Канатоходец Жан-Франсуа Блонден - покоритель Ниагары

Знаменитый канатоходец Жан-Франсуа Блонден (1824- 1897) был о свое время известен более, чем многие писатели, поэты и ученые. Солидный энциклопедический словари Ларусса отмечает: «Блонден достиг популярности, какой редко пользуются даже гении». Действительно, он показывал чудеса эквилибристики на канате.

Его настоящее имя и фамилия — Эмиль Гразеле. Лишившись в девятилетием возрасте отца, старого наполеоновского солдата, мальчик попал в странствующую труппу цирковых актеров и вскоре затмил своей ловкостью и смелостью всех своих товарищей.

Долгое время он выступал в нью-йоркском театрике-балагане, но покинул его, чтобы привести в исполнение замысел столь же опасный, сколь и оригинальный: пройти по канату над Ниагарским водопадом. Это было в 1850 году.

Смотреть необычайное зрелище приехали толпы зрителей из США, из Канады. Блонден благополучно перешел водопад на высоте пятидесяти метров. Затем он много раз повторял свое смелое путешествие, разнообразя его всякими трюками: то, усевшись на стул, поставленный на канат двумя ножками, жарил яичницу на захваченной с собой жаровне и съедал ее на глазах у зрителей, то переносил человека на спине (большей частью — своего сына); переходил над Ниагарой в мешке или в темноте, причем, добравшись до середины. пускал фейерверк; наконец перешел водопад на ходулях по канату...

Такие же поразительные вещи он проделывал во многих городах, гастролируя по Европе. 8 Париже он перешел по канату Сену, в Петербурге — Неву: перевозил льва, усаженного в тачку...

Вот что писали "Русские ведомости" 15 сентября 1864 года:

В воскресенье 13 сентября происходило в саду «Эрмитаж» второе представление знаменитого акробата Блондена. Стечение публики было громадное.
В саду продавались описания и фотографические портреты Блондена. В 4 часа, после трех пушечных выстрелов, началось представление. С неимоверной ловкостью Блонден поднялся на небольшую площадку, устроенную на двадцатисаженной высоте, при оконечности каната, и под звуки музыки, с длинным шестом (балансом) в руках начал свое шествие. В блестящей рыцарской броме прошел он тихим шагом от одного конца каната до другого и, отдохнув несколько минут на противоположной площадке, возвратился по нему бегом. На двадцатисаженной высоте он бежал, как по комнатному полу.
Останавливаясь на пути, он ложился на канат спиною и быстро снова, не касаясь до него руками, вскакивал на ноги; он кувыркался на канате и становился на нем на голову, ударяя ногами в темп музыки. Затем, всунув каждую из ног в плетеную корзинку и укрепив их цепями вокруг тела, ом прошелся таким образом по канату; прошелся вслед за тем с закрытыми глазами и с мешком на голове так же твердо и спокойно, как будто шел по земле, и заключил представление свое эквилибристическими упражнениями со стулом. Взяв плетеный стул с одной из площадок, он принес его на середину каната и там сел но него, положив ногу но ногу и спокойно покачиваясь. Он вставал на стул, садился на спинку, ложился с ним на канат, перепрыгивал через его спинку и пр. Эти упражнения на страшной высоте со стулом, едва лепившимся на канате, были поистине изумительны. Невозможно было без ужаса смотреть на все эти движения, которые при малейшем колебании стула грозили акробату смертельной опасностью».

В том же 1864 году в Москве вышла книжка «Блонден, герой Ниагарский», с подробным описанием жизни знаменитого канатоходца и рисунками, изображающими его головоломные трюки.

Литература о Блондене весьма обширна. В «Библиографии цирка и смежных искусств» Р. Тула Скотта только за 1860—1869 годы перечислено шесть книг о Блондене на английском, немецком и голландском языках. Последняя же его биография вышла в Лондоне в 1958 году. Десятки статей о «короле каната» появились еще при его жизни во многих европейских журналах и газетах.

Вышли воспоминания и самого Блондена. (Отрывки из них в переводе на русский язык были напечатаны в «Харьковских губернских ведомостях» 9 июня 1889 года.) Замечательный артист рассказывает о своем трудном искусстве эквилибра. Вот некоторые отрывки из этих интересных высказываний.

«Вот уже 60 лет как я хожу по канату и проделываю на нем разные штуки. Существует несколько родов акробатического искусства; мы, знатоки дела, признаем заслуживающими внимания только три формы, из которых, впрочем, одна почти вышла из употребления. По степени трудности первое место занимает «высокий канат», натягиваемый настолько высоко, насколько позволяют смелость акробата и предписания закона; второе место принадлежит «низкому канату», на котором упражняются более молодые силы и который возвышается над землей только на 7— 8 футов; и, наконец, идет древнефранкский, совершенно устаревший «косой канат». Нечего и говорить, что здесь трудность исполнения наименьшая.

Хождение по проволочному канату считается также отраслью нашего искусства, но специалисты не признают ее за таковую. Как это ни кажется странным, но ходить по проволоке гораздо легче, чем по обыкновенному пеньковому канату, и при небольшом терпении и прирожденной способности можно в течение 3—4 недель усвоить элементарное искусство хождения по проволочному канату. Один из моих помощников, во всю жизнь никогда нс ставивший ноги на канат, расставшись со мной, о непродолжительном времени сделался весьма известным проволочным акробатом и выручал большие деньги.

Канатный акробат, подобно поэту, родится таковым, его нельзя воспитать искусственно. Мне было не более четырех лет, когда я уже прошел по канату, а восьми лег в Турине дал в присутствии короля представление на высоком канате. Почти все без исключения молодые ученики в цирке обучаются кроме других вещей и пляске по канату, а между тем только очень немногие идут дальше первоначальных правил этого искусства. Обычный способ обучения заключается в том, что ученика заставляют ходить по узкой доске, ширина которой ежедневно убавляется, пока нс достигнет ширины обыкновенного каната.

Канат, употребляемый первоклассными акробатами, в глазах публики кажется очень простым, а между тем устройство его и установка требуют чрезвычайной тщательности. Канат, который я чаще всего употребляю, состоит из гибкой стальной проволоки, обтянутой самой лучшей пенькой. Поперечник его имеет около 1 3/4 дюйма, длина достигает нескольких сот локтей, а стоимость доходит приблизительно до 500 долларов. Замечу мимоходом, что доспехи, в которых я первый раз появляюсь, очень тяжелы и превосходной работы. Перчатки к ним когда-то принадлежали знаменитому тенору Марио. Вообще же костюмы мои насколько возможно легки, а на ногах я ношу обыкновенные тонкие кожаные башмаки с мягкой подошвой.

К полному вооружению принадлежит, конечно, и балансирный шест. Употребляемый мною сделан из ясеневого дерева, имеет 26 футов длины. Весит он от 40 до 50 фунтов и состоит из трех частей, так что легко разбирается и в дороге занимает немного места.

Мне часто задают вопрос, как я себя чувствую, разгуливая по канату, нс испытываю ли страха или нервного беспокойства. Должен ответить решительно: «Нет». Идя по канату, я смотрю вверх на 18—20 футов и, смотря по расположению духа, тихо насвистываю или напеваю про себя какую-нибудь песню. Кроме того, я всегда придерживаюсь такта играющей внизу музыки, так как нахожу, что это мне значительно облегчает сохранение равновесия.

Ежедневных упражнений я ныне вовсе не делаю и даже самые трудные штуки, как, например, прыжок через стул на середине каната, причем я перекувыркиваюсь в воздухе и встаю на ноги по другую сторону стула, проделываю обыкновенно без всяких приготовлений, как мне на ум взбредет. Поэтому в каждом представлении я могу разнообразить свою программу, отчего она и не надоедает. Я мог бы в течение очень долгого времени вообще не дотрагиваться ногой до каната, а затем с такой же уверенностью опять двигаться по нему, как будто бы никогда и не прекращал упражнений. В доказательство того, как мало значат для меня упражнения при каком-нибудь новом кунштюке, я расскажу о своей поездке на двухколесном велосипеде.

Несколько лет тому назад, когда этот инструмент был еще новинкой, мне пришло в голову воспользоваться им для своих представлений. Я заказал для себя велосипед с желобком на колесах, чтобы его можно было установить на канате; в остальном он не отличался от других. Его должны были доставить мне несколько ранее представления, чтобы я мог его испробовать, а между тем он прибыл как раз в то время, когда я готовился к выходу. Я обрадовался ему, как ребенок новой игрушке, тотчас же уселся на него и с полным успехом проехал на нем перед огромной толпой зрителей, воображавших, конечно, что я упражнялся несколько месяцев.

Сам я никогда не испытывал беспокойства, но, к сожалению, должен признаться, что, за исключением моих помощников, все те, кого я носил по канату на своей спине, ощущали всегда сердцебиение. А между тем у. них нет никакого основания страшиться. Все, что от них требуется,— это сидеть совершенно спокойно, стараться не обхватывать меня слишком крепко за шею, а все остальное предоставить мне. Когда я переношу кого-нибудь в первый раз, я болтаю о совершенно посторонних вещах, чтобы ослабить в нем чувство страха, и всегда настоятельно требую, чтобы, находясь между землей и небом, он не смотрел вниз. Однако субъекты, переносимые мною, по-видимому, никогда не чувствуют себя вполне хорошо, и я слышу вздох облегчения, когда мы достигаем конца каната и платформы. Не один раз «жертва» громко, с глубоким убеждением восклицала: «Нет. больше никогда!»

А вот что рассказывает Блонден про первое свое путешествие через Ниагарский водопад:

«Ровным спокойным шагом прошел я половину каната. Здесь под моими ногами кипела бездонная пропасть; возле меня с шумом и треском, с быстротою молнии падала масса воды и обдавала меня серебристою пылью. Я остановился, присел на канат и взглянул в эту пропасть. Снова поднялся и пошел дальше. Пройдя еще несколько шагов, я снова остановился и лег спиною на канат, чтобы, как путник, отдохнуть на своей дороге. Отдохнув несколько секунд, я вскакиваю на ноги и бегу к берегу; в ушах моих еще раздается шум глухой и безжизненный, но вдруг он сменяется громкими криками народа и живыми мотивами «Марсельезы».

Валентин Дмитриев

оставить комментарий