Грок - большой клоун

Один из самых блестящих и всемирно известных клоунов Грок (настоящее имя его Адриан Ваттах) дал свое последнее представление в Гамбурге 31 октября 1954 года в возрасте семидесяти четырех лет.

Правда, уже задолго до этого он неоднократно выступал с «прощальными гастролями», но каждый раз после этого возвращался на манеж и эстраду, не в силах расстаться с любимым искусством. Да и почитатели его во всем мире требовали новых и новых выступлений.

То, что Грок по праву считался одним из лучших клоунов мира, нельзя отнести лишь за счет его выдающихся достижений в акробатике и гимнастике — в этой области было и есть немало мастеров, — и его необыкновенной музыкальности (Грок блестяще играл на тринадцати инструментах). Великого клоуна выделяло нечто совсем иное: ему удалось из отдельных забавных и трогательных черточек создать образ добродушно-ребяческий, гротесково-неуклюжий и бесконечно обаятельный. Его кажущаяся неумелость и неловкость удивительно точно контрастировали с теми виртуозными номерами и трюками, которые он как бы шутя выполнял.

Как будто для Грока не существовало ничего сложного и трудного. Все, что он делал, он делал как бы невзначай, мимоходом, даже не интересуясь результатами своих проделок. Но за всем этим стояло совершенное мастерство, помноженное на фантастическое трудолюбие.

Его шутки были просты, естественны, порой звучали по-детски наивно. Они были понятны каждому и неизменно вызывали смех. Грок был клоуном, который безраздельно владел аудиторией. Ни до, ни после него не было в Европе клоуна, который бы мог оставаться наедине с публикой семьдесят минут. Уникальными были достижения Грока в игре на концертино и миниатюрной скрипке. Тут было не только виртуозное мастерство, но и безупречный вкус. Грок исполнял музыкальные миниатюры, полные философского звучания. И тут же доводил публику до хохота своими трюками с подбрасыванием и ловлей смычка, сценкой, в которой он упорно двигает рояль к стулу, а не наоборот, или снимает с рояля крышку м катится с нее вниз, как ребенок с горки.

Неповторимым был его трюк со стулом, когда он, ломая сиденье и согнутый пополам, проваливается и затем в немыслимой позе выпрыгивает с сомкнутыми ногами и вновь усаживается на то, что осталось от стула. И при этом его радость по поводу удачного прыжка. И вообще его неподдельная радость по поводу каждого удавшегося трюка или шутки. Так, например, освобождение от тесного ботинка, натеревшего ему гигантский мозоль, превращалось для Грока в самую большую радость жизни. Зритель чувствовал, что артист по-настоящему счастлив, и поэтому душевно разделял его ликование.

Наконец, можно писать диссертацию о диалогах, которые он вел со своим партнером. Жесты и мимика его были глуповато-хитрыми и одновременно мудро-забавными. В поговорку нескольких поколений зрителей вошла его забевнав и с характерной интонацией присказка: это невозможно!.. И его беспредельно наивное — почему?

Великолепный прыжок из разбитого стула Грок совершал даже в возрасте семидесяти девяти лет. Это ему удавалось лишь потому, что с раннего детства артист занимался самой жесткой, нм же для себя придуманной тренировкой. Шпагат, сальто, каскады, проволока, баланс, жонглирование самыми разнообразными предметами — всем этим он владел в совершенстве.

Грок одни из тех, кто поднял профессию клоуна на высоту подлинного искусства. С самого начала он связывал акробатическую эксцентрику с музыкальным номером. Одним из его первых цирковых трюков было переднее и заднее сальто, во времв которого он продолжал играть на скрипке. Пожалуй, он был первым музыкально-эксцентрическим клоуном.

Важнейшие даты в жизни Грока: первое представление в цирке в 1894 году, триумфальные гастроли по Европе и Америке в 1908 году, гастроли в России в 1913 году, а также позднейшие выступления в Англии, Италии, Скандинавии. Высшая точка его артистической карьеры падает на двадцатые и начало тридцатых годов в Германии. Он давал от двадцати до тридцати представлений в месяц в Берлине. Выступления в «Скала» и «Зимнем саду» принадлежат к самым блестящим страницам в истории не только этих залов, но и всей культурной жизни той эпохи.

До сих пор есть еще немало людей, которые помнят этого необыкновенного клоуна: парик с огромной лысиной (I), лицо, словно слепленное из сплошной улыбки, широкое пальто-балахон, под которым виднелся слишком короткий сюртук, длинные клоунские ботинки. Его представление начиналось сходу, без всяких пауз и подготовки. Он извлекал из недр своих необъятных одежд один за другим всевозможные предметы, с которыми неизменно вступал в конфликты и перед которыми он оказывался вроде бы совершенно беспомощным. Но тем радостнее была его победа над ними. Радость его была активной и жизнеутверждающей. Скепсис и меланхолия, столь свойственная американским клоунам, была для него чужда. Когда он с трудом выносил огромный чемодан, в котором лежала лишь крохотная скрипочка, или когда он забрасывал смычок как бумеранг, или когда под его ударами рояль распадался на мелкие части, то во всем этом в конечном счете было что-то от старого Арлекина, шута народа.

Грок стяжал славу крупнейшего мастера цирка и варьете. Его девиз гласил: не действовать смешно, а быть смешным! Ему это удавалось. Преодолевая «сопротивление» различных предметов, он выявлял их новые и неожиданные свойства, одновременно раскрывая и грани своего мастерства. Как никто другой он владел секретами переходе от смеха к слезам, умел выжимать из репризы, антре и трюка все до конца.

Никогда не отступать — таков был его жизненный принцип. Так, например, в 1931 году он затратил почти все состояние на свой фильм, не принесший ему никаких доходов. После войны он создает два новых фильма, в которые включил все лучшие свои номера. Фильмы назывались «До свиданья, господин Грок» и «Манеж свободен».

После 1945 года Грок возобновляет свою артистическую деятельность. Он гастролирует по странам Европы. В Гамбурге основывает свой цирк. Умер Грок в возрасте 79 лет.

Ныне международный приз «Маска - Грока» является высшим признанием клоуна.

Предлагаемые отрывки взяты из его автобиографической книги «Невозможно»,: вышедшей впервые в 1956 году в одном из мюнхенских издательств.

ХЕЛЬГА БЕМАН, искусствовед

оставить комментарий