Герои цирка

Известный советский тяжелоатлет Юрий Власов написал книгу спортивных рассказов. В них говорится, как человек, мобилизуя все свои физические и духовные силы, свершает, казалось бы, невозможное. Происходит это в напряженные дни ответственных соревнований, в какие-то узловые мо­менты жизни спортсмена.

Герой одного из рассказов, перед тем как идти на ре­корд, вспоминает строки стихотворения Э. Верхарна, обрывая их призывной фразой: «Себя преодолеть!»

Вот это «себя преодолеть», свершить то, что, на первый взгляд, выше челове­ческих возможностей, характерно в пол­ной мере и для артистов цирка. Иной раз кажется, что судьба нанесла челове­ку удар, после которого он уже никогда не выйдет на манеж. Но нет — свершается чудо, и, «преодолев себя», артист снова выступает перед зрителями.

Заслуженного артиста РСФСР экви­либриста Льва Осинского друзья назы­вают «наш цирковой Маресьев». Участ­ник Отечественной войны, он лишился на фронте руки. И все же Осинский вер­нулся в цирк и создал изумительный по трюкам и композиции номер. Судьбе замечательного мастера и мужественно­го человека посвящены многочисленные очерки, повесть А. Аронова «Пассажир без билета».

Имена турнистов В. Суворова и В. Зи­мина не так популярны, как имя Осин­ского, но эти артисты, думается, не усту­пают ему в настойчивости и силе духа, в преданности родному искусству. В боях с фашистскими захватчиками они получили тяжелые ранения: у Суво­рова была перебита рука, Зимину ампу­тировали ногу. После лечения в госпита­лях они вернулись в цирк, продолжали выступать в одном из труднейших жан­ров, каким является работа на турниках. Мог ли кто-нибудь подумать, глядя на гимнаста, легко перелетающего с од­ного турника на другой, что вместо ноги у него протез. Со временем Зимину при­шлось сделать вторую операцию. Ему изготовили новый, увеличенный протез, значительно тяжелее прежнего. Пришлось репетировать все трюки заново. Упорный труд, настойчивые трениров­ки — и Зимин снова на манеже!

Можно вспомнить и некоторые другие случаи, когда после ранения или тяже­лой травмы артист цирка находил в себе силы победить недуг и вернуться на ма­неж. Но это все-таки исключительные случаи, которых не так уж много в на­шей жизни. Мне же хочется рассказать о будничных и на первый взгляд ничем не примечательных эпизодах, свидетель­ствующих о высоком мужестве и само­обладании мастеров манежа, об их уме­нии «преодолеть себя».

В одном из дворцов культуры высту­пали акробаты с першом Н. Денисов и В. Каплин. Артисты работали у края авансцены, так как сцена была низка. И вот в тот момент, когда Каплиц находился на верхушке шеста в стойке на руках, внезапно погас свет. Денисов, державший перш, сразу же потерял чув­ство баланса. Несколько секунд томи­тельной тишины в зале, и послышался глухой удар.

Денисов потом рассказывал, что, ког­да погас свет, он, зная, что падении не­избежно, сразу же развернулся, чтобы партнер не упал на зрителей и, насколь­ко было возможно, удерживал перш — тормозил падение. Это помогло: Каплин отделался легкими ушибами. Но не про­ходило нервное потрясение, вызванное тем, что ему пришлось пережить за не­сколько секунд в темноте. И все же во втором отделении Каплин снова вышел на сцену и поднялся на перш. Зрители восторженно встретили акробата.

Помнится, как-то весной в Ростов-на-Дону приехал со своим аттракционом Б. Эдер. Весной хищники особенно воз­будимы. Озлобленный рык львов разно­сился по всему цирку.

Вечером, как и всегда, на манеже установили клетку, выпустили львов. Зрители привыкли, что звери, выйдя на арену, рассаживаются по своим тумбам. На этот раз львы, яростно рыча, стали бросаться на стенки клетки, опрокинули тумбы. Дрессировщик пытался их успо­коить, но они зло огрызались, норовили броситься на него, затевали драку друг с другом. Их рычание заглушало звуки оркестра. Опытный инспектор манежа А.Буше, подойдя вплотную к клетке, крикнул: «Борис, гони зверей с манежа, дверца в туннель открыта!» Эдер на мгновение обернулся и коротко прика­зал: «Закрыть дверцу!» Он настойчиво продолжал усмирять животных  в кон­це концов добился своего — львы покор­но расселись по тумбам. И вот тут раз­разилась буря аплодисментов. Львы не прыгали сквозь обруч, не ходили по ша­ру, но публика была восхищена: она увидела то, что стоит, может быть, са­мых сложных трюков. На их глазах воля человека покорила вышедших из повиновения хищников.

Нередко бывает так, что артист, вы­ступающий на манеже, попадает в труд­ное положение, а зрители об этом даже не догадываются. Помню такой случай.

В Оренбурге выступали воздушные гимнасты М. и Б. Гусевы. Высоко под куполом они исполняли на своем аппа­рате сложные гимнастические трюки. Вдруг раздался звук, похожий на выст­рел. Наверху лопнула пятисотваттная лампа, на манеж посыпались осколки. Артисты продолжали выступать, будто ничего не случилось, — Борис Гусев подбрасывал и ловил свою партнершу. И только мы, артисты, заметили, что в движениях гимнаста появилась какая- то скованность.

Наконец, исполнен финальный трюк, артисты соскользнули по канату, рас­кланялись. И когда товарищи за кули­сами окружили их, Гусев тихо сказал: «Ребята, помогите добраться до гардероб­ной». Только тут стало ясно, что же произошло наверху. Когда лопнула лам­па, мелкие раскаленные осколки стекла впились в обнаженную спину артиста, да и вспышка ослепила его. Каждое движение вызывало нестерпимую боль, в глазах темнело. Если бы Гусевы пре­рвали выступление и спустились вниз, зрители, наверное, не осудили бы их: все поняли бы, что произошло непредви­денное. Но Гусев не хотел омрачать праздничного настроения публики, на­рушать жизнерадостное течение спек­такля. Превозмогая боль, он довел но­мер до конца...

Что же помогает мастерам манежа с честью выводить из самых трудных положений — только ли хорошая физи­ческая подготовка и профессиональное мастерство? Разумеется, нет. Необори­мые духовные силы советского человека в сочетании с его огромной любовью к профессии циркового артиста — вот что прежде всего рождает и воспитывает драгоценное умение «преодолевать себя».

И. ФРИДМАН, артист цирка

оставить комментарий