Эстрада и телевидение
Когда телезрители находят в программе объявление об эстрадном концерте, места в часы передачи перед голубым экраном никогда не пустуют. И это, естественно, налагает на артистов особую ответственность.
В первую очередь мне хочется сказать о так называемых «живых» передачах, потому что большинство телезрителей научились легко отличать их от «киномузыкальных консервов». (Я не против эстрадных программ, составленных из отснятых на кинопленку различных концертных номеров, которые доставляют удовольствие зрителям, в первую очередь живущим далеко от Москвы.)
В чем прелесть и привлекательность живых передач? В том, что зритель присутствует сейчас, «сию минуту», на концерте и видит живое творчество эстрадного артиста. А ведь в этом, пожалуй, самое главное отличие «голубого экрана» от кинематографического. Эмоциональное, эстетическое влияние на зрителя в этом случае, конечно, выше, а следовательно, и «коэффициент полезного воздействия» больше. А для эстрадного артиста — певца, юмориста-сатирика, музыканта, пропагандирующего свежий творческий материал, — это высшая награда за его артистический труд! Увлекательнее выглядят в таком «живом» концерте и чисто «зрительные» номера — танец, акробатика и фокусы (при условии, конечно, их грамотного показа телевизионным режиссером). Пусть артист даже где-то ошибется, чего-то не доделает. Это закономерно и почти неизбежно в ответственнейшем телевизионном концерте. Но зато будут сохранены настроение, ритм, темперамент артиста, и миллионы зрителей увидят живое творчество, совершающееся на их глазах. Жаль только, такие концерты редки! Как бы хорошо ни артикулировал артист, дублирующий фонограмму, как бы хорошо ни монтировали режиссеры кинопленку с записями, «живому» исполнителю я всегда отдаю предпочтение!
Кинематографический экран имеет еще одно важное отличие от телевизионного. Если на первом зритель все видит в увеличенном масштабе, то на втором изображение резко уменьшается. Поэтому телевизионный показ, принципиально подчиненный законам кино, имеет свои особенности. Для того чтобы зритель понимал певца, чтеца, музыканта, он должен видеть его глаза, «зеркало души». Как это ни парадоксально на первый взгляд (проверьте это на себе!), слушая певца, мы смотрим ему в глаза (а не в рот!). И если «глаза поют», если они живут в образе, мы понимаем артиста, если они мертвы, если они все «в вокале», становится очень и очень скучно, как бы хорошо ни вокализировал певец. Поэтому-то телевизионный эстрадный концерт, особенно когда показывают певца, и нуждается в крупном плане. Их не боятся и смело дают лучшие телевизионные режиссеры.
В равной мере это относится ко всем тем видам эстрадных выступлений, где главное адресуется слуху, а зрение усиливает смысловую сторону. Вот почему для певца (и для драматического артиста, конечно) умение все выразить голосом — сюжет и образ произведения — становится одной из самых трудных задач. В последнее время на страницах газеты «Советская культура» (статьи Д. Владимировой, Т. Хренникова и других) много упреков было брошено в адрес некоторых эстрадных певцов. В их защиту выступил в газете «Известия» писатель Б. Полевой. По-моему, здесь должна восторжествовать «золотая середина»: в телевизионном эстрадном концерте петь должен вокалист, вооруженный умением сочетать пение с декламацией— «петь, как разговариваешь, а разговаривать, как поешь»... Ведь именно в этом секрет грандиозного успеха Г. Отса в эстрадном репертуаре. Напомню, что раньше наличие голоса и умение петь не «по складам» было обязательно и для эстрадного певца (вспомните Г. Виноградова как солиста государственного джаз-оркестра!).
Успех Л. Зыкиной у телезрителей, нашедшей свой стиль исполнения советской русской песни, достаточно убедительно говорит за себя. У многих же других певцов, выступающих в телевизионных и эстрадных радиоконцертах, отсутствие нужного для той или иной песни темперамента, «нерва» исполнения объясняется тем, что они вместо пения лавируют звуком, чтобы скрыть отсутствие какого-либо голоса вообще. Поэтому у телевизоров (и радиоприемников) люди иногда опушают этакое «домашнее, застольное» пение, которым они сами владеют не хуже профессиональных артистов. Отсюда унылое, интимное напевание, делающее похожими всех левиц на самых модных, а модных на самых плохих. И показывая таких исполнителей крупным планом в эстрадном концерте, мы как бы обнажаем всю неинтересную кухню их ремесла. Итак, я за певцов-актеров на экране, а не за дилетантов, пытающихся петь (оговариваюсь, что такие актеры, как О. Анофриев, В.Трошин, делают свое дело профессионально и музыкально — я за них!).
А как быть со «зрительными» номерами эстрадного концерта по телевидению? Здесь все зависит от режиссера — отбор средств показа выступления, «врезки» в общие планы, которыми в основном пользуются при показе балета, акробатических номеров, оригинальных выступлений... Рецептов я не знаю. Ясно одно — мелких деталей на маленьком экране не увидишь. Значит, надо донести до зрителей общий рисунок номера. Очень хотелось бы, чтобы конферансы в телевизионных эстрадных концертах были бы всегда написаны специально. А что греха таить: иногда весьма маститые эстрадные артисты на телевидении пользуются амортизированным в обычных эстрадных концертах репертуаром!
Мне кажется, что если эти аксиомы, о которых я написал, если эти «давно открытые Америки» (а о них можно написать еще несколько страниц) всегда претворялись бы в жизнь, эстрадные артисты, выступая на голубом экране, доставляли бы телезрителям еще больше радости, украшая их досуг и прививая хороший вкус к оптимистичной советской песне, заставляя смеяться над новой веселой шуткой и злободневной сатирой, знакомя их с новой эстрадной музыкой в лучшем исполнении, демонстрируя лучшие балетные, цирковые и иллюзионные номера, доступные показу на студии. Так, мне кажется, должен в общих чертах выглядеть каждый эстрадный концерт на голубом экране.
Ник. РУБАН, заслуженный артист РСФСР и КАССР, лауреат Государственной премии
Журнал Советский цирк. Октябрь 1964 г.
оставить комментарий
RSS 
