|
|
Эксцентрика? Это не так уж просто…
Однажды я оказался свидетелем довольно интересного разговора между двумя артистами. Они как раз приступили к репетициям совместного номера. Причем подготовить его они предполагали очень уж быстро, чуть ли не за месяц. Это вызвало удивление.
— Ну и что? — возразил один из них. — Мы же будем делать комический номер!
— Это же эксцентрика! — поддержал второй своего партнера. — Делать почти нечего. Трюки есть, реквизит не нужен.
— А какой у вас будет номер?
— Выходим мы, разошлись в разные стороны, поклонились. Он меня бросает с фуса, я иду в бланш... Затем я даю апач, он делает каскад...
Они долго объясняли, кто кому даст апач и кто куда сделает каскад, — в общем, все казалось просто и ясно.
— Трюки известны, порядок сами решим. Главное — все делать в темпе.
Эксцентрика... Разговор о ней в таком тоне был не случаен. Почему-то существует мнение: если есть два-три готовых акробата, то сделать эксцентрический номер очень просто. Остается решить, кто куда «залепит» каскад, и, конечно, исполнять весь номер в темпе.
Разумеется, далеко не всегда акробатический номер создается столь примитивным, нетворческим способом. Есть немало номеров с оригинальными замыслами, использующих своеобразные трюковые находки. Но немало и номеров-близнецов, похожих друг на друга, как отштампованные на конвейере детали. Нередко можно наугад, почти без ошибок описать предполагаемый трюковой репертуар номера, который мы даже не видели.
Действительно ли возможности акробатического жанра ограничены замкнутым кругом однажды найденных трюков и комбинаций?
Нет, причина в другом. Может, это и покажется спорным, но, по-моему, ряд номеров, причисленных к жанру эксцентрики, на самом деле относится к темповой акробатике. Иначе говоря, обычный темповый акробатический номер стали отождествлять с акробатической эксцентрикой. А это далеко не одно и то же. Темповое исполнение трюков еще не означает, что данный номер носит эксцентрический характер. Путаница происходит оттого, что главным в эксцентрике ошибочно считают темп, и если акробаты работают в быстром темпе, значит, они эксцентрики.
Некоторые артисты считают, что для эксцентрики, помимо быстрого темпа, необходимо также использование сюжета. Безусловно, это качество характерно для жанра. Но не оно составляет основную сущность эксцентрического номера.
.jpg) Пополь, Кико и Баба чувствуют себя на манеже крайне непринужденно.
Попытаемся разобрать, какую роль играют темп, сюжет, трюки в эксцентрическом номере.
Погоня за темпом
Жанр акробатической эксцентрики сформировался сравнительно недавно, в период модернизации цирка, на рубеже двух веков. В эту пору для цирка, стремившегося удовлетворить вкусы буржуазного зрителя, был характерен процесс соединения с эстрадой, мюзик-холлом. На смену классическим атлетам и прыгунам на аренах все чаще стали появляться этакие меланхоличные чудаки, работающие «не всерьез». Одетые с иголочки, во фраки или слегка стилизованные костюмы, они как бы пародировали акробатов. Их попытки неизменно кончались неудачами. Вероятно, так же нелепо и смешно выглядел бы кто-то из зрителей, вдруг вышедший на арену, ничего не умея делать.
Утвердился стандартный тип таких акробатов-неудачников. Причем быстрый темп вовсе не был для них обязательным.
В советском цирке меланхоличный неудачник отступил на задний план перед шуточной игрой на манеже. Эксцентрика стала веселым, легким экспромтом молодых, жизнерадостных артистов. А веселая игра, как правило, ведется в быстром темпе. Таким образом, темп выступил на первый план, а исполнители, даже если это не было художественно оправданно, стали считать погоню за темпом своей основной задачей.
Ну, а если работать в медленном темпе?
Вспомните французов Крадок (Фрателлини). Их номер типично эксцентрический. Однако их выступление проходит в очень замедленном темпе. И даже больше того — часто прерывается паузами. Закончив очередную комбинацию, Пополь, Кико и Баба не спешат перейти к следующей и надолго «отвлекаются от дела» клоунскими шутками, мимическими обыгрышами предметов - вещами, казалось бы, никакого отношения к акробатике не имеющими. Но эти паузы органично вплетаются в номер, который имеет единую, предельно ясную логику развития. (Естественно, что некоторые грубые приемы у Крадок вызывают возражения, но в данной статье мы рассматриваем лишь схему их номера.)
Несколько замедленная, неторопливая манера работы характеризует и Хортини, артистов из ГДР. Хотя трюки и комбинации чередуются в их выступлении довольно быстро, но в исполнении не ощущается никакой спешки и суеты.
Следовательно, эксцентрик не обязан уподобляться заводной машине, работающей в одном ритме. Эксцентрическая акробатика имеет право и на медленный темп, на паузы. Отсюда — первый важный вывод: темп в акробатической эксцентрике — это еще не главное.
Чехов и эксцентрика
Несколько лет назад мне довелось увидеть в одной из эстрадных программ инсценированный рассказ А. П. Чехова «Беззащитное существо». Исполняли его... акробаты-эксцентрики А. Горячев и Н. Дюкина! Может показаться по меньшей мере нелепым инсценировать произведение Чехова при помощи акробатических трюков. Но сделано это было с большим мастерством. Образы героев были точно очерчены, мы ясно понимали их характеры и взаимоотношения, их безмолвный диалог, в котором слова заменяли каскады и прыжки.
Этот пример убеждает в том, что выразительные возможности акробатики безграничны. Исполнители других жанров часто скованы специфическими особенностями своей работы, аппаратурой, реквизитом. Комик-акробат, обычно изображающий бытовой жизненный персонаж, не ограниченный в выборе любой сюжетной ситуации, располагает множеством вариантов создания оригинального художественного образа.
Не случайно большинство эксцентрических номеров основано на каком-то несложном сюжете, придающем им своеобразие и оригинальность. Вероятно, некоторые считают, что номер с сюжетом лучше потому, что он непохож на другие, и лишь интуитивно догадываются, в чем истинное преимущество сюжетного номера. Ведь если есть сюжетная ситуация, следовательно, в ней действуют в предлагаемых обстоятельствах не безликие «нижний» и «верхний», а люди с разными характерами и манерами. А на сюжетной канве вылепить характер и легче, и интереснее. Вспомните, например, превосходный номер И. Вавиловой и Г. Файертаг. Живая завязка делает логичными не только их трюки и комбинации; она блестяще оправдывает их оригинальную аппаратуру, вихревой темп работы. Уместен ли был бы такой темп для Крадок? Конечно, нет. Ведь и характеры персонажей и настроение номера совсем иные.
Характер персонажа — вот что в эксцентрике главное! На манеже акробатическая пара: один — ловкий, подвижный, второй — неуклюжий или ленивый. Каковы будут взаимоотношения этой пары на арене? Вероятно, один будет действовать невпопад из-за своей нерасторопности или медлительности. Сценический образ предопределяет манеру поведения артиста на манеже, и отсюда уже соответственно выявится не только темп исполнения, но и сами трюки. Логика развития характеров подскажет и стиль исполнения, и подбор трюков. И это главное.
Итак, ключом комедийного акробатического номера является характер персонажа.
Естественно, имея в своем распоряжении несколько минут сценического времени и чрезвычайно лаконичные средства художественной выразительности, можно создать не многогранный образ, а лишь наметить штрихами одну-две черты характера, действующего в данной сюжетной ситуации. Поэтому большинство подлинно эксцентрических номеров опирается на сюжетную завязку.
Конфликт между различными характерами, а у соло-эксцентрика — между противоречивыми чертами его характера — вот главное в комедийно-акробатическом номере. При отсутствии этих противоречий эксцентрические действия и манеры не будут оправданы. В номере тех же Крадок характеры трех исполнителей — Пополя, Кико и Баба — предельно индивидуализированы. В различии сценических образов лежит источник эксцентрического действия, А какие характеры, например, у артистов Яворских или Ошук? Это просто акробаты, быстро и четко исполняющие целый каскад трюков.
Если каждый из эксцентриков будет стремиться найти свой сценический образ, то, разумеется, и трюки у них будут различны: то, что уместно и логично для одного персонажа, совершенно несовместимо с обликом другого. Стремление к индивидуализации образов непременно приведет к расширению трюкового репертуара, даст немало интересных находок, а главное — объявит войну штампу и стандарту.
На поводу у трюков
Итак, мы пришли к выводу, что характер персонажа должен определять композицию номера и его трюковое содержание. В противном случае перед нами всего лишь темповая акробатика, которую путают с эксцентрикой.
.jpg) И. Вавилова и Г. Файертаг
Развитие характера, артистизм — вот что является определяющим. Но артистизм в эксцентрике не следует понимать как нечто самодовлеющее, то, что зачеркивает необходимость сильной трюковой работы. Это два взаимосвязанных понятия, и если артистизм исполнителя раскрывает содержание номера, то трюк является одним из основных материалов, формой его выражения.
Бывает, что исполнители сюжетом и всевозможными обыгровками прикрывают профессиональную слабость. По сути, такие номера — это уже не цирк, а скорее мимические игровые сценки. Их участники так спешат обыграть все перипетии сюжета, что им уже «Некогда» заниматься акробатикой, и они отделываются лишь двумя-тремя сколько-то сложными трюками. Нельзя забывать, что акробаты-эксцентрики должны быть и классными профессионалами.
Но большая часть наших номеров страдает обратным недостатком: исполнители нередко идут на поводу у трюков. Предположим, в репертуаре артистов много сложных и интересных трюков. И хотя иные из них противоречат логике взаимоотношений персонажей, тем не менее артисты исполняют их. А подчас, дав интересную, образную завязку номера, исполнители (чтобы не «пропадало» то, что с трудом отрепетировано) показывают подряд все трюки в максимально быстром темпе, уже забыв о характерах и сюжете. Этим грешат многие номера.
Сюжетная канва номера нисколько не ограничивает демонстрацию профессиональных достижений. Вспомните Л. и Ю. Громовых. Шутливая сценка встречи влюбленных вся пронизана шаловливым лирическим настроением. А трюковая основа сценки превосходна. Например, Людмила Громова с фуса делает бланш-пируэт, с фуса — сальто на спину партнеру, «обмотку» с пируэтом на спине партнера — трюки тем более сложные, что их исполняет женщина.
Органично сочетают артистизм с Оригинальными трюковыми комбинациями и артисты Беллей.
.jpg) Людмила Громова исполняет сложный трюк — обмотку с пируэтом
Стало общепринятым, что в жанре акробатической эксцентрики непременным компонентом являются такие трюки, как «трактор», каскады и т. д. Но выразительные возможности акробата отнюдь не исчерпываются этими однажды удачно найденными трюками. Какие же трюки может исполнять эксцентрик?
Уместно процитировать здесь высказывание одного исследователя, приведенное в книге Е. Кузнецова «Цирк»: «Необходимо помнить, что выражение эксцентрик не обозначает отдельной специальности в области малых жанров, как, например, выражение жонглер или эквилибрист, но определяет лишь манеру исполнения, тот стиль, в котором развертывается тот или иной жанр...»
В применении к трюковому репертуару комического акробата эта мысль означает, что он может исполнять не только стандартный набор дежурных трюков. В его распоряжении обширнейшее трюковое разнообразие, но любой трюк (если, повторяю, он не противоречит характеру персонажей) надо исполнять в образе. Например, эквилибристы на шесте В. Семенов и А. Хасхазян демонстрируют обычные для першевиков трюки. Но манера исполнения — иная, и весь номер приобретает комедийную окраску.
Обычно нарастание трюков по трудности идет к финалу. И здесь артисты, совершенно выйдя из образа, поражают нас «под занавес» сногсшибательными достижениями. Но в номере, комедийном уместнее оригинальный трюк, вызывающий улыбку. Пусть великолепный трюк, если это уместно, будет исполнен в середине выступления, а финал выглядит технически слабее — номер от этого не пострадает. В. Глозман и О. Шабанов поражали зрителей головоломными каскадами, блестящей техникой. А номер кончался просто милой улыбкой: партнеры, делая кульбиты, сами «уносили» стол. Верно найденный ход придает всей композиции законченность.
Итак, сюжет ни в коей мере не сковывает профессиональных возможностей исполнителя.
Среди столов и стульев
Багаж комиков-акробатов не велик. Им не нужен громоздкий реквизит — они легко обходятся заурядными столами и стульями. И это понятно: ведь их герои действуют в мире самых обыденных вещей. А есть комики вообще «без ничего», хотя таких мало: большинство все-таки не решается расстаться со спасительными стульями.
Со стульями были найдены интересные трюки, обыгровки, комбинации, которым стали подражать. Номера со столами и стульями размножались быстро. Но нередко те, кто удачно скопировал и безукоризненно отрепетировал все «столовые и стульевые»
.jpg) Сколько смешных трюков придумали с обыкновенными стульями немецкие артисты Хортини!
варианты, теряли при этом основное — они переставали быть подлинными артистами. Звучит это парадоксально, но, прекрасно копируя типично эксцентрические трюки, исполнитель становится не эксцентриком, а темповым акробатом. Начать подражать — это значит заранее решить, что исполняешь трюки механически, а подлинное искусство — всегда творчество.
Возясь вокруг стула, такие артисты забывают о характере и композиции номера. Акробат становится исправным трюковым механизмом. Считается, что стол и стул уже дают гарантию успеха у публики. Вероятно, эта мнимая легкость вызывает подчас разговоры, подобные приведенному выше:
— А что, возьмем стул... Я и ты, готовые акробаты... Я тебе дам апач стулом, ты летишь каскад...
Мы не против стула. Но, может быть, найдется и другой столь же удобный и немудреный реквизит? А может быть, проще придумать оригинальный номер совсем без реквизита?
Говорят, что танцевать надо от стола. Нет, стол и вообще реквизит — это последняя стадия работы. Начинать надо с вопроса: кого и при каких обстоятельствах мы собираемся изображать?
Перед акробатами широчайший простор для творчества. Если даже произведение Чехова можно удачно воплотить средствами акробатики, то тем более легко взять за основу простейшую ситуацию. Десятки самых разнообразных человеческих характеров, сотни простых веселых ситуаций — все в нашем распоряжении. Давайте работать со стульями и без стульев, в быстром темпе и в медленном, — если хотите, даже с паузами; давайте изображать людей веселых и грустных, ловких и неуклюжих. Не будем только забывать, что трюк — это не главное, и что любой трюк тоже имеет свою «логику», нарушать которую можно только в ущерб искусству цирка.
Р. КАСЕЕВ
Журнал ”Советский цирк” июль 1962г
|
|
|
Подписаться на
рассылку сайта: |
|
|
|
|
RSS 
