«Красные дьяволята»

О первом советском приключенческом фильма «Красные дьяволята», поставленного режиссером И. Перестиани. Главные роли в этом фильме играли, как известно, артисты цирка.

Кинорежиссер и актер Иван Николаевич Перестиани считал, что сближение цирка и кино даст на экране динамичное, подлинно народное зрелище с выразительным рисунком движения в кадре, стремительными ритмами в развитии действия. Наиболее благодатным для этого казался ему приключенческий жанр, который мог в увлекательной форме раскрыть героику революции и передать романтический пафос недавних событий гражданской войны.

Работая в Тифлисе, который к 1922 году стал кинематографическим центром Закавказья, Перестиани не раз возвращался к этой мысли. Но подходящего литературного материала долго не было. И вот, наконец, осенью 1922 года в Баку вышла повесть П. Бляхина «Красные дьяволята», которую решили экранизировать на Тифлисской киностудии. Ставить фильм поручили И. Перестиани.

Сценарий сразу же захватил режиссера. Он не мог не почувствовать, что в нем заложены огромные возможности для создания динамического приключенческого фильма. В те годы салонные персонажи отошли в прошлое. Требовались новые герои, воплощающие оптимизм и мужество победившего народа. В «Красных дьяволятах» Перестиани встретился именно с такими героями. Миша, Дуняша и китайчонок Ю-ю — хорошие гимнасты, отличные фехтовальщики, натренированные конники; они знают приемы бокса и достигли совершенства в стрельбе. Юные разведчики Первой Конной совершают чудеса храбрости и захватывают в плен самого атамана Махно. Сцены погони, прыжки с высокой скалы в воды Днепра, схватки дьяволят с бандитами и многие другие страницы повести могли стать превосходным материалом для фильма.

В то время Перестиани часто бывал на представлениях Тифлисского цирка. Здесь он увидел на манеже шестнадцатилетнюю эквилибристку на проволоке Софью Жозеффи, «рыжего» клоуна Пач-пача (Пепла Есиковского) и двадцати-семилетнего негра Кадора Бен-Саиба (Тома Джексона), боксера, акробата и иллюзиониста. Всех троих режиссер и пригласил сниматься в «Красных дьяволятах».

Решив заменить персонаж повести китайца Ю-ю негром, режиссер так объяснял это в письме к Бляхину: a) экран не выносит театрального грима, делая его лубочной мазней; б) даже если бы рискнуть на грим, здесь нет ни настоящего кинопарикмахера, ни настоящего актера; в) негр является артистом высокой тренировки, что делает его незаменимым при тех подвигах ловкости и смелости, какие будет совершать моя тройка». Бен-Саиб стал в фильме уличным акробатом, которого спасают от гнева хозяина Миша и Дуняша.

Привлекая к съемкам артистов цирка, Перестиани отлично понимал, «то предстоит серьезная репетиционная работа, «то не вес сцены фильма «укладываются» в возможности циркового актера. Не случайно он стремился не к крупным, а к общим планам, которые передавали бы весь динамичный рисунок движения. Он рассчитывал на выразительность внешних данных тройки «дьяволят».

Работая над фильмом, режиссер стремился с предельной широтой раскрыть возможности молодых актеров. Он смело импровизировал, придумывал для них новые сцены, с благодарностью принимал удачные находки Пач-лачд и Бен-Саиба.

Во время съемок сцены нападения дьяволят на кулака Гарбузенко немалую роль сыграла актерская инициатива П. Есиковского. Закрыв лица тряпочными масками. Миша и Дуняша выскакивали из засады и, угрожая кулаку, выпрягали из брички с награбленным добром упитанную лошаденку.

— Надо напугать кулака, — решил Перестиани. — Как это лучше сделать, подумайте, Пач-пач.

Есиковский, не говоря ни слова, воспользовался своим испытанным приемом циркового клоуна: он быстро свернул кушак наподобие револьвера, и комик Ниров, игравший кулака, невольно отшатнулся от воображаемого оружия.

Изобретательность артиста проявилась и в другом эпизоде. Во время схватки с бандитом огромного роста Есиковский (Мишка) резко дергает дорожку, на которой стоит махновец, и тот валится на землю. Впоследствии режиссер говорил друзьям, что он стремился показать увлекательные приключения с помощью различных цирковых трюков.

Недалеко от Батуми снималась сцена переправы юных героев через глубокий овраг. Крепкий канат, привязанный к стволам толстых сосен, был натянут на высоте пятнадцати сажен. Там же, под Батуми снималась еще одна трюковая сцена: махновец бросал потерявшего сознание Мишку в море с десятиметровой скалы. Вслед за ним прыгал в воду Бен-Саиб, сразивший бандита ножом. И в этой сцене и в съемках на железнодорожной станции, когда исполнителям приходилось перепрыгивать на ходу поезда с одной крыши вагона на другую, актеры проявляли немалую ловкость и отвагу.

Фильм «Красные дьяволята» демонстрировался в те годы, когда гражданская война была еще свежа в памяти людей, и они горячо принимали героику недавнего прошлого, весело смеялись над поверженным врагом. Яркая комедийная эксцентриада, приемы гротеска помогли режиссеру высмеять махновцев, изображенных в фильме разномастным и хаотическим скопищем людей в тулупах, свитках, штатских пальто, офицерских шинелях.

Влияние цирковой и эстрадной эксцентрики проявляется во многих сценах фильма. Таков, например, торжественный выезд батьки Махно на автомобиле, запряженном лошадьми. Впечатляла комедийная сценка пьяного разгула махновцев в лавке Гарбузенко. Перестиани придумал такую забавную деталь: подгулявшие бандиты тянут самогон из стеклянной кружки. Один из махновцев поочередно сует им в рот резиновый шланг, а его палец медленно движется по стеклу кружки, отмечая количество высосанного самогона.

Картина «Красные дьяволята» имела всенародный успех и долго не сходила с экрана. Среди ее почитателей были В. В. Маяковский и А. В. Луначарский. Газета «Известия ВЦИК» писала, что артистов цирка Есиковского, Жозеффи и Кадора Бен-Саиба, выполнивших ряд опаснейших трюков, «следует признать героями кинотруда». Фильм получил Красное знамя рабочих зрителей, а членам съемочной группы были вручены удостоверения участников Краснознаменной картины и специальные значки Госкинпрома Грузии.

А. БЕРНШТЕЙН

оставить комментарий