История со львом

Если бы не выступления клоуна, который рассмешил меня до слез и в конце концов довел до того, что я упал со стула, я бы покинул цирк уже в антракте. Бедный старый рыжий дурачился, кажется, только для меня.

Его шутовские коленца совсем не интересовали остальную публику, которая с нетерпением ожидала выступления известной укротительницы львов. Наконец на арене установили про­сторную клетку, оркестр исполнил оглу­шительный туш и шпрехшталмейстер во фраке провозгласил:

— Гвоздь нашей программы! Леденя­щая кровь в жилах дрессировка львов в исполнении всемирно известной укроти­тельницы панны Мими Модреску!

Послышалось рычанье львов, и у пуб­лики захватило дух. Было от чего заме­реть на месте. Панна Мими Модреску со львами делала что хотела. Звери перено­сили все и только многообещающе рыча­ли. Укротительница отвечала на это обольстительными улыбками и вызы­вающим колыханием бедер, обтянутых шелком весьма экономного костюма.

После каждого трюка раздавался гром аплодисментов, на которые артистка от­вечала глубоким поклоном. Здесь нуж­но отметить, что дамская часть публики тоже не щадила ладоней, аплодируя прекрасной конкурентке. Дело в том, что последняя находилась в клетке за тол­стой решеткой, под неусыпным наблю­дением львов и в таком виде не пред­ставляла опасности для семейных оча­гов. К тому же своим геройством она вы­зывала у женщин чувство превосходства над мужским полом.

Триумф укротительницы был так ве­лик, что я неожиданно приревновал. В самом деле. Какое право имела эта красотка демонстрировать мужские чудеса храбрости! Эта ревность, подстегнутая феноме­нальной красотой героини, и пробудила во мне самые различные чувства. Не стану скрывать, что немалую роль в этом сыграла фамильярность, с которой общались между собой укротительница и эти гривастые животные.

И вот, когда в клетке остался только последний из зверей, видимо, любимец своей хозяйки, с которой он теперь бало­вался, как маленький ребенок, я не вы­держал и начал дразнить льва зонтиком. Он это заметил и отозвался ударом лапы о клетку. Решетка, как оказалось, была слабо закреплена, и уже после третьего удара лапы упала. Зверь напрягся и од­ним прыжком очутился прямо перед моей ложей. Послышались крики, визг, плач и наконец шум падающего тела — храбрая укротительница свалилась на арену без чувств.

Это придало мне храбрости. Я стук­нул льва зонтом по лбу, выскочил на ма­неж и взгромоздился льву на хребет. Схватив его за гриву и погоняя что есть сил, я стал, как мустанга, объезжать льва. Он брыкался, даже пытался упираться, но когда я несколько раз уколол его острием зонтика в районе хвоста, он покорно затрусил вокруг барьера. Подчинив себе зверя, я стал учить его разным штучкам из высшей школы вер­ховой езды. После третьего круга пока­зал ему несколько упражнений джиги­товки, а под конец, раскрыв зонтик и установив его в таком виде на носу льва, протанцевал на мчавшемся по кругу звере несколько фигур лезгинки.

Лишь после этого я спрыгнул на ма­неж и поклонился публике. Но как ни странно, ни одного хлопка в ответ не раздалось. Подняв голову, я увидел, что в зрительном зале ни души. Мы со львом понимающе посмотрели друг на друга: оказывается, все эти люди приходили в цирк лишь для того, чтобы полюбовать­ся красотой укротительницы.

Опустив головы, мы оба с грустью покинули манеж. И тут внезапно послышались одинокие аплодисменты, сопро­вождаемые хриплым криком: «Браво, бис!» Это старый клоун, сидевший в ложе дирекции, таким образом благодарил меня за аплодисменты, которыми раньше я поддержал его. Впрочем биссировать номера я не стал. Для кого? Для одного зрителя?..


ЗЕНОН ВИКТОРЧИК

Журнал Советский цирк. Апрель 1968 г.

оставить комментарий