Человек в искусстве цирка

Заметки о специфике циркового искусства

Более тридцати лет назад наше искусствоведение убедительно показало, что «...с первых же дней своего становления цирк определился в качестве особой категории искусства, а не особой категории спорта, искусства, разумеется, глубоко классового и притом вполне самостоятельного, а не производного от театра».

До сих пор никто не пытался оспаривать «в лоб» это положение, но любители «настоящего» искусства нет-нет и выскажут о цирке такое, что приходится лишь удивляться. Даже в очень серьезном труде, как «Основы марксистско-ленинской эстетики», вышедшем сравнительно недавно, мы с недоумением читали: «Цирк в той мере, в какой он включает в себя художественные моменты, пользуется во многом средствами театрализации действия».

Проявляя высокомерие к цирку, как к искусству, некоторые исследователи видят в нем лишь утилитарное ремесло и своими рассуждениями наносят вред не только цирковому искусству, но и эстетическому воспитанию широких масс. Нам, практическим работникам цирка, хочется иногда спросить уважаемых искусствоведов: почему они при исследовании специфики цирка не пытаются вникнуть в природу данного искусства, в глубину его жизненного процесса, а ищут эту специфику на поверхности, главным образом по внешним признакам? Именно такое впечатление оставляют все рассуждения об эксцентричности или о трюке как элементах, якобы определяющих специфику циркового искусства. В процессе дискуссии о форме и содержании циркового искусства, проведенной на страницах журнала «Советский цирк» в 1961 году, со всей серьезностью было высказано даже и такое мнение, что цирковое искусство похоже, мол, на искусство ювелира. Я не собираюсь анализировать все эти суждения, в свое время подвергшиеся критике, правда, крайне робкой. В данном случае мне хотелось бы только поделиться некоторыми размышлениями по существу вопроса — о специфике циркового искусства, его содержании и форме, то есть об основах цирка.

Сразу же должен оговориться, что эти мысли принадлежат не только мне. В качестве режиссера цирка я часто беседую с артистами, стараюсь понять причины их успехов и неудач в творчестве. Мнения артистов, наблюдения жизни цирка, работа режиссера, дали мне возможность взглянуть на цирковое искусство несколько по-иному, чем представляется оно некоторым искусствоведам. Не буду объяснять, что мои суждения бессистемны, не полны и, конечно, могут иметь ошибки. Если меня поправят, я буду только благодарен.

Начну с вопроса об особенностях циркового искусства и о его специфике. Известно, что всякое искусство имеет не только свою специфику, но и свой «объем» в подаче художественного образа. Возьмем, к примеру, живопись и, в частности, такое произведение, как «Протодьякон» И. Репина: глядя на картину, нам не нужно объяснять, сколько пьет водки данный персонаж и как он «справляет» службу. Все это содержится в художественном образе, созданном кистью великого мастера. Наши мысли и чувства, стремления, возникшие при взгляде на произведение, видимо, и составят этот «объем» художественного образа, находящийся в прямой зависимости от таланта художника.

Искусство цирка так же, как и другие, близкие ему виды искусства, отображает действительность в художественных образах. Но цирк не может и не должен пытаться, как говорил А. В. Луначарский, решать «мировые проблемы». Главное внимание цирка направлено на отображение человека, его красоты, смелости, ловкости, отваги, высоких моральных и физических качеств, умения преодолевать трудности, проявлять мужество и стойкость. Конечно, это лишь одна из задач, но она, повторяю, — главная. Не случайно, что советский цирк сразу же исключил из своего репертуара всяких «Чертей», «Лягушек», показ уродств и т. п. Этим, наряду с другими мероприятиями, было дано новое направление творческим усилиям артистов цирка, поискам более совершенных форм отображения действительности. Следует, однако, отметить, что цирк не отображает человека вообще; его интересует человек исторически конкретного общества, и в первую очередь современник. В этом отношении цирковое искусство значительно отличается от других искусств, способных обозревать явления любой эпохи и любого содержания. Но в цирке, как и в театре, в живописи, проявляется свой «объем» художественного образа, созданию которого несомненно способствуют и производственные условия — масштабность, многофронтальность и сферичность арены. Она как бы увеличивает события на манеже, позволяет показать действия артиста крупным планом, во всех ракурсах, как скульптуру. Можно сказать, что художественное произведение цирка существует и воспринимается в пространстве.

Все эти особенности цирка нельзя не учитывать, если мы хотим правильно понять его специфику. В чем же она заключается по сравнению с другими видами искусства и, в частности, по сравнению с театром, живописью, скульптурой? Чтобы ответить на такой вопрос, необходимо учитывать следующее.

Театр, живопись, скульптура и другие виды искусства стремятся в большей степени к показу типических характеров в типических обстоятельствах, с сохранением правдивости деталей 4. В искусстве цирка дело обстоит по-иному. Здесь для раскрытия образа создаются не типические условия, а исключительные, которые в жизни обычно не встречаются. В этих исключительных условиях должны действовать и характеры исключительные. «Обычный» человек, не имеющий должных способностей, таланта, не подготовленный морально и физически к действиям в этих исключительных условиях, с подобной задачей не может справиться. Конечно, артист цирка не представляет собой какого-то исключительного явления, он вовсе не «сверхчеловек», как пытается его представить публике буржуазный цирк, но истина заключается в том, что ему приходится показывать на арене только свои личные качества, свою способность, например, исполнять трюки при хождении на проволоке, «перелетать» с трапеции на трапецию, заставлять животных делать то, что он хочет и т. д.

Кроме того, артист цирка должен не только преодолеть на глазах зрителей известную цепь препятствий, но и раскрыть в ярком действии свой художественный образ.

Эта исключительность образа, создаваемого артистом цирка, и определяет специфику циркового искусства, которую я сформулировал так: показ исключительных характеров в исключительных обстоятельствах при исполнении трюков. Трюк — основное выразительное средство искусства цирка, такое же, может быть, как звук в музыке, слово литературе, краски в живописи. Но все эти средства представляют собой только строительный материал. Произведение искусства возникает лишь при условии, если этим материалом пользуется талантливый мастер, способный создать «объемный» художественный образ.

То же примерно происходит и в цирковом искусстве. Без трюка — нет цирка, но и сам по себе трюк не означает искусства. Художественное произведение цирка создает только мастер, обладающий должным талантом, способный использовать трюк как главное выразительное средство образа.

Конечно, полностью раскрыть художественный образ в цирковом представлении можно лишь при использовании всего комплекса условий манежа: света, музыки, реквизита и т. п. Но условия манежа, в зависимости от жанра и содержания номера, будут изменяться, а артисту, независимо от этих изменений, приходится «играть», как правило, только самого себя (исключая, конечно, комические образы). На первый взгляд кажется, что такое положение упрощает творчество циркового артиста, который не обязан создавать заранее задуманного драматургом или режиссером художественного образа, как в театре. Однако эта кажущаяся простота усложняет творческий процесс артиста цирка, требуя от него самостоятельного поиска художественного образа, так как искусство вне образа, то есть вне формы, является лишь ремеслом. В этом легко убедиться, если вспомнить, к каким результатам приводило в начале 30-х годов некоторых деятелей нашего цирка увлечение «чистым спортом», отказ от артистизма, лирико-романтической приподнятости исполнения акробатических номеров, то есть отказ от решения образотворческой задачи. Артист цирка выступает обычно и как создатель (автор) номера и как исполнитель. Но свое, индивидуальное, он вкладывает главным образом, в исполнение номера. В зависимости от характера артиста (исполнителя), его таланта и темперамента, глубины понимания искусства, профессиональных навыков, артистизма возникает художественный образ, индивидуальный в своей основе и неповторимый, как неповторимо само искусство цирка. Следует также учитывать, что артист цирка играет не только «себя самого», но и какую-то «классическую» роль: акробата, дрессировщика, жонглера и т. п. Этих ролей не так много в цирке, однако каждый артист, соответственно своим творческим данным, вкладывает в исполнение роли опять-таки свое, присущее только ему. Например, Лев Осинский создал неповторимо свой художественный образ акробата-эквилибриста, совершенно отличный от образа других артистов-акробатов. Если внимательно присмотреться к творчеству Л. Осинского, то не трудно увидеть, что в основе этого творчества лежат героико-романтические мотивы. Такую же «окраску» имеет и творчество заслуженных артистов РСФСР Владимира Довейко, Александра Буслаева, и народной артистки РСФСР Ирины Бугримовой. И все-таки каждый из них несет свой, сугубо индивидуальный художественный образ. Некоторые из этих образов (как Ирины Бугримовой) стали популярными в народе и играют не меньшую воспитательную роль, чем художественные образы литературы или живописи. Подобных примеров из циркового искусства можно привести немало.

Все сказанное выше, как мне кажется, позволяет сделать правильный вывод о содержании циркового искусства, неразрывно связанного с главной задачей нашего цирка — отображать человека — современника, строителя нового мира. Но в основе циркового искусства (больше, чем в театре) лежит личное искусство артиста, индивидуальные качества. Отсюда следует, что олицетворением циркового искусства, его содержанием, является в известной степени сам артист цирка, достигнутое им личное мастерство.

Это положение не только не противоречит главной задаче цирка — показать в художественных образах человека-современника, а, наоборот, возникает из данной задачи.

Артисты нашего цирка — неутомимые новаторы. Они непрерывно совершенствуют свое исполнительское мастерство, внося новое, оригинальное, расширяют возможности каждого жанра и допустимых жанровых комбинаций. Примером этого может служить творчество заслуженного артиста РСФСР Владимира Волжанского. Под его руководством был создан аппарат, позволявший обозревать группу воздушных гимнастов при исполнении различных трюков в изменяющихся ракурсах. Это давало возможность зрителям полнее насладиться красотой завершенных скульптурных построений. В настоящее время В. Волжанский успешно выступает в новом номере, сочетая работу на горизонтальном и наклонном канатах.

Многие артисты решают сложные вопросы также и режиссерского мастерства. Создавая новые номера, артист, понимающий специфику циркового искусства, всегда учитывает, что он сам должен быть олицетворением образа.

Заслуженный артист РСФСР Александр Буслаев в своем новом аттракционе «Львы на лошадях» умело и тонко учел не только особенности, но и зрелищные возможности цирка. Первый выезд артистов, решенный предельно лаконично и живописно, воспринимается как романтическая увертюра-экспозиция, открывающая большое цирковое повествование о двух дрессировщиках. С таким же тонким вкусом А. Буслаев построил композицию всего аттракциона.

Элементы внешнего оформления номера должны решаться также с учетом специфики цирка. Многие художники (Судакевич, Окунь, Фальковский) умело учитывают эту специфику и создают костюмы артистов, соответствующие образу романтического героя. В этом же плане решается и оформление многих номеров.

В связи с вопросом о форме циркового искусства мне хотелось бы очень кратко остановиться на понимании национальной формы цирка, которая должна быть неразрывна с его социалистическим содержанием. Национальность цирка, по-моему, следует искать в составе артистов-исполнителей, в их умении вложить национальный колорит в представление на манеже.

Многие склонны считать, что цирк — искусство общенациональное, так как главное выразительное средство его — трюк — не нуждается ни в каком переводе. Но, как мы установили выше, трюк является лишь выразительным средством циркового искусства. Национальный цирк отличается не только своими особыми национальными жанрами, но и яркой национальной формой. И главной особенностью национального цирка, как мне кажется, будут его исполнители, их характер, темперамент, внешний облик.

Сказанное не исключает того, чтобы некоторые артисты не могли исполнять свой номер в характере другой национальности.

В многообразии национальных форм и жанров циркового искусства проявляется его глубокая связь с жизнью народа и современностью.

Смело и вдохновенно выполняют свою высокую миссию труженики советского цирка, отображая в своем искусстве духовную и физическую красоту человека — современника, строителя коммунизма. Этот труд достойно оценивается народом и дает ему большую радость.

Е. Тимошенко,
главный режиссер Ивановского цирка

От редакции. Публикуя статью Е. Тимошенко, редакция не может согласиться с некоторыми выводами автора по существу вопроса. Учитывая, однако, что о специфике цирка как искусства до сих пор идут споры, возникают различные мнения, мы считаем целесообразным дать высказаться об этом тов. Тимошенко и тем самым продолжить дискуссию, начатую на страницах журнала в 1961 году. Редакция уверена, что в этом разговоре примут участие все, кто любит и знает цирк, и в первую очередь деятели циркового искусства.

Журнал "Советский цирк" Ноябрь 1962г.