И звери могут смешить

Кому-то может показаться — раз в проделках зверей столько забавного, то в номерах дрессировки комические ситуации возникают сами собой. Неискушенные зрители воспринимают иные сценки на манеже как импровизацию животных.

Например, породистые псы легко и красиво перепрыгивают через ажурные барьеры. В группе собак оказывается низкорослая дворняжка. Каждому ясно, что ей, бедняге, не по силам перепрыгнуть, она непременно опозорится. Дворняжка пригибается, прижимается к ковру и проворно пролезает под одним барьером, вторым, третьим. Слышны аплодисменты, смех — сообразила, ловко вышла из трудного положения, какая молодец! Так рассуждают некоторые зрители и не догадываются, что это отрепетированный трюк, рассчитанный как раз на то, чтобы вызвать смех.

Многие дрессировщики стараются сделать свои выступления забавными, включают в них в большей или меньшей степени комические сценки. Есть номера с животными и целиком комического плана. Обычно в их основе — несложный сюжет. Вспомним хотя бы первую часть аттракциона с экзотическими животными Степана Исаакяна. Манеж декорирован под уголок некой южной природы, на ветвях сидят диковинные птицы, разгуливает антилопа. В этой обстановке оказывается герой армянских сказок неунывающий Назар. Только он расположился перекусить, развернул свой завтрак, как еду склевали птицы, а кусок хлеба, предусмотрительно зажатый им в руке, выхватила антилопа. Персонаж Исаакяна возмущен и испуган. В довершение ко всем несчастьям холмик, на который он прилег, вдруг задвигался — это оказался огромный бегемот. Конечно, перипетии нерасторопного неудачника, проворство, хитрость животных вызывают веселое оживление публики.

В комическом плане строилась удачная, на мой взгляд, сценка Василия Калинина «Медведь — таксист, кавалерист». Вернее было бы назвать ее «Медведь — пассажир такси и наездник».

Шофер такси (его роль исполняет сам дрессировщик) оказался не на высоте. Глохнет мотор, машина останавливается посреди манежа. Шофер пытается исправить ее, но безрезультатно. У мохнатого пассажира иссякло терпение, он решил помочь водителю. Открывает капот, заглядывает внутрь двигателя, крутит заводную ручку и т. д. Но все тщетно. Махнув лапой на неумелого водителя, медведь по телефону требует себе лошадь. Когда она появляется на манеже, взбирается на нее и уезжает.

Вся эта ситуация забавна, но, кроме этого, во время возни у машины возникает немало смешных моментов. Скажем, разгорается своеобразный молчаливый спор: медведь открывает капот, водитель закрывает, это повторяется несколько раз. Медведь как бы призывает осмотреть двигатель, а водитель не желает. В этом номере, как и в эпизоде с собакой, создается такое впечатление, что животное поступает вполне осмысленно. У медведя — роль нетерпеливого пассажира, который явно спешит и оказывается куда энергичнее, предприимчивее хозяина автомашины.

Распространение в цирке получил «Собачий футбол». На манеже устанавливают ворота, затянутые сеткой, и выпускают свору боксеров. Собакам дают воздушный шар. Боксеры кидаются на него, шар вскоре лопается, им бросают новый, а там еще и еще. Сама «борьба за мяч», суматоха, темпераментные прыжки, столкновения боксеров могут развеселить. Однако создатели номера придумали и подготовили трюки, которые, по их мнению, непременно должны вызывать смех. В ходе матча у одной собаки-футболиста стягивают трусы, и она путается в них задними лапами. В завершение всего боксеры-вратари, которых держат на поводках служители, в азарте борьбы валят ворота, прикрывают сеткой упавших служителей.

Можно вспомнить еще номера с дрессированными животными, насыщенные юмором. Например: А. Попова «На приеме у доктора Айболита», Дерябкиных «Медвежий театр миниатюр», Г. Багдасарова «Упрямый ослик», С. Богуслаева «Ансамбль собачьей песни», В. Лерри и В. Шалинского, демонстрирующих «Конную эксцентриаду». Знатоки цирка без труда назовут и другие комические выступления с животными.

Примечательно, что и в тех случаях, когда артист стремится поразить зрителей послушанием, выучкой, сообразительностью животных, когда в его выступлении главное — романтическая приподнятость, лиричность, или даже некий драматизм (при демонстрации хищников), все же разыгрываются и комические сценки. Они обогащают номер, вносят в него новые краски.

Демонстрируется, например, дрессировка лошадей, так называемая «свобода». Четкие перестроения красивых животных, в движениях их изящество.

Кони поднимаются «на оф», на задних ногах величественно переступая, идут по манежу. Такой номер показывает сейчас Валерий Манжелли. Однако он, как и его отец, Борис Павлович, вводит в свое выступление комические моменты. Смеющаяся лошадь — обнажающая в улыбке зубы. Лошади, кокетливо переплетающие передние ноги. Разыгрывается и такая сценка: лошадь не слушается приказов, уговоров дрессировщика, отказывается двинуться с места. Тогда коверный клоун показывает ей бутылку с молоком, на которой надета соска, и лошадь бежит за клоуном. В другом случае фигурирует водочная бутылка, и лошадь якобы соблазняет перспектива выпить. Строгий, несколько чопорный номер освещается озорной улыбкой. Можно вспомнить, что приверженец классической дрессировки лошадей Николай Никитин, державшийся на манеже величественно, тоже демонстрировал смеющуюся лошадь.

Нередко дрессировщики хищников, которым, казалось бы, не до шуток, стремятся вызвать у зрителей улыбки. Впрочем, известно, что комические сценки с медведями бытовали еще во времена скоморохов. Теперь же юмористические эпизоды видим и в выступлениях со львами и тиграми. Например, в аттракционе Виктора Тихонова есть такой момент. Разбушевался тигр, его усмиряет маленькая собачонка, заставляя вернуться на свою тумбу. С юмором преподносят некоторые трюки дрессировщики Шевченко, выступающие с львицами и тиграми.

Приемы создания смешных ситуаций в номерах дрессировки самые различные, но основываются они, разумеется, на общих законах комического. Смех вызывает неожиданное несоответствие, явное противоречие формы и содержания (могучего тигра усмиряет маленькая собачонка, медведь убеждается — надежнее передвигаться на лошади, чем на современной машине, хитрый Назар уступает в проворстве и ловкости птицам и зверям и т. д.). Или, представьте, галантность проявляют... коровы. В номере Валентины Симоновой коровы преподносят артистке букет цветов и даже припадают на колени. Никак не вяжется вид апатичных животных с их возвышенным порывом.

Напомню один эпизод в выступлении «Акробатов с обезьянами» Е. Баранок и А. Садофьева (Второй коллектив «Цирк на льду»). Артист играет с шимпанзе в мяч и вдруг роняет его. Обезьяна сейчас же реагирует на промах своего наставника — стучит пальцами себе по темени, мол, тут соображать надо. В зале веселое оживление. Но так ли забавен примитивный, грубоватый жест? А дело в том, что до этого артист уверенно руководил действиями животного, и вдруг сам получает от него замечание. Роли неожиданно переменились, вот это и забавно.

Всегда комично, когда смещается привычное представление — «царь природы» и «братья наши меньшие» оказываются вдруг на равных. Мы уже привыкли — люди повелевают, они превосходят животных в своих возможностях. А на манеже звери порой оказываются куда сообразительнее, дисциплинированнее, чем человек, более ловкие и удачливые. Случается, звери преподносят уроки своим хозяевам.

Сценку такого плана блестяще проводил Валентин Филатов. Медведь катался на мотоцикле по манежу. Дрессировщик давал ему команду освободить манеж, указывал на артистический проход,— мол, уезжай. В это время зрители видели, что на светофоре, висящем над форгангом, загорается красный сигнал. Медведь продолжал ездить по кругу. Дрессировщик сердился, приказания его звучали все более строго. Инспектор манежа обращал внимание артиста на светофор, и дрессировщик смущенно отступал. Зажигался зеленый сигнал, медведь, проявивший себя дисциплинированным водителем, знатоком правил уличного движения, уезжал. Лесной зверь оказывался более внимательным и благоразумным, чем его наставник, который напрасно горячился.

В эксцентрическом номере «Озорные повороты» В. Польди и О. Штейна два комических неудачника не могут завести мотор мотоцикла, а вот лошади удается это сделать.

Еще один прием комического — пародирование. Смех звучит в зале, когда поведение животных вызывает ассоциации с поступками людей, звери как бы пародируют какие-то стороны нашей жизни, проявляют чисто человеческие качества. Например, в номере А. Попова «На приеме у доктора Айболита» собака-симулянт еле ноги таскает, всем своим видом показывает, в каком она тяжелом состоянии. Но только в руках доктора появляется шприц для уколов, как, поджав хвост, она с удивительной резвостью пускается наутек. Мы вспоминаем тех, кто свою лень прикрывает жалобами на тяжелое недомогание, да к тому же и трусоват.

В аттракционе Ванды и Валентина Ивановых «Дрессированные шимпанзе» пародируется инструментальный ансамбль. В обезьяньем музыкальном коллективе — темпераментный барабанщик, исполнитель на электрооргане, флегматичный контрабасист, колоритный гитарист. Дрессировщики добивались, чтобы шимпанзе-гитарист держал себя предельно раскованно: притоптывал, подпрыгивал, наступал угрожающе на публику. Прыжки, ужимки шимпанзе с гитарой воспринимаются как пародия на тех эстрадных музыкантов, которые не в меру развязны, у которых отсутствуют и вкус и чувство меры.

Во многих номерах медведи танцуют под русские, цыганские мелодии, под музыку из балетов. Косолапые со своей «грацией» выглядят в этой ситуации, разумеется, комично. Но, кроме того, часто подчеркивается в одном случае излишняя развязность, в другом — безудержный темперамент или нарочитое жеманство танцоров.

Пародию на демонстрацию мод видим в аттракционе Нелли и Рустама Касеевых. Сценка «Медвежий КВН» в номере Михаила Симонова вызывает в памяти зрителей популярные когда-то телевизионные передачи.

Ведя речь о комических сценках с животными, надо сказать о роли слова в номерах дрессировки. Согласитесь, нередко то, что проделывают на манеже звери, становится смешным лишь, если эти действия объясняют, истолковывают определенным образом, освещают шуткой. Здесь — немалые и славные традиции. Слово играло решающую роль еще у прославленных клоунов-дрессировщиков Дуровых.

В каких-то случаях, конечно, действия животных пояснять не требуется. Например, при саморазоблачении собаки-симулянта. Все ясно и в эпизоде с лошадью, которая срывается с места, завидя бутылку. Можно вспомнить сценку в номере «Акробатов с медведями» Беляковых. Артисты затеяли игру в чехарду. Появляется клоун, грубо толкнув одного из акробатов, занимает его место. Подходит очередь прыгать медведю. Перед склонившимся клоуном он на мгновение задерживается, а затем пинает его лапой. Клоун отлетает в сторону. В зале звучит смех — всем ясно, что медведь наказал задиру, отомстил за своего партнера-акробата.

Вместе с тем немало номеров, в которых текст усиливает комизм, а то без него просто не создать комическую ситуацию. Много ли смешного, если медведь на задних лапах идет по барьеру? У Филатовых медведю, шагающему по барьеру, дают в передние лапы белую мохнатую собачонку, и он, как кажется зрителям, нежно прижимает ее к себе — выглядит это мило, забавно. В аттракционе Касеевых, как уже говорилось, есть эпизод «Демонстрация мод». В нем медведи проходят по барьеру, на каждом что-то одето. Хотя медведи в роли манекенщиц выглядят курьезно, но развеселить публику, в основном, должен текст — комментарии нарядов. Если появляется медвежонок, на котором ничего не одето, объясняется, что он в том, в чем его мать родила, что на нем все из натурального меха. Если на медведе какие-то ничего не прикрывающие ленточки, сообщается, что это последний «крик моды», пляжный гарнитур из Франции, минимум материала, но максимум эффекта и т. п.

В аттракционе Филатовых, в сценках медвежьего веселья, в которых медведи выступают как музыканты, танцоры, певцы, звучат объявления: «Играет ансамбль «Ревущая берлога», имя цыганской исполнительницы «Ляля Бурая». В эпизоде медвежьего бокса, когда проворно выбегает медвежонок, сообщается: «От команды «Елки-палки» выступает Торопышка-Топтышка» — и далее, что он «провел сто боев, проиграл девяносто девять, в одном случае ему засчитали победу... из-за неявки соперника». А схватка на ринге комментируется так: «Боксеры совсем озверели».

В медвежьем хоккее (программа «Цирк на льду») происходящее на ледяной арене сопровождает голос якобы спортивного комментатора. Текст насыщен известными спортивными терминами, которые мы слышим во время трансляции матчей по телевидению или радио. Текст должен подчеркнуть несуразность действия медведей с клюшками, их бестолковую возню, которая, того гляди, перейдет в грызню.

В некоторых номерах с животными участвуют комики. В номере Николая Ермакова «Собачья школа» клоун, примостившись на задней парте, подает реплики. Собака-ученик у доски не может решить простую задачу, клоун замечает: «Небось, второгодник!» Тот же хвостатый лентяй прячется от учителя под парту, клоун восклицает: «Вспоминаю свое детство!» Клоуны участвуют в номерах конной дрессировки. В аттракционе Бориса Бирюкова, выступающего со львами, комик появляется в образе фотографа. Правда, фотограф — вне клетки, но хищники реагируют на него, пугают его и т. д. Раньше такой эпизод был в аттракционе Ирины Бугримовой. Но Бирюковы развили, расширили его (замечу, комик-фотограф — брат дрессировщика, Стуар Бирюков). Тема участия клоунов в номерах с животными широкая и требует, видимо,отдельного разговора.

Вернемся к роли слова в номерах дрессировки. Как было сказано, оно порой играет решающую роль при создании комических ситуаций. Конечно, важно, чтобы текст был действительно остроумен, продумана форма его преподнесения: в одном случае артист обращается к животным, ведет с ними что-то вроде диалога, в другом — объясняет поступки своих четвероногих подопечных, в третьем — звучит, так сказать, голос за кадром.

Создать комические сценки помогает и художественное оформление, обычно какие-то детали костюмов. Существует мнение, что не нужно рядить зверей, прекрасных в своем естественном обличье. Бесспорно, не каждого зверя следует наряжать, но, думается, в комических номерах некий маскарад закономерен, особенно если животные пародируют людей, изображают человеческие типажи. Скажем, огромные карикатурные серьги и цветастая шаль на медведе сразу указывают, что перед нами исполнительница цыганского репертуара и одновременно подчеркивается, что все

изображается в шаржированном плане. В аттракционе Корниловых в свое время слоны выступали в роли «стиляг», поклонников модных ритмов. На шее у них болтались гитары, и на каждом был «длинноволосый» парик,— тогда такая прическа считалась подражанием западным хиппи. Узнавание было мгновенным, слонов встречали смехом. В другом номере футболисты-собаки выбегают на манеж в трусах яркой расцветки и в чем-то вроде маек. Остроумно найденный наряд для животного или какая-то деталь наряда обычно усиливают комизм. Разумеется, дело это тонкое, тут должны проявляться и вкус и чувство меры.

Не может быть нейтральным и музыкальное сопровождение. В каких-то случаях музыка призвана вызвать определенные ассоциации, подчеркнуть пародийность происходящего. Например, звучит известная мелодия из балетного спектакля,— и мы вспоминаем легко порхающих балерин, спортивный марш напоминает нам эпизоды футбольного матча. Иными словами, музыка усиливает комизм происходящего.

Думается, в создании комического номера дрессировки главное — умело выстроить из отдельных, освоенных животными трюков некое действие, создающее впечатление, что животные совершают сознательные поступки, проявляют качества, присущие людям: хитрость, трусость, любопытство, а может быть, сообразительность, смелость, высокую сознательность. При этом много значит тема, сюжет номера, остроумный текст, удачно выдуманный наряд, точно подобранное музыкальное сопровождение. Так что от усилий дрессировщика и работающих с ним режиссера, автора текста, художника, композитора зависит, чтобы забавные зверюшки становились еще забавнее, превращались в артистов-комиков, «разыгрывали» комические сценки, смешили зрителей.

К. ГАНЕШИН

оставить комментарий