Дети приходят в цирк

Страницы из дневниковой книги для родителей — Севкины тетради».

Цирк — в детстве. Так водится Задолго до посещения начинается невообразимо-томительное ожидание, ежедневные разговоры об этом, ежеутренние вопросы родителям («А сколько еще осталось?..»), назидания взрослых («Только в том случае, если будешь вести себя как следует...» — «А как следует?..». И умоляющий взгляд: - Буду! Буду! »). Кажется, не дождаться, не выдержать. И все-таки наконец, несмотря ни ни что, он приходит — этот самый день. Даже и не день, а сплошной ЦИРК — так но это вспоминается впоследствии: будни забыты, все до и после — забыты. В голове остается лишь праздник — вспышка музыки, красок, чудес! Ярчайшее на всю жизнь впечатление...

Лет через тридцать, быть может, уже во взрослом состоянии некоторые из нас опять окалываются здесь Одних «бывших детой» приводят в цирк уже новые, их собственные дети и януки (ничего не поделаешь — обязанности...). Других влечет полуосознанное желание вновь испытать, пережить то же самое, что когда-то давно, в раннем детстве..

Не получается...

То и дело наметанный» глаз разоблачает секреты, видит «белые нитки» даже там. где их нет; поднаторевший в обыденности ум нашептывает в собственные уши. «Неужели эти двое гимнастов (он и она) —всего лишь сослуживцы»?.. (взгляд в программку — фамилии разные! ) Как ей муж позволяет?!

Не получается... Цирк стал не тот. - Нет, это мы стали «не те»...
Ну, а дети — самые преданные и бескорыстные ценители этого вида искусства? — поглядите на них в это время—
Гляжу на своего сына, на Севку..

7 ноября 1966 г.

Впервые повели его в цирк на ноябрьские праздники когда ему не было и пяти лет.

К моему удивлению (и невольному огорчению), ни воздушные гимнасты в трико, усеянных блестками, ни эквилибрист, одновременно вертевший в воздухе целые сервизы тарелок и чашек, ни даже иллюзионист не производили на него, мне казалось, особенного впечатления. Севка взирал на них как на часть реквизита, и если в чем и проявлял иные свои чувства и мнения, так только и том. что не желал ни в какую салиться в кресло и все представление простоял на ногах. Притом почему-то с довольно растерянной физиономией (где это я очутился?!) и невпопад хлопая в ладоши Почему фокусы фокусы — этого он, кажется, вообще не понял. Его интересовало другое: то и дело он оборачивался и тянул голооу вверх — где это гремит оркестр? И спрашивал: а эта лестница зачем? а эти веревки для чего? а когда же звери?.

Дождались зверей — сперла дрессированных собачек, потом Обезьян. Сопка снисходительно улыбался их трюкам и несколько раз даже рассмеялся, было и такое. Улыбался также, глядя на двух коверных клоунов. В целом же, мне показалось, он ожидал чего-то гораздо более значительного и даже на обезьян, катающихся на велосипеде и мотороллере, взирал с каким-то восточным спокойствием. будто это такое обычное, будничное зрелище- ну. обезьяны-, ну. катаются на мотороллере. Отчего бы им. дескать, и не покататься?

Я был обескуражен: ведь, пожалуй, это мы сами, родители, перемудрили: слишком уж мы расписывали ему предстоящие циркопые чудеса, готовили его заранее. Так готовили, что действительные краски, видимо, померкли п сравнении с ожидаемыми...

Зато весь антракт он лежал пузом на барьерчике у самого манежа и с захватывающим интересом следил, как готовили манеж для следующего номера.

Ноябрь 1966 г.

В ящике письменного стола Севка увидел маленькие елочные лампочки, ипннзанныо на провод. И пристал: Повесь, ну повесь сейчас, прямо так, без елки!..

Вечером я развесил их от стены до стены, включил и погасил спет под абажуром. Севка:

—    Смотри, как красиво! Так красило бывает только на празднике...

Помолчал и говорит:

—    Нет. так красиво бывает только в цирке. Потому что на празднике светло, а в цирке темно и лампочки горят в темноте.

Это его первое воспоминание о цирке примерно через две недели после нашего похода туда. Оказывается, нс совсем бесследно прошло—

Март 1967 г.

—    А если людей на войне убивать не будут, они всегда будут жить? — спросил Севка.
—    Нет, не всегда. Пока не состарятся. И твои папа и мама тоже когда-нибудь станут старичками, и даже ты сам... Только это очень не скоро, через много-много лет...
—    А мы пойдем все в цирк роботатъ и не сделаемся старичками! — тут же находит он выход. Очевидно, в его представлении цирк (а ведь он том был всего раз!) —это место, где старичков не бывает, не может быть: такие там все ловкие, веселые, красивые. Цирк — это сама молодость. В цирке и мы ну просто не сможем стать старичками!

Март 1967 г.

Я нарисовал льва с завитой гривой.

Рисовальщик из меня никудышный, но Севка все же догадался:

—    Это лев. Только он на льва не похож. — добавил он после некоторого раздумья. — А он похож на ученого льва из цирка. У него тоже такие круглые полосы... (круглые—это он. очевидно, имел в виду завивку).

И тут Севка снова вспомнил про цирк

—    ...Там фокусник посадил тетю в ящик, а потом этот ящик увез в гараж. А потом открыл и там в клетке — лев!..

Июнь 1967 г.

Гостили в Одессе. Вечером гуляли в Приморском парке, любовались морем, кораблями.

Знаменитая, овеянная славой Потемкинская лестница. Севке захотелось тут же попрыгать по ее ступенькам

Где-то играла музыка, танец маленьких лебедей. Мама решила просветить сына:

—    Под эту музыку лебеди танцуют...
—    Танцуют? — удивился Севка. — Они что,  дрессированные?..

Август 1967 г.

Некоторые любимые стихи мы с Севкой уже не перечитываем, а говорим но память. Например. «Почту» или «Дядю Степу». Сегодня вспоминали маршаковскнй «Багаж»:

— Удрал из вагона щенок.

... Вдруг видят: стоит у колес

Огромный, взъерошенный пес.

—    А-а, я знаю! — внезапно и радостно завопил Севка. — Это фокусник шел на работу в цирк и проходил рядом. И он захотел и сделал: из маленькой собачки сделал огромного псп!

Так мы, взрослые, подчас ошибаемся, считая, что ребенок многое не воспринимает, если он немедленно не отреагировал. И только потом, через долгое время, обнаруживается. что он псе видел, и слышал, и понял.

В шесть лет Севка так отвечал на традиционный вопрос «кем ты будешь?»:

—    Фокусником и акробатом.

Взрослые снисходительно посмеивались: «пройдет». Как будто речь шла о насморке.

Пройдет? Не знаю, быть может. Но если «проходит» бесследно и через сколько-то лет взрослый глядит ни арену цирка глазами сухаря-рационалиста, знающего твердую цену всем этим фокусам-покусам и сверканию камней и золота («все это подделки»), и даже храбрости дрессировщика хищных зверей («у него же всегда револьвер наготове»), если цирк не затрагивает больше никаких глубинных струн души. — это значит, детство для этого человека прошло бесследно и можно считать, что его новее не было.

оставить комментарий