Цирк - любовь на всю жизнь
Цирк — моя давняя, искренняя любовь, которую я пронес через всю свою жизнь. А жизнь моя не коротка, судите сами: в мае этого года мне исполнится девяносто.
Группа велофигуристов
Трудно сейчас вспомнить, когда я впервые попал в цирк — уж очень давно это произошло. Вероятно, мне было тогда лет шесть. Но зато до сих пор отчетливо помню восторг того дня. Таинственно-сказочный мир цирка захватил меня, я растворился в нем. С того далекого дня цирк вошел в мою жизнь. Я изводил родителей просьбами пойти со мной на представление. Впрочем, чаще они довольно охотно шли мне навстречу. Я пересмотрел множество самых различных программ и знал фамилии всех артистов, участвовавших в них. Позже, когда я подрос, мне нравилось ходить в балаганы, которые летом работали на Цветном бульваре, занимая его добрую половину. Старался не пропускать представлений и в балаганах на веселых воскресных ярмарках в Сокольниках и на Воробьевых горах.

Максимилиан Труцци
Любил я выбегать из дома и на знакомый звук шарманки, зовущий на представление бродячих уличных артистов. Меня всегда радовали выступления поводырей с дрессированными медведями, грациозных и гибких акробатов и таинственных фокусников. В то время в Москве имелось два цирка: Саламонского и Никитиных. Я бывал и в том и в другом. Случай познакомил меня с управляющим цирка Саламонского, и я стал туда являться, как домой, слыть у артистов своим человеком.
Леонид Гордеевич Иванов
Мне нравилось заходить к лошадям, приносить им сахар, морковь и кормить их. Но особенно я любил присутствовать на репетициях и наблюдать за работой замечательного артиста Владимира Дурова, прекрасного дрессировщика лошадей Вильямса Труцци и его двоюродного брата Максимилиана, великолепного жонглера. Позднее, когда цирк Саламонского стал государственным и назывался Первым госцирком, я мог часами наблюдать за репетициями потомственного циркового артиста дрессировщика Леонида Иванова и первого советского укротителя хищников Николая Гладильщикова, ставшего моим другом. Меня чрезвычайно влекло искусство дрессировки. Очень хотелось постичь «тайны» этой цирковой профессии и попробовать самому дрессировать животных.
Владимир Леонидович Дуров посвятил меня однажды в «секреты» своего искусства. Я купил собаку и принялся за работу. Желание достигнуть результата было так велико, что со временем моя воспитанница проделывала то же самое, что и ду-ровская: ловко прыгала через палку, «замертво» валилась при выстреле и, не поддаваясь моим уговорам, не желала подниматься до тех пор, пока я не говорил: «Городовой!» Вот только «счету» обучить ее не сумел. Купил я как-то и лисицу, желая заняться ее дрессировкой, но мои старания не увенчались успехом, и я подарил ее Дурову. Не давало мне покоя и искусное мастерство жонглеров и фокусников.
Я стал настойчиво пробовать свои силы и в этих жанрах. А вечерами, в кругу близких и друзей устраивал целые представления, «являя свое искусство». До сих пор я ничего не сказал о моем страстном увлечении фотографией, которому я посвятил всю свою жизнь. Так вот очень многие артисты побывали в моей мастерской не Кузнецком мосту. Кого здесь только не было! Перед моим далеко не равнодушным к ним объективом прошли наездники, акробаты, фокусники, клоуны, канатоходцы— многих из них я уже и не помню по именам. Были здесь и Бим-Бомы, В. и М. Труцци, Л. Иванов.
Эмма Яковлевна Труцци
Я любил этих людей, считая их олицетворением совершенного сочетания человеческой красоты и мужества. Их фотографии бережно хранятся в моем архиве. И мне кажется, я вправе считать себя своеобразным фотолетописцем манежа. Любовь к цирку я сумел передать и своим детям. На представления мы обычно ходили всей семьей. Результат был налицо: посуда из нашего буфета быстро исчезала — это один из сыновей, Триша, увлекся жонглированием. А однажды все тому же Трише на одном из благотворительных концертов пришлось ассистировать жонглеру Максимилиану Труцци. И он потом долго удивлялся, убедившись воочию, что на резиновых мячах нет дырочек. Триша был уверен, что с их помощью жонглер надевает мячи на пальцы рук и на носок туфли, чтобы вертеть их. Я дружил со многими артистами цирка, особенно часто приходилось мне с женой бывать на даче у Н. Гладильщикова.
Иван Семенович Радунский
Как-то раз, в один из наших приездов к дрессировщику, молодой львенок выбежал из клетки, Увидев шедшего нам навстречу хозяина и, вероятно, предчувствуя наказание за свой проступок, подбежал к нам и стал прятаться в складках юбки моей жены, которую он перепугал. Беглец был наказан и водворен на место. Однажды я был невольным свидетелем того, как умирал любимый лев Николая Павловича. Зрелище было потрясающее. Нужно было видеть все это своими глазами, чтобы понять силу любви и привязанности дрессировщика к животному. Мои симпатии к цирковому искусству не тускнеют, не стареют с годами. Но время берет свое, и мне все реже и реже приходится бывать в цирке.
Совсем недавно я присутствовал (и не только присутствовал, но и фотографировал) на юбилейном представлении в честь столетия династии Дуровых. Это принесло мне большую радость. Мысленно сравнивая теперешний цирк с цирком моего детства и юности, лишний раз убеждаюсь в их громадной, несравненной разнице. Как необычайно выросло мастерство артистов! Какая блестящая артистическая молодежь! И поэтому я, старый любитель и фотолетописец манежа, радуюсь за его будущее. Оно блестяще.
Н. СВИЩОВ-ПАОЛА
Журнал Советский цирк. Май 1964 г.
оставить комментарий

Николай Павлович Гладильщиков
- Этот номер интересный. Надо снять, - говорит Николай Иванович Свищов-Паола