель, его, если можно так выразиться, творческий потенциал. Росконцерт объединяет многих велико­лепных музыкантов, с огромным успе­хом гастролирующих и по Советскому Союзу, и за рубежом. Каждое их вы­ступление любители музыки восприни­мают как радостное событие в своей жизни.

Но можем ли мы сказать, что марка нашей организации на афише всегда служит гарантией самого высокого ис­полнительского качества? К сожалению, нет. Я имею в виду то печальное об­стоятельство, что наряду с блистатель­ными выступлениями наших пианистов, скрипачей, виолончелистов,- певцов и чтецов бывают концерты бледные, без­ликие, похожие один на другой не только ремесленно-удовлетворительным звучанием, но зачастую и репертуаром. Это очень трудная, деликатная тема, но обойти ее — значит уйти от серьезного разговора. Ведь речь в данном слу­чае идет о честных, добросовестных и к тому же вполне профессиональных ар­тистах. Они самоотверженно трудятся, они готовы всю жизнь отдать искусству. Но у них нет того обаяния индивидуаль­ности, той мощи таланта, которые дают музыканту право на внимание слушате­лей в течение целого вечера или отделения.

Еще сравнительно недавно эта про­блема несколько облегчалась существенным различием между музыкальной столицей и музыкальной 'периферией. В столице был свой уровень требований, на периферии — свой. И этим как-то можно было оправдать наличие двух ка­тегорий исполнителей, каждый из которых  отвечал  определенному уровню. Нельзя сказать, что сейчас различие между столичной аудиторией и периферийной совершенно сгладилось. Но к этому идет. Теперь уже в любом, самом отдаленном, пункте страны слушатель имеет достаточно четкое представление об эталоне исполнительства, безошибоч­но определяет, насколько близок к не­му тот или иной гастролер. И если мы будем чрезмерно добрыми, если будем бояться нанести кому-либо обиду, то и мечтать не надо об усовер­шенствовании концертной деятельности. Тем более, что речь о лишении права ра­боты на концертной эстраде может идти лишь в самых исключительных, так сказать, катастрофических случаях. Но точно и объективно определить, кто из исполнителей имеет творческое право на сольные выступления, кто — на отделе­ние, а кто может выступать номером в сборной программе и в соответствии с этим перестроить свою концертную практику, — абсолютно необходимо.

Особые сложности возникают, когда приходится определять творческие права лауреатов международных конкурсов музыкантов-исполнителей. Казалось бы, победа на конкурсе, почетное звание уже дают неоспоримое право на сольный концерт. Однако практика нередко это опровергает. Вот простейший пример. В конкурсе участвует исполнитель, толь­ко-только окончивший консерваторию, или даже студент. Каждая вещь в его программе отделана, отшлифована, от­точена под руководством маститого педа­гога. Отсюда и впечатление, произведен­ное конкурсантом. Но вот начинается концертная дея­тельность, а следовательно, самостоятельная работа. И вот тут-то порой вы­ясняется, что молодой исполнитель к ней вовсе не подготовлен. В некоторых слу­чаях сказывается отсутствие волевых качеств, необходимых для повседневных самостоятельных занятий, а иногда — природная ограниченность таланта... Но в результате слушатели, привлеченные лауреатским званием, уходят с концерта разочарованными.

Победа на международном конкурсе, бесспорно, должна давать музыканту оп­ределенные преимущества. Но именно из уважения к почетному званию лауреата мы обязаны считаться в первую очередь с сегодняшними возможностями музы­канта. Иначе само лауреатство обесце­нится в глазах слушателей. Но не получится ли так, что ограни­чение некоторых исполнителей в правах сузит филармоническую деятельность, приведет к уменьшению числа концер­тов, отчего в первую очередь пострадает публика? Такая опасность, мне кажется, не грозит. Ведь сейчас многие, даже первоклассные, музыканты работают с далеко не полной нагрузкой. Причина? Сплошь да рядом — плохая организация концертной работы.

Музыкант выступает один или с кон­цертмейстером. Но чтобы концерт состо­ялся, надо привести в действие сложней­ший механизм. Десятки людей должны приложить усилия — причем, работая согласованно, слаженно, в полном кон­такте, — чтобы музыкант встретился со слушателями. Гастроли планируются за много ме­сяцев вперед. Каждый исполнитель зна­ет, какие, когда предстоят ему поездки и на какой срок. Каждая концертная организация заблаговременно знает, когда и какой приедет гастролер, сколько он даст концертов в области. Есть время все подготовить, все предусмотреть. Ка­залось бы, успех гарантирован...

Но поговорите с любым музыкантом, и вы убедитесь, со сколькими мытарствами сопряжена чуть ли не каждая по­ездка. Музыкант приезжает в город — а его, оказывается, никто не ждал: зал не подготовлен, рекламы нет. Даже номер в гостинице ему не обеспечен. И вот в спешке, в горячке работники местной филармонии начинают выправлять по­ложение. Число выступлений (а оно ведь было обусловлено заранее) сокращается. Иногда гастролер вынужден выступать ежедневно, иногда теряет несколько дней в бездеятельном ожидании очередного концерта. Перед выступлением музыкант дол­жен думать только о своей программе. Это нормально, естественно. Но попро­буйте сосредоточиться, когда неизвестно, соберется ли публика и состоится ли сам концерт! Сколько нервной энергии за­трачивает музыкант в такой неразбери­хе, и как это, помимо всего прочего, уни­зительно!

Можно без конца перестраивать, улучшать, совершенствовать гастроль­ную систему. Но какой бы гастрольная система ни была, главная роль в ней все равно будет принадлежать уполномочен­ным, администраторам, руководителям филармоний. Без их организаторского умения (добросовестность подразумева­ется сама собой) никакая система не застрахует от неожиданностей. Нагрузка на административного ра­ботника в концертной организации очень велика, если не сказать — огром­на. Ему необходимо одновременно дер­жать в голове десятки различных дел и так строить свою работу, чтобы одно не шло в ущерб другому. Тут мало испол­нительности, прилежания — нужны определенные навыки, умение, если угод­но — талант. А поскольку он работает в искусстве, возникают новые норматив­ные требования — общеэстетической подготовки, культуры, вкуса, кругозора...

Как же пополняется категория таких работников? По большей части случайно. В роли администраторов можно встретить людей самого разного образо­вательного уровня, жизненного опыта, даже самых разных профессий. Поэтому, когда наблюдаешь, как иной админист­ратор «продает» исполнителя, понятия не имея ни о его индивидуальных особен­ностях, ни даже о музыке вообще, — только огорчаешься, удивляться же тут нечему. Конечно, говорить об институте, ко­торый готовил бы концертных администраторов, нереально. Но ведь можно поставить вопрос по-другому. Кто зани­мается подготовкой, скажем, директоров театров? Где получают образование ра­ботники достаточно разветвленной сис­темы органов культуры — районных отделов, областных управлений, даже министерств? А ведь все это не только должности, но и профессия. И чем даль­ше, тем острее будет чувствоваться от­сутствие специальной подготовки ее представителей.

Пока, очевидно, приходится говорить только об отборе. И отбор этот должен быть достаточно строгим. Необходимо тщательно проверить — кому доверена организация концертной жизни в стра­не, справляются ли эти люди со своими задачами? Очень многое зависит и от работников местных концертных организаций. Если сопоставить данные филармонической деятельности в разных областях страны, может показаться, будто население их специально подбиралось по определенно­му принципу. В одних городах любят «серьезную» музыку, с нетерпением ждут каждого концерта и мечтают о том, чтобы их было больше. В других — жители равнодушны к камерным и сим­фоническим вечерам и всю любовь от­дают лишь мастерам эстрадных жанров. И такое продолжается из года в год... А, между тем, люди, разумеется, во всех городах одинаковые. Разные филармо­нии.

Иногда говорят, что пропаганда серь­езной музыки, в отличие от легкой, требует особого умения. Мне кажется, это не совсем верно. Есть филармонии, уме­ющие пропагандировать искусство во всех его видах и жанрах, а есть — не умеющие этого делать. Популярному эстрадному исполнителю аншлаг дейст­вительно всегда обеспечен. Но если коп­нуть поглубже, то и в организации эст­радных концертов обнаружатся те же самые недочеты. Филармония не просто обслуживает слушателей: она их воспитывает. На примере филармоний, пользующихся многолетней хорошей репутацией, — та­ких, как Омская, Красноярская, Перм­ская — видно, какой это длительный и сложный процесс. Поначалу дело дви­жется трудно: публики мало, билеты расходятся туго. Но это не обескуражи­вает работников филармонии. Они ищут формы активного привлечения слушателей, связываются с предприятиями, с колхозами, с институтами, вы­пускают абонементы. А главное — они стараются, чтобы каждый концерт был настоящим праздником искусства, чтобы даже случайно оказавшийся в зале че­ловек начал с этого вечера внимательно приглядываться к афишам.

Такая работа продолжается год за годом, и постепенно расширяется круг постоянных посетителей филармониче­ских концертов, тонких ценителей и знатоков музыки. К их голосу начинают прислушиваться в городе. Но филармо­ния на этом не успокаивается: все но­вые и новые люди попадают под ее влияние. Так город становится музы­кальным... Мы стремимся к тому, чтобы каждый гражданин нашей страны с самого ран­него детства начинал приобщаться к музыкальной культуре. Эстетическому воспитанию школьников, молодежи уде­ляется все больше внимания. Но непра­вильно было бы думать, что когда му­зыка органично войдет в жизнь каждого человека, необходимость в пропагандист­ской деятельности филармонии отпа­дает. Наоборот — потребность в ней нам­ного возрастет. Роль воспитателя, умело формирующего и направляющего вкусы, всегда сохранится за филармонией. Сей­час же эта роль особенно значительна.

Потому недопустимо, что уровень пропаганды серьезной, классической и современной музыки зависит зачастую от доброй воли руководства филармонии. Правда, отказаться от организации камерных и симфонических концертов ни один руководитель не может. Зато он, к сожалению, волен относиться к ней формально, незаинтересованно. Именно такое отношение, как правило, и порож­дает все срывы и накладки. Это остро чувствуется даже в такой традиционной области пропаганды, как реклама. По существу, внимание слуша­телей к предстоящему концерту привлекается лишь афишей на улице. Но этого явно мало. Хорошо, если прохожий знаком хотя бы понаслышке с испол­нителем или его репертуаром. А если нет? Ведь большего, чем имя музыканта и названия произведений, афиша не со­общит.

Несложное, казалось бы, дело: за не­делю-другую до концерта дать о нем оповещение в местной газете. Причем не объявление на последней странице, где-то между «Организация купит тару» и «На работу приглашается монтер», а очерк. Пусть совсем небольшой по объе­му, но знакомящий публику с исполни­телем, его творческим путем и програм­мой, которую он привезет в город. Не­сложно и провести передачу по местному радио тоже совсем короткую, включив в нее музыкальный отрывок. Несложно — но почти нигде это не делается. А ведь подобная реклама выполняет не только функцию «зазывалы». Она — и элемент эстетического воспитания, приобщения слушателей - к музыкальной культуре — пусть не слишком могучий, но способ­ный принести пользу.

Даже пригласить на концерт можно по-разному: неназойливо, тактично подсказать — на что следует обратить вни­мание, к чему прислушаться. Если вду­маться, и это вовсе не пустяк! Но несправедливо было бы, говоря об ответственности местных филармоний, о предъявляемых к ним высоких требова­ниях, умолчать о трудностях, с которы­ми повседневно сталкиваются сами филармонии. Многие из них не имеют своего концертного зала. Помещения арендуются у театров, клубов, Дворцов культуры. Правда, опыт некоторых фи­лармоний убеждает, что это не слишком значительная помеха: и в таких услови­ях удается четко, организованно принимать гастролеров, развивать местные творческие силы. Но разве не очевидно, что и эти лучшие организации, распола­гай они собственной концертной площад­кой, могли бы работать несравненно эффективнее.

Очень многое в жизни филармонии зависит и от того, в какой мере помога­ют и поддерживают ее начинания обла­стные и городские организации. Ведь филармония, например, не в силах даже самостоятельно добиться, чтобы на всех концертных площадках был приличный инструмент — рояль или хотя бы пиани­но. У каждой площадки свой хозяин, но не каждый из них понимает, что хоро­ший, настроенный инструмент — пред­мет первой необходимости. Я не считаю утопической мысль о создании в каждом городе общества, ко­торое объединяло бы любителей музыки. Усиление общественного резонанса кон­цертов, изучение запросов и интересов слушателей, привлечение аудитории, наконец, серьезный, систематический музыкальный лекторий — вот самый беглый перечень задач, которые смогло бы решить общество.

Серьезные и обоснованные претензии предъявляют местные филармонии к планированию гастролей. Нередко ока­зывается, что в течение сезона чуть ли не во всех концертах звучали одни и те же произведения. Это, естественно, рас­холаживает публику. Иногда все объяс­няется просто несогласованностью,   но иногда — и это гораздо тревожнее — ограниченностью репертуара исполните­лей. Есть, к сожалению, музыканты, даже именитые и всеми уважаемые, ко­торые годами — благо страна велика — разъезжают с одной и той же, чуть варьируемой программой. Есть и другая тенденция (особенно подвержены ей по­чему-то вокалисты) — вести творческие поиски, не выходя за пределы замкну­того репертуарного круга. Именно по­этому так редко исполняются новые со­чинения советских композиторов — они не успевают войти в этот проверенный на публике круг. Да и многие класси­ческие произведения не звучат годами.

Правы филармонии, требуя разнооб­разия гастрольной афиши. Поэтому нам необходимо вдумчиво планировать ре­пертуар не только отдельного артиста, но и всех гастролеров, чтобы каждый концерт приносил слушателям радость знакомства с новой музыкой. В эстетическом воспитании миллио­нов людей, в их приобщении к миру прекрасного большую роль призваны сыграть лекционно-тематические группы, разъезжающие по городам и селам. Не случайно несколько лет назад на них возлагались такие большие надежды. К сожалению, надежды эти не оправда­лись. Группы, объединяющие лектора (или чтеца, выступающего с музыковед­ческим текстом) и музыкантов, были созданы. Но выяснилось: чтобы кон­церт-лекция соответствовала своему назначению, в такой группе должны быть первоклассные музыканты. Значит, выступление обойдется сравнительно до­рого. А организации, устраивающие лекции-концерты, ограничены в средствах: ведь основной «адресат» тематических программ — школы, колхозные клубы, институты и техникумы. Если ориенти­роваться на финансовые возможности «заказчика», приходится подбирать группу такого уровня, что польза от ее просветительской деятельности стано­вится весьма сомнительной...

Эту проблему нужно непременно ре­шить. Нельзя мириться с тем, что та­кой резерв музыкальной пропаганды (и очень интересная форма гастрольной деятельности!) остается, по существу, не­использованным. Директора многих филармоний на­стаивают на расширении своих прав, просят предоставить им большую само­стоятельность в приглашении гастроле­ров, в определении числа их выступле­ний и т. п. И с этими требованиями трудно не согласиться, но при одном ус­ловии: если сам директор и возглавляе­мые им работники зарекомендовали се­бя как последовательные, настойчивые, деятельные пропагандисты музыкальной культуры.

Получилось так, что, заканчивая раз­говор, я невольно возвращаюсь к его на­чалу. И это естественно. Концертная жизнь страны — очень сложный, завися­щий от многих факторов, но единый процесс, все элементы которого тесней­шим образом связаны между собой. В одной статье, конечно, невозможно коснуться всех проблем, рождаемых практикой филармонической гастроль­ной деятельности, всех трудностей, воз­никающих на пути ее развития. Я го­ворил лишь о том, что представляется мне особенно важным. Но, несмотря на обилие всяческих трудностей, мы счи­таем, что это трудности роста. И тем бо­лее это ко многому нас обязывает.


В. ЧАЙКОВСКИЙ, директор Росконцерта

Журнал Советский цирк. Апрель 1966 г.

оставить комментарий