Фрателини из цирка Медрано

До сих пор некоторая часть работников искусств не освободилась от несколько "презрительного" или просто невнимательного отношения к работникам цирка и к цирку вообще.   

Наше искусствоведение игнорирует проблемы цирковой эстетики, и, добавим от себя, совершенно напрасно, ибо даже при самом поверхностном изучении эволюции не только русского, но и европейского театра последнего десятилетия, мы неизменно столкнемся с цирком, послужившим для театра чем то вроде сказочной живой воды.

Знаменательная встреча цирка с театром, их взаимное оплодотворение (в частности наиболее яркие Ленинградские опыты: народная комедия, Первый винокур и т. д.) — вот тема и материал для каждого приближающегося вплотную к науке театроведения. И я надеюсь подойти еще к этой волнующей меня теме на страницах Цирка.

Хотя мы и привыкли часто отмахиваться рукой от "гниющего Запада", но в данном случае не "отмахнешься" от несомненного превосходства в этой области той же Франции.

О малом искусстве там пишут давно, не заключая в кавычки, пишут много и хорошо. В частности, если вы раскроете лучший, по всеобщему признанию, ежемесячник нового искусства: "L’esprit nouveau", редактируемый художниками и архитекторами Озанфан и Таннерэ (они же Корбюзье — Сонье), то вы рискуете на его страницах не найти упоминания ни о "Comedie francaise", ни о других "официальных" театрах. Зато в каждом номере вы прочтете отдел, посвященный цирку или кино.

Там вы найдете статьи о работе эксцентрика Грока и новой фильме Шарло, статьи столь же детальные, сколь исследование Шкловского о строении "Тристама Шенди".

"История трех клоунов" называется книга П. Мариэля, изданная с рисунками художника Эльцингера в 1924 году в Париже Soc. Anonyme d’Editions о жизни и работе знаменитых Фрателини.

— "Я люблю и приветствую вас, за то, что вы продолжаете одну из самых старых традиций мира, за ваше ремесло, перенятое вами у ваших отцов и которое вы передадите вашим детям, за то, что вы любите его больше всего в мире, за то, что вы живете только для него. Вы актеры толпы. Вас знает весь Париже. Когда вы выходите на арену, мужчины, женщины, всех возрастов, всех классов, наполняющие цирк Медрано, как бы в сливаются вместе, впитывая каждый ваш жест. Они уже не разъединены друг с другом. Их душа вместе с вами, там под куполом: света, который аккомпанирует каждому движению. Франсуа, Поль, Альберт — не это ли высшая радость? Я видел несколько раз слезы на ваших глазах".

Так пишет Жак Копо, директор и режиссер "Старой голубятни" (Парижского МХАТ, в миниатюре) в предисловии к книге; Мариэля. В этой книге рассказывается ваша истори Фрателини и помещены портреты: вот ваш Франсуа — вы автор разыгрываемых вами буффонад и изображены в вашем традиционном костюме, разукрашенном пильетками, с густо набеленным лицом, и вы, Поль с серьезной внешностью деревенского нотариуса, что делает ваши выходки еше более смешными, и вы, Альберт, самый младший из всех, с маской гиперболического идиота.

В этой книге есть страницы, напоминающие описания Жюля Жанена бутафорских, складов "Театра двадцати су", где подвизался бессмертный Дебюрро.

Там вы увидете иглу, огромную как зонтик, и зонтик, величиной с иглу, зуб с человеческую голову, маски, сабли, револьверы калибра 420, корзину яиц, абордажную пику, мертвую кошку, собаку, из картона, рыб, цимбалы, корнет-а-пистон, хирургические инструменты и ключ от рая".

Вот краткий перечень предметов, с которыми работают Фрателини, и уже по нему вы имеете представление об их игре.

И хотя там, в Париже, для ваших выступлений вам пишет вальсы сам Сати, Кокто приглашает вас играть в своей эксцентрической пантомиме "Бык на крыше" в театр Елиссейских Полей, лучшие поэты и художники посвящают свои произведения, хотя у нас Госиздат вряд-ли выпустит книгу о вас с предисловием Станиславского, я все же приглашаю вас к нам, в СССР.

Я приглашаю вас от имени многомиллионной толпы, ежевечерне наполняющей ступенчатые ярусы цирков, смеющейся и апплодирующей какой-нибудь серой потертой "шапочке-цилиндрочке" рыжего, у ковра;

Вот почему эта скромная шап-цилиндрочка дороже для меня, чем блестящий розовый цилиндр Джилио Фава, этого зазнавшегося актера трагедий, которые никто не входит смотреть.   


СЕРГЕЙ ЮТКЕВИЧ

оставить комментарий