Глава тридцать первая. Из книги Владимира Кулакова "Сердце в опилках"

   ...Александр Анатольевич низким бархатным голосом объявил:

-- Воздушный полёт "Ангелы"! Руководитель – Заслуженный артист Российской Федерации Виктор...

-- ...Пашка! Побежали смотреть! – заглушил финал объявления инспектора манежа спешащий Валерка Рыжов. – Они сегодня заканчивают! Я в центральный проход...

  Пашка вопросительно посмотрел на Захарыча, который тоже в это время водил лошадей по закулисью. Стрельцов понимающе улыбнулся и кивнул:

-- Серёжа! Возьми у Пашки Малахита, ему нужно отойти... – крикнул он одному из униформистов.

  Пашка, в свою очередь, благодарной улыбкой ответил своему наставнику и бросился в фойе цирка, чтобы по его лестницам попасть на последние ряды.

  Отсюда открывалась вся панорама зрительного зала. Аппаратура воздушников, сияя хромом и никелем, завораживала и притягивала взоры. Пространство зрительного зала было в мгновение ока превращёно художником по свету в звёздный космос. Страховочная сетка смотрелась этаким Млечным путём.  Валентина с партнёрами, на невидимых тросах с ручными петлями, перелетали с мостика на мостик в светящихся костюмах. Во время перелётов, задние складки их костюмов развевались, как крылья ангелов. Зрители, очарованные звуками музыки и зрелищем парящих над бренным миром божьих созданий, невольно попадали в мир созданных образов...

  Красота первой части номера Пашку захватывала, как и всех. Он бесконечно верил в то, что видел! Валя сейчас была не знакомой воздушной гимнасткой, она была – Ангелом...

  Сегодня артисты как никогда были в ударе! Трюки исполнялись на каком-то невероятном кураже, легко, играючи, словно откуда-то появились дополнительные силы. Высококлассный номер, уровень которого так тщательно поддерживал Виктор Петрович, блистал сегодня всеми гранями циркового бриллианта!..

  Смолкла музыка. "А.А." сделал из форганга шаг на манеж. Его высветили "пушкой".

-- Уважаемые зрители! Сейчас вы увидите рекордное достижение в жанре воздушной гимнастики – двойное сальто-мортале. Исполнительница – Валентина...

-- ...Это дочка той самой киноактрисы! – жарко зашептала своей соседке одна из зрительниц, несколько раз повторив фамилию Валентины. – Она взяла фамилию матери, -- у меня тут знакомая билетёрша работает, она рассказала. А вот тот, что на мостике рядом с ней, это её отец...

-- Ух ты, молодо-ой!..

  Пашка криво улыбнулся – зрительница перепутала Виктора Петровича, который сейчас расскачивался в ловиторке, набирая нужную амплитуду, с одним из его партнёров по номеру.

-- Внимание! – призвал к тишине в зале инспектор манежа.

  Тётки уже шёпотом продолжали перемывать кости "родителю".

  Валентина потрогала мешочек с магнезией, от которого пошла белая пыль. Взялась за гриф трапеции. Замерла, дожидаясь команды отца. Притихли и зрители.

  Пашка физически почувствовал, как тело Вали напряглось, её кошачьи глаза впились в одну, только ей ведомую, точку.

-- Ап! – Виктор Петрович испонил свой фирменный хлопок ладонями, как всегда оставив белое облако сбитой магнезии.

  Валентина чуть присела, оттолкнулась от мостика и понеслась к куполу, ударив туда всей энергией своего совершенного тела. На отходе чуть придержала ноги в "уголке-предносе", ещё раз ударила воздух ногами, и закрутилась во вращении. В нужной точке цепкие руки отца поймали запястья Валентины в надёжный замок.

-- Е-есть! – выкрикнул на мостике Женька и эффектно щёлкнул пальцами. Одновременно с ним и Пашка на галёрке выдохнул своё "есть!".

  Купол цирка и даже воздух завибрировали от шквала апплодисментов. Кто-то решил даже посвистеть. Его тут же поддержали.

-- А дочка-то посимпатичней мамаши будет! – "всезнающая" зрительница не жалела ладоней.

-- Она – да-а! – вбивая ладононь в ладонь, согласилась соседка. А вот папаша её какой-то -- "никакой". Как такому удалось охмурить такую женщину, как её мать – не понимаю!..

  Пашка не выдержал и "раскололся", выдав "страшную тайну кулис".

-- Её отец тот, кто ловил, -- Виктор Петрович!..

-- Ты-то откуда знаешь? – две головы синхронно повернулись почти на сто восемьдесят градусов от манежа, рассматривая ещё одного "никакого".

-- Знаю!.. – сказал Пашка и невероятно гордый, с чувством превосходства над "простыми смертными" поспешил из зала, оставив на галёрке лёгкий "аромат" конюшни и растерянность на лицах двух кумушек...

За кулисами полётчиков окружили со всех сторон, поздравляя с окончанием. Желали удачных гастролей "там" и новых встреч здесь. Понемногу все успокоились...

-- Молодец, дочка! – поцеловал Виктор Петрович уставшую и мокрую Валентину. – Сегодня сделала двойное даже с запасом. Если дело так и дальше пойдёт, замахнёмся на "трёшку".

-- А там, глядишь – четыре, пять, -- выйдет Валя погулять!.. С окончанием! Трепещи, заграница!.. – Женька, как всегда мажорно-позитивный, протянул Виктору Петровичу руку. Тот хлопнул по протянутой ладони партнёра.

-- Не кажи, Женя, гоп, пока не переедешь Чоп!.. Знаешь скольких весельчаков на этом пограничном пункте заворачивали назад домой!

-- За что?

-- За весёлый вид! Советский человек должен быть "серьёзным и бдительным"!

-- Бди! Ибо лучше перебдеть, чем не добдеть! – Женька, разматывая бинты на запястьях, на секунду назидательно поднял указательный палец вверх и прищурил свой лукавый глаз. – Петрович, нам что-то угрожает?

-- Как всегда...

-- Что?

-- Наша дурь!.. Пошли в душ. После представления ещё аппаратуру снимать -- работы на полночи...

  ...Пашка робко подошёл к Валентине. Та, надев поверх костюма махровый халат, неторопливо переодевала манежную обувь.

-- С окончанием! Было здорово!..

  Вместо ответа Валентина посмотрела на Пашку каким-то долгим странным взглядом, которого он раньше никогда не видел. Тот сжался, не зная чего ожидать. Перед Валей он всегда тушевался, невольно пряча глаза.

-- Пашка! Давай завтра погуляем! Найдёшь для меня пару часиков? Хочешь, я сама поговорю с Казбеком или Захарычем?

  Он оторопел, не зная, что ответить. Хотел переспросить, -- не веря своим ушам, но передумал – глупо! Он это -- слышал!..

-- Не надо, я договорюсь. – почти шёпотом ответил он. Сердце парня за пару секунд накрутило сальто-морталей больше, чем Валентина за все свои репетиции, и чуть не выскочило из груди. Его аж зашатало от едва скрываемой радости и такой неожиданности...

-- Ну, иди, води своих лошадушек! – Валентина чуть прикрыла зелёно-серые глаза-ловушки для неосторожных "мышек", и улыбнулась ослепительной улыбкой королевы воздуха. -- Удачной работы, Па-а-ашка!..

оставить комментарий