Источник творческой активности

Нe раз приходилось убеждаться в том, как разнообразно танцевальное искусство Чехословакии. Это подтвердили и впечатления от последней поездки в Прагу. Но я коснусь лишь того, что ближе проблематике нашего журнала, a именно — одного из камерных танцевальных ансамблей.

На фото сцена из спектакля "Будь молодцом!"

«Пражский камерный балет» существует уже десять лет. Его создатель и художественный руководитель — Павел Шмок — один из ведущих чехословацких балетмейстеров. Он работал во многих театрах Страны, а в 60-х годах — и в популярном коллективе «балeт-Прага», который c успехом гастролировал и y нас. Тогда особое впечатление оставил балет «Хиросима» (музыка B. Букови, либретто B. Вашута, постановка Л. Огоуна и П. Шмока) — неожиданный, острополитичeский спектакль. Не без его влияния многие наши балетмейстеры обратились к той же Теме, решая ее аналогичными приемами. Спектакль живет и в репертуаре «Пражского камерного балета», правда, под новым нaзванием —  «Совесть» — и в несколько измененном виде, о чем я скажу ниже.

Давно наблюдая за творчеством Шмока, приходишь к выво­ду, что его привлекают камерные формы хореографии и выражение нравственных проблем современного человека, что ему ближе всего произведения отечественных композиторов — клас­сиков и современников. Эти тенденции находит отклик y молодежного зрителя, на которого и ориентируется «Пражский камерный балет». Я была свидетелем того, как горячо прини­мала его выступления молодежная аудитория.

Теперь в коллективе около двадцати человек. Все они солисты, хотя по мере надобности исполняют и ансамблевые партии. Они владеют различными танцевальными системами и актерски очень одарены, что обусловливает возможность соз­дания репертуара широкого жанрового диапазона. Особое ме­сто в нем занимают комедийные балеты: чуство юмора — счастливое свойство таланта Шмока.

Виденная мною программа отличалась тематическим разно­образием. Oткрывалась она традиционно — спектаклям «Со­весть», должна сказать, что и сейчас он производит большое впечатление (судя по реакции зала, не только на меня).

Ведь проблема атомной угрозы все так же актуальна, a средства ее выражения в этом балете — в свое время, бесспорно, новаторские —воздействуют и сегодня.

Весь спектакль состоит из эпизодов, как бы выхваченных из темноты забвения безжалостным светом памяти. Его пластичeские образы неотделимы от звуковых: в музыку органично вплетаются гул самолетных моторов, тревожная перекличка голосов в эфире и все нарастающий вибрирующий звук, даю­щий ощущение непрекращающейся, мучительной борьбы летчика со своей совестью. B прежней редакции спектакля в дуэтах-противоборствах чувствовался некий колодок абстрак­ции — герои ме смотрели друг на друга, их лица оставались бесстрастными, вся выразительность отдавалась движениям тела (что, кстати, было характерно для хореографии 60-х годов). Теперь эти дуэты стали яростными схватками, усиливающими основной конфликт спектакля. Удачным представляется и введение темы подкупа летчика сильными мира сего. Так же как и прежде, впечатляющ финал балета, где оcознавший свое преступление летчик погибает, a его совесть, стоя над ним c высоко поднятой рукой, как бы взывает к памяти всего чело­вечества.

Следующим спектаклем была «Симфониетта» Л. Яначека, также в постановке П. Шмока.

Здесь возник иной, прекрасный мир молодости, однако не беспечно радующейся жизни и окружающему миру, a пытливо вглядывающейся в свое будущее, ждущей грядущих испытаний. B первую очередь любви. Шмок создает свободно льющуюся пластику (беспальцевый танец), основанную на ecтественных дви­жениях, передающих силу н переменчивость молодых чувств.

Его пластические композиции, развиваясь по законам симфонизма, иногда вызывают ассоциации c явлениями природы. Когда танцоры, кружась, размахивают руками, и при Этом мелькают белые ткани их одежд, невольно возникают образы несущихся облаков или полета птичьих стай. И хотя по ходу действия из общей массы выделяется солирующая пара, главный герой спектакля — именно масса, крепко спаянная дружбой, общ­ностью судьбы. B какой-то момент между влюбленными и их друзьями возникает конфликт (наименее убедительный эпизод), но затем взаимопонимание восстанавливается. Спектакль завершается многозначительной мизансценой: оборвав танцевальную фразу, балетмейстер поворачивает танцоров лицом в зрительный зал, заставляя публику и актеров всматриваться друг в друга, словно узнавая общие черты.

Несмотря на ярко национальный характер музыки Яначека, Шмок его не подчеркивает, впрочем как и в «Совести». Балет­мейстер рассматривает атомную угрозу как проблему всего че­ловечества, так же как и сложныe процессы становления духовного мира молодежи.

Третий спектакль программы, «Будь молодцом!», посвящен спорту. Он создан е жанре пантомимной клоунады известным мимом и режиссером Болеславом Поливкой. Партитура джазового композитора M. Свободы изобилует разнообразными ритмами и конкретными шумами. Ее динамизм и мажорность передают азарт соревнования между двумя девушками и четырьмя парнями в разных видах спорта: плавании, беге, прыжках и других. Режиссерская изобретательность требует от исполните­лей искусного владения приемами акробатики и яркого актерского мастерства. Каждый эпизод радует остроумием и неожи­данностью фантазии. Например, в «велосипедных гонках» движе­ние передано тем, что «соревнующимся» сидит, как в седле, на бегущем партнере.

Подобное я видела и в другом пражском спектакле, «Боль­шой трески (или «Авария»), в исполнении пантомимного дуэта Цвоци и в постановке того же B. Поливки. Там актерам по­могала выполнять трюки прекрасная аппаратура — «хирурги­ческие кровати и костыли»: действие происходило в больнич­ной палате. Здесь же все зависело от выразительности и техники танцоров. K тому же пантомимный спектакль озадачил меня так называемым «черным юмором» — предметом насмеш­ки в нем становится физическая боль и увечье.

B этом было что-то нездоровое и, уж во всяком случае, не гуманное. A спек­такль «Пражского камерного балета», несмотря на буффонад­ность, славил красоту молодости и рождал атмосферу безо­бидного озорства. Особенно выделялась одна из танцовщиц  крупная, не по-балетному пышущая здоровьем, — она очень хороша и здесь и в «Симфониетте», где исполняла сольную партию.

Все три спектакля, так же как и остальной репертуар труппы, исполняются почти без декораций. Оформлением служат различные сукна. Практика гастрольного коллектива, не имеющего своей сцены, диктует и художественные решения постановок.

Беседуя после представления со Шмоком, я обратила внимание на то, как слаженно и быстро убирался реквизит, при чем постановочной части помогали актеры, «Да, мы работаем и живем дружно, — подтвердил Павел,— вместе решаем все проблемы. Я стремлюсь к сотворчеству со всеми моими товарищами и полному взаимопониманию с ними». Вероятно, в угол источник творческой активности «Пражского камерного балета».

Непрестанно работая над новыми спектаклями, часто гастролируя по стране и за рубежом, коллектив выполняет важную культурную задачу, убеждая молодежную аудиторию в том что не только современная музыка, мои современный балет способен отвечать ее вкусам и интересам.

НАТАЛЬЯ ШЕРЕМЕТЬЕВСКАЯ

Ответ в Журнал Советская эстрада и цирк. Июнь1986 г.

оставить комментарий