Цирковой режиссер Владимир Крымко 

За двадцать с лишним лет работы в Московском цирке на Цветном бульваре режиссер В. Крымко выпустил десятки тематических представлений, детских спектаклей, клоунских номеров.

Многие из них, как «Беспокойные сердца», «Любовь, комсомол и весна», «На крыльях времени», «Мира радостный салют», «Бременские музыканты», «Голубой щенок», аттракцион А. Родина «Поющие бизоны», стали заметным событием в жизни циркового искусства. Рецензируя «Бременских музыкантов», народный артист СССР Г. Рошаль отмечал умение режиссера Крымко «точно находить ритмическое решение программы, эффектно использовать музыкальное сопровождение».

С 1970 года В. Крымко преподает в ГИТИСе, он — художественный руководитель курса режиссуры на кафедре циркового искусства. Недавно ему присвоено звание заслуженного деятеля искусств РСФСР.

Наш корреспондент Н. Николаев встретился с Владимиром Ильичом Крымко. В ходе беседы были затронуты некоторые вопросы, связанные с современным состоянием цирковой режиссуры, с теми трудностями и проблемами, которые волнуют сегодня режиссеров цирка.

КОРР. Один наш общий знакомый (не буду называть фамилию) как-то заметил в разговоре: «Измельчала цирковая режиссура. Раньше, помню, были Венецианов, Арнольд, Местечкин, их хорошо знали, созданные ими номера и спектакли пользовались успехом у зрителей. А сейчас и не сразу назовешь наших ведущих постановщиков». Как вы расцениваете такое заявление?

В. К. Наш общий знакомый прав в том смысле, что названные им режиссеры действительно были выдающимися, творчески интересными художниками, много сделавшими для цирка. Их популярность в какой-то мере объяснялась еще и тем, что во времена Арнольда и Местечкина цирковых режиссеров было мало — каждый на виду. Возможно, дает о себе знать и нередкая в таких случаях ностальгия по прошлому, свойственная людям старшего поколения: вот раньше, дескать, все было хорошо, а теперь...

И тем не менее я не вижу оснований сокрушаться по поводу того, что цирковая режиссура измельчала, чуть ли не сошла на нет. Если бы так случилось, цирк приостановился бы в своем развитии — не создавались бы новые программы, не рождались новые номера.Вряд ли есть смысл обсуждать, кто из ныне работающих режиссеров может быть причислен к лику ведущих, а кто — нет. Суть в том, что режиссеры делали и делают свое полезное дело.

КОРР. В статье «Аплодисментов не будет», опубликованной в «Правде», Ю. Никулин писал, что нашему цирку остро недостает талантливых режиссеров, «умеющих думать и придумывать, умеющих нетрадиционно работать с артистами». Он даже назвал примерное количество таких режиссеров: в училище — один-два, в Союзгосцирке — восемь-десять. Что вы думаете по этому поводу?

В. К. Дело, мне кажется, в том, что многим моим коллегам, особенно молодым, недавно окончившим ГИТИС, не созданы мало-мальски благоприятные условия для творчества, зачастую им попросту негде проявить себя, показать, на что они способны.

Предположим, молодой режиссер захотел поставить тематическую, как их принято называть, программу — это же заведомо хождение по мукам, которое неизвестно чем закончится. Нужно «пробить» сценарий (а это у нас ой, как нелегко!), найти цирк, который возьмется ставить его, собрать и «уговорить» артистов. Не каждому молодому режиссеру под силу все это.

То же самое и с новыми номерами — кто конкретно, за исключением разве артиста, заинтересован в том, чтобы молодой постановщик создал такой номер, кто поможет ему решить превеликое множество организационно-технических вопросов (репетиционная база, костюмы, изготовление реквизита и т. д. и т. п.)? Все это опять же надо «пробивать», что-то выпрашивать и доказывать, бесконечно ходить по кабинетам главка и дирекции. Вот и получается: есть у человека режиссерский диплом, есть желание работать, а приложить свои силы, свое дарование не всегда удается.

Уж коли мы заговорили о трудностях и проволочках, с которыми сопряжено создание новых номеров, приведу такой пример. Речь, правда, пойдет не о режиссере, а об артисте, но сути дела это не меняет. В свое время эквилибрист А. Калинин задумал номер со скейт-бордингами. Тогда эти дощечки на роликах были в диковинку, и поэтому выступление обещало быть особенно интересным. Потребовалось однако, семь (!) лет, чтобы замысел артиста осуществился с помощью режиссера Всесоюзной дирекции А. Кисса. Когда номер вышел, скейт-бор-динги уже не были новинкой: десятки мальчишек раскатывали на них по набережным и аллеям парков. А представьте, что за создание такого номера взялся бы молодой, никому не известный режиссер...

КОРР. Последние четыре года я много езжу по стране и не перестаю удивляться, каким обедненным и примитивным, а подчас попросту антихудожественным предстает наш цирк перед зрителями отдаленных городов. Когда МХАТ приезжает, скажем в Красноярск, он показывает сибирякам те же спектакли, которые идут на его основной сцене. И в том же художественном качестве, без каких-либо скидок на «периферийность».

А что показывает цирк, который, кстати сказать, повсюду рекламируется как московский? Недавно мне довелось писать о представлении «Веселая арена» на манеже Красноярского цирка — это было на редкость убогое зрелище. И без того скудная программа не досчитывала четырех номеров, которые «не приехали». Убежден, что с таким составом участников даже многоопытный Арнольд не сумел бы поставить мало-мальски приличный спектакль. Кстати, чем вы объясняете, что у нас существуют ныне как бы два цирка: один — на столичном «московско-ленинградско-киевском» уровне, а другой — на уровне безликих, кое-как «слепленных» сборных программ?

В. К. Тому, вероятно, много причин, не столько, может быть, творческих, сколько организационных. Одна из них — в недооценке роли режиссера, который (так уж повелось) не стал ведущей шестеренкой на рабочем союзгосцирковском валу, престиж режиссерской профессии в цирке невысок. В театре, в кино режиссер направляет творческий процесс, руководит им, без него не может быть поставлен спектакль, снят фильм. В цирке же, как мы только что говорили, режиссер отстранен от формирования и постановки многих программ, от элементарного контроля за их качеством. У нас главное — прокат, переброска готовых номеров из одного цирка в другой, количественное, а уж потом качественное заполнение конвейера. А программы могут выпускаться (и выпускаются!) и без участия режиссеров — кого это волнует?!

Вызывает тревогу творческое состояние многих номеров. Можно назвать десятки артистов, чьи выступления годами не видели квалифицированные режиссеры — номера обветшали, разболтались, обросли низкопробной отсебятиной. Среди них немало таких, которые вообще стыдно показывать на профессиональном манеже, но их показывают.

Улучшению качественного состояния конвейера должна бы, казалось, помочь проводимая в последнее время очередная «коллективизация». Однако в самом начале дело было поставлено, на мой взгляд, с ног на голову. Номера раскидали по группам в соответствии с симпатиями и антипатиями ведущих артистов. Желание во что бы то ни стало добиться стопроцентной «коллективизации» (этого вообще добиться невозможно, да, на мой взгляд, и не нужно) привело к тому, что многие коллективы и стабильные программы «гастролируют» только на бумаге, а художественными руководителями некоторых коллективов оказались артисты, не обладающие творческим авторитетом, организаторскими способностями, а то и просто не имеющие на это морального права. Думаю, что приводить примеры нет необходимости — каждый работник цирка без труда найдет их.

В.К. Все это так, но директорам цирка, на мой взгляд, надо больше проявлять творческой инициативы, изыскивать свои формы и объекты постановочной работы. Самое простое — считать свой цирк прокатной площадкой, показывать только то, что присылает Москва. Нужно самим готовить номера, ставить свои программы. Вспомните, каким творчески активным был Тульский цирк при директоре Д. Калмыкове. За сравнительного короткий срок было создано свыше двадцати новых номеров, выпущены первый коллектив «Цирк на льду», тематический спектакль «И арсенал и щит России», построенный на местном материале. И поныне тульский стационар занимает достойное место среди постановочных цирков.

КОРР. Директора стационаров нередко жалуются, что не так-то просто найти на месте квалифицированного режиссера, что их, дескать, нет и взять неоткуда.

В.К. Нет у этих директоров желания отыскать такого режиссера, умения увлечь его интересными замыслами и планами — так будет точнее. Если вернуться опять же в недалекое прошлое, то разве директор Пермского цирка Ю. Александровский или Саратовского И. Дубинский жаловались когда-нибудь, что им не с кем работать? Они умели находить способных людей (режиссера И. Тернавского, к примеру, Александровский пригласил из самодеятельности), помогали им приобщиться к новому для них искусству. И артисты, к слову сказать, охотно ехали в эти цирки, добивались, чтобы именно там проходили их репетиционные периоды.

Но таких директоров с каждым годом становится все меньше в нашей системе. Видимо, местные организации не всегда достаточно серьезно подходят к выбору кандидатуры на должность руководителя циркового стационара, нередко выдвигают на эту работу людей, далеких от искусства. Мне тут как-то рассказывали любопытный случай. Назначили в цирк главного режиссера, а директор говорит: «Зачем он мне? Прислали бы лучше главного инженера».

КОРР. С такими горе-директорами и я встречался. Один из них, которого, правда, перевели вскоре на другую работу, настойчиво пытался убедить меня, что ему режиссер не нужен. «Расставить номера в программе,— говорил он,— я и сам сумею, да и пролог сварганить — дело нехитрое». (Он, помню, именно так и выразился: сварганить!) Вот и «варганятся» в цирках унылые прологи, в которых артисты выходят на манеж с таким выражением лица, будто их только что осудили на пятнадцать суток за мелкое хулиганство... Но вернемся, однако, к разговору о молодых режиссерах. Что, по-вашему, можно и нужно сделать, чтобы приобщить их к постановочной работе?

В. К. Следует, на мой взгляд, чаще практиковать стажировку молодых постановщиков в ведущих цирках страны. Вот у нас, в стационаре на Цветном бульваре, стажировался в течение двух лет выпускник ГИТИСа П. Дубинский. Думаю, что это пошло ему на пользу. Он выпустил детский спектакль в нашем цирке, программу в шапито, поставил представление в Олимпийском комплексе. Как говорят в таких случаях, лиха беда начало.

Уже после закрытия цирка на Цветном бульваре мы задумали с Юрием Владимировичем Никулиным организовать со временем творческую мастерскую «Дебют». Будем заниматься с молодыми режиссерами и артистами, помогать им в приобретении практических навыков, приобщать к самостоятельному творчеству. В новом «старом» Московском цирке обязательно создадим такую мастерскую.

КОРР. Бывая в цирках, я нередко слышу жалобы артистов, что им негде и некогда репетировать. Как с вашей, режиссерской, точки зрения — правы они или нет?

В. К. В какой-то мере правы. Вы смотрите, что получается. В ряде цирков два выходных дня, когда репетиций, естественно, нет. В субботу и воскресенье — по два, а то и по три представления, тут уж не до тренировок. Выходит, для репетиций на манеже остается всего три дня — вот и попробуй разделить их на число участников программы! (У «моисеевцев», для сравнения, при относительно небольшом количестве концертов на репетиции ежедневно отводится семь часов.) Хорошо жонглерам — они могут с утра до вечера бросать свои мячики у буфетной стойки в фойе, а что делать дрессировщикам, джигитам, канатоходцам? Правда, нередко бывает так, что даже те возможности для репетиций, которые есть, артистами не используются. В этом, кстати, одна из причин быстрой амортизации номеров.

Вообще, уже коли мы затронули эту больную тему, условия работы цирковых артистов (и, следовательно, режиссеров, если они есть на местах) оставляют желать лучшего. Мы справедливо требуем от исполнителей, чтобы они всегда были в отличной творческой форме, несли на манеж ощущение праздника. Но откуда взяться этой форме и этому ощущению, если в месяц бывает до сорока, а то и до пятидесяти представлений? Артисты работают на износ, им, как, впрочем, и режиссерам, некогда подумать об улучшении номера или хотя бы о сохранении его изначальных художественных качеств. Главное, повторяю, прокат, план любой ценой, а все, что касается творчества, создания новых или улучшения уже существующих номеров — на втором плане.

КОРР. Скажите, пожалуйста, чем объяснить, что удачные тематические представления, в том числе и поставленные вами, так быстро прекращают свое существование? Вот, скажем, спектакли «Любовь, комсомол и весна», «Мира радостный салют», которые с успехом прошли в'цирке на Цветном бульваре — почему , бы после Москвы не показать их в других городах?

В. К. Вы спрашиваете меня о том, чего я сам понять не могу. В свое время, что называется, по свежим следам, участники программы «Любовь, комсомол и весна» официально обратились в главк с просьбой сохранить спектакль, разрешить выехать с ним в другие города. Тогда этот вопрос не. был решен. Сейчас, уже больше года, в Союзгосцирке идут разговоры о возобновлении последнего спектакля старого Московского цирка «Мира радостный салют». С такой инициативой снова выступили артисты. На словах все вроде бы «за»...

КОРР. Владимир Ильич, наша беседа несколько затянулась, но давайте все же коснемся еще одного вопроса. Последнее время в нашем журнале все чаще высказывается мысль о том, что будущее цирка — тематические и сюжетные представления, а сборные программы со временем отомрут. Неужели и впрямь случится такое? Я, например, в это не верю.