Иллюзионист Илья Символоков

Гастроли, иллюзиониста Ильи Символокова по скандинавским странам сопровождались событиями, которые, не зная их подоплеки, можно было бы посчитать таинственными. Во всяком случае, они могли бы послужить сюжетом для детективного фильма.

Стоило артисту и его помощникам хотя бы ненадолго отлучиться из помещения, где они выступали, — а это были главным образом дворцы спорта, временно превращаемые о цирки, — как появлялись неизвестные лица. Они поднимали ковры, которыми застилался манеж, деловито раскапывали опилки, вскрывали полы. Так было и в Стокгольме, и в Осло, и в Бергене... Чего искали незнакомцы? Что их интересовало? О, совсем, с их точки зрения, немногое! Им хотелось узнать секреты, с помощью которых Символоков демонстрирует свои фокусы.

Почему деятели зарубежного цирка проявили столь большой интерес к выступлениям нашего иллюзиониста? Частичный ответ на этот вопрос дают высказывания зарубежной прессы. Вот некоторые из них.

«Символоков — единственный в мире артист, работающий с водой, и действует он на манеже совершенно непонятным образом». Символоков в со своими блондинками-ассистентками заставляет зрителей ломать голову над ребусом: как все это получается?»

«То, что делает Символоков, не смогут отгадать, пожалуй, даже люди, сведущие в цирковой магии».

Что же все-таки создал заслуженный артист РСФСР Илья Символоков в цирке? Чем поразил и покорил он не только зрителей, но и людей, причастных к иллюзионному жанру, которых, казалось бы, ничем не удивишь?

Ни в одном из существующих цирковых жанров не создано, наверное, такого количества трюков, ках в иллюзионном. Понадобилось даже завести специальные каталоги. В них, этих толстых томах, даны описания всевозможных «чудес»: загадочных появлений, исчезновений и превращений — всего того, что составляет основу иллюзионных трюков. Их сотни. Каждый иллюзионист, когда-либо выступавший или выступающий в данное время на манеже или эстраде, вносил и вносит свою лепту в репертуар: один — побольше, другой — поменьше.

Вероятно, не найдется такого фокусника, который не придумал бы чего-то своего, оригинального. Сама специфика жанра заставляет это делать. Без постоянного, непрерывного обновления трюков иллюзионный жанр не мог бы не только развиваться, но и существовать, утратил бы привлекательность, романтику. Ведь именно а новизне трюков, в невозможности разгадать их и заключается основная прелесть иллюзионного зрелища. А представьте себе, что зрителям все давно и хорошо известно — и откуда появляется и куда исчезает тот или иной предмет, с которым работает фокусник,— и номер, подобно засохшему цветку, потеряет свою свежесть, аромат.

Ничто так не пагубно для иллюзиониста, как вторичность исполняемых им трюков. Из истории иллюзионного жанра мы знаем, что даже прославленный фокусник XVIII века Пинетти был погублен как исполнитель именно тем, что повсюду его опережал соперник, задумавший таким образом отомстить за обиду. Куда бы Пинетти ни приезжал, оказывалось, что накануне там уже побывал конкурент, демонстрировавший точно такие же трюки. Пинетти не хотели смотреть. Его освистывали, бросали а него огрызки яблок. Если это и легенда, то легенда поучительная.

В наше время иллюзионисту приходится особенно трудно. Все сложнее и сложнее придумывать такие трюки, которые были бы по-настоящему новыми. Кажется, все фокусы, которые только могут существовать на цирковом манеже, поражать воображение зрителя, уже созданы. К тому же современный зритель порядком искушен в иллюзионных номерах. Он начитан, культурен. В своем повседневном быту он то и дело сталкивается с реальными чудесами XX века — телемеханикой, ультракороткими волнами, токами высокой частоты и другими достижениями науки и техники. Так неужели его может удивить кролик, вытаскиваемый из бумажного кулька, или яичница, приготовляемая а шляпе?

Может быть, именно по этой причине иллюзионисты нашего времени идут зачастую по пути не столько изобретения новых фокусов, сколько поисков более оригинальной подачи старых трюков. Создаются большие красочные зрелища типа ревю, тематические и сюжетные представления. В них щедро вводится клоунада, долженствующая, с одной стороны, подчеркнуть ироническое отношение самого исполнителя к происходящему на манеже (дескать, обратите внимание, никакие это не чудеса, а только остроумная выдумка, блестящая исполнительская техника), а с другой — оживить таким образом номер, заполнить пустоты, связать между собой отдельные трюхи.

Илье Символокову удалось найти принципиально новое решение сложной задачи — создать такое иллюзионное выступление, которое еще никогда не видели зрители. И уже одно это, прямо скажем, большая заслуга.

Символоков не иллюзионист в прямом смысле этого слова. Он — манипулятор. Его «конек» — не хитроумная аппаратура, а всего лишь ловкость рук, престидижитаторская техника, доведенная до совершенства. Этой разновидности жанра он оставался верен на протяжении всей своей более чем 35-летней работы на манеже цирка. Известно, что манипуляторы, как правило, «специализируются» в работе с каким-либо одним или несколькими мелкими предметами — платочками, шариками, игральными картами. «Специальностью» Символокова стала водa. Причем сама работа производится не с мелкими, а с крупными предметами.

Что же все-таки представляет собой его «Водная феерия», которая с большим успехом демонстрируется и у нас и за рубежом?

Номер начинается с появления шести юных прелестных девушек. Четыре из них держат тонкие золотистые парчовые шали. «Наверное, - эти шали имеют существенное значение», — думаете вы. И действительно, когда следом за помощницами выходит Илья Символоков, он достает из-под этих полотнищ хрустальные вазы, наполненные водой. Теперь вы уже окончательно уверены, что все дело именно в шалях, что в них-то и заключается весь секрет.

Но, оказывается, это не так. Вазы с водой, неизвестно откуда взявшиеся, появляются на ладонях и тех ассистенток, которые шалей не имеют, Девушки бережно несут их на середину манежа, водружают на ажурные пьедесталы и набрасывают сверху покрывала. Шесть ваз они ставят с одной стороны, шесть — с другой.

Номер продолжается. Все новые чаши и вазы появляются в руках у иллюзиониста и его помощниц. Они окунают в воду пальцы, стряхивают с их кончиков сверкающие капли — в цирке очень важно подчеркнуть фактуру, ее подлинность. Вода переливается через край сосудов, выплескивается на ковер, прикрывающий манеж.

Присутствие белокурых помощниц иллюзиониста в серебристо-голубых и золотисто-сиреневых платьях придает происходящему на манеже изящество и очарование, делает его похожим на сказку, на эпизод из «Спящей красавицы» или «Золушки». Но вот о эту грациозную стайку вклиниваются клоуны. Они притаскивают порожние ведра и просят, чтобы Символоков наполнил их водой. Тот поочередно ставит ведра в пустую складывающуюся коробку (что она пустая, мы только что видели своими глазами)— и зот уже ведра полны до краев. Ах, вам мало двух ведер? Пожалуйста, третье! Мало трех? Получайте четвертое! Клоуны уносят ведра, а зрители не перестают удивляться тому, что происходит иа манеже.

Я несколько раз смотрел выступление Символокова и никак не мог заметить каких-либо «швов» внутри демонстрируемых им трюков — все делается предельно чисто, поистине виртуозно. То и дело спрашиваешь себя: «А как же все это проделывается?» Особенно тогда, когда вазы с водой, только что находившиеся в руках иллюзиониста и его помощниц, были подброшены в воздух и вдруг исчезли, так же исчезли неведомо куда и те вазы, что были поставлены девушками на пьедесталы и накрыты золотистыми покрывалами. А ведь никто к ним не подходил, никто к ним не прикасался! Сами пьедесталы сделаны из тонкой проволоки, так что в них ничего не спрячешь, тем более такие крупные предметы, как вазы. Да, Символоков умеет задавать зрителям головоломки. И уже одно это делает его работу новаторской.

Есть в выступлении Символокова еще один момент, на который хочется обратить особое внимание. Номер построен так, что к финалу все постепенно уносится с манежа. Не остается ничего, кроме ковра, на котором блестят лужицы. И вдруг а руках иллюзиониста вновь появляются сперва две чаши, затем еще две и еще — всего восемь. Они наполнены до краев водой. Девушки берут их, и неожиданно из всех этих чаш высоко под купол начинают бить фонтаны— по два из каждого сосуда. Они серебрятся а лучах прожекторов, рассыпаются сверкающими брызгами. И тут же — под зонтиками — клоуны. Отличная, выразительная концовка! Истинно водная феерия! (После я видел Символокова и его ассистенток за кулисами. Они выглядели так, будто побывали под сильным дождем. Девушки вешали шали и зонтики на веревку сушиться).

Вода, как известно, и раньше использовалась в иллюзионных номерах. Эмиль Теодорович Кио, например, демонстрировал так называемую вазу фараона. Он наполнял ее водой, вода исчезала неведомого куда, а из вазы появлялись люди. Ван Ю-ли демонстрировал пиалы, «сами собой» наполнявшиеся жидкостью. Зинаида Тарасова имеет рояль, из которого, когда она садится за него и начинает играть, бьют разноцветные струи, меняющие а соответствии с музыкой то окраску, то направление и высоту. Но все это были отдельные и как бы эпизодические работы. Символоков первый, кто решил сделать целое выступление на одних только «водяных трюках».

Конечно, «Водная феерия» создана артистом но на пустом месте. Мы помним Символокова салонным фокусником, выходившим в цилиндре, в черной накидке с белой атласной подкладкой, с сигарой и тростью. Он снимал перчатки, и они исчезали. Также «растворялись» в воздухе и трость, и сигары, и накидка. Символоков работал с монетами, сыпавшимися из-под купола серебряным дождем, потом — с игральными картами, демонстрируя, в частности, удивительный домик.

Он целиком был построен из карт. Из труб, сделанных из этого же непрочного материала, шел дым. Подброшенный целиком в воздух, домик мгновенно рассыпался. Затем артистом были придуманы трюки с бусами, исчезавшими с шеи девушек-ассистенток, с гирляндами электрических лампочек, извлекавшимися из бумажных пакетов, — количество гирлянд доходило до тридцати. Однако все это время его не покидала мысль о создании номера, который был бы полностью построен на использовании воды. И вот теперь такой номер создан.

Правда, когда я смотрел вводную феерию», мне подумалось, что Символоков все же в недостаточной мере использует возможности, которые дает в цирке вода. Наверное, можно создать еще более красочное зрелище. Может быть, это будет целое тематическое представление в двух отделениях. В нем могли бы появляться огромные фантастические лягушки. Перед зрителями представали бы русалки и из их ладоней били бы фонтаны. Сам иллюзионист мог бы выходить а облике то повелителя морских глубин Нептуна, то былинного Садко, спустившегося, как известно, в подводное царство. Впрочем, насколько мне известно, так оно и случится в ближайшем будущем. Символоков задумал такой аттракцион, в котором вода будет «обыграна» в самых различных видах.

Наш рассказ о Символокове был бы неполным, если не упомянуть еще об одном. После того как «Водную феерию» посмотрели иллюзионисты ряда стран, они официально заявили, что выполняемые артистом трюки являются уникальными, и вынесли единогласное решение наградить советского исполнителя высшим призом лиги иллюзионистов — «Золотой волшебной палочкой». В письме, приложенном к призу, говорится: "За создание интересного тематического аттракциона с новыми оригинальными трюками, которых в данное время нет о иллюзионных каталогах мира".


М. МЕДВЕДЕВ

оставить комментарий