Акробат. Режиссер. Артист кино

Заведующий учебно-производственное частью, педагог по акробатике, педагог по гимнастике.

Представьте себе, что все эти должности в Техникуме Циркового Искусства в начале тридцатых годов занимал Аполлон! Да, да, самый настоящий Аполлон! Все пропорции, мягкая рельефность и вылепленность мышц фигуры Александра Ширая, вся гармоничность его облика очень точно соответствовали античным образцам.
Вообще, если Ширая характеризовать одним словом, то наиболее подходящим словом для определения его образа будет - гармония. Природа одарила его очень щедро: акробат, воздушный гимнаст, киноактер, педагог, журналист, художник.
В юности достижения Ширая в спорте были очень значительны. Он был одним из лучших спортсменов Украины по велогонкам, конькам, гимнастике, штанге. Перед ним был открыт широкий путь в большой спорт. Но, будучи натурой артистической, Ширай тянулся к искусству. С 1921 года Александр Ширай - в цирке.
Первым его учителем и партнером был знаменитый в то время и известный до сих пор акробат, першевик и гимнаст Ян Бахман.
Ширай и Бахман в созданном ими номере исполняли комбинации, составленные из сложных трюков парной силовой акробатики. Достоинство этого номера заключалось в том, что оба партнера были рослыми, с мощными фигурами и разница в весе была у них всего около, шести килограммов. Ширай в этом номере был "нижним". Выступали они в открытых костюмах "римских гладиаторов", что в то время было очень модно. Александр Николаевич рассказывал, как он и Бахман, готовя номер,- репетировали в коридоре московского цирка на Цветном бульваре. Они в течение репетиции исполняли пятьдесят "копфштейнов", пятьдесят "каприолей", пятьдесят "свечек" и многое другое. Чтобы не сбиться со счета, они мелом на стене коридора чертили пятьдесят палочек и постепенно, выполняя упражнения, стирали эти палочки.
Уже будучи артистом цирка, Ширай не порывал со спортом. В 1922 году он стал чемпионом РСФСР по тяжелой атлетике.

Спустя некоторое время Ширай расстается с Бахманом и начинает готовить номер со своей женой Марией. В этот номер вошел еще и третий партнер. Работа была построена так же в "римском стиле". Но, помимо трюков здесь присутствовала маленькая драматургия. Разыгрывался несложный сюжет "похищения женщины и борьба за ее освобождение". В процессе работы демонстрировались упражнения на цирковых "римских" кольцах и акробатика.
Параллельно с этой работой Мария и Александр Ширай подготовили номер "Воздушные гимнасты". В этом номере, помимо двойных трюков, Ширай исполнял сольную комбинацию на кольцах высоко под куполом цирка. В комбинации был трюк, когда артист, делая на кольцах стойку на руках, разводил руки до положения "креста", находясь, таким образом, в "кресте" вниз головой. Трюк этот был особенно сложен и эффектен из-за высокого роста Ширая и широкого размаха его рук.
В финале номера, артисты вращались на "лопинге". Это был эффектно оформленный, освещенный изнутри самолет, вращавшийся вокруг оси ("штамберта"). Самолет как бы совершал мертвые петли. Артисты стояли на вращавшемся самолете, держа в руках зажженные фейерверки.
Сейчас спорт в нашей стране не нуждается ни в агитации, ни в рекламе. Но в самом начале тридцатых годов во многих рецензиях отмечалось, как положительное явление, одно из достоинств нового номера Ширая - агитация за спорт и авиацию. Многие помнят до сих пор акробатический номер, состоящий из четырех участников. Между сложными трюковыми пирамидами исполнялись не какие-то красивые позы, а демонстрировались художественно переработанные элементы спорта: метание диска, копья, толкание ядра, стартовые положения, позы с мячом и др. Выглядело все это очень красиво. Партнеры Ширая так же обладали прекрасными тренированными фигурами. Вся работа происходила на большом вращающемся пьедестале.
Затем пьедестал убирался. Ширай держал на одной руке перш, на котором два партнера исполняли ряд сложных трюков. Следует отметить, что вся работа на перше шла без лонжи. Один из участников номера - Клавдий Югов был весьма "крупным верхним".

Это был атлетически сложенный акробат, обладавший большой смелостью, что позволяло ему исполнять стойку наверху перша без всяких страховочных средств.
Другой участник номера - Венедикт_Беляков - великолепный разносторонний акробат, ставший выдающимся исполнителем. Впоследствии, Беляков создал крупнейший аттракцион, где наряду с артистами-акробатами, исполняющими головокружительные трюки на "русских качелях", участвуют акробаты-медведи, проделывающие сложные трюки на подкидной доске. Венедикт Беляков был удостоен высокого звания Народный артист РСФСР.
В цирке, среди партнеров и учеников Александра Николаевича на протяжении многих лет можно назвать таких как: Николай и Владимир Волжанские, Владимир Воробьев, Михаил_Дмитриев, Людмила Старкова, Ольга Гаупт, Георгий Петровский, Авенир Постников, Иосиф Фридман.
Александр Ширай был подлинным новатором. В предвоенные годы он создал номер, где Мария Ширай была первой исполнительницей уникального трюка: стоя на пуантах, она балансировала на лбу перш с находившейся там партнершей. В этом же номере Ширай, стоя на ходулях, держал девятиметровый перш, на котором находились его партнеры - О.Гаупт, М.Дмитриев, Л.Старкова.
Сейчас с першами исполняют невероятно трудные трюки. Но надо помнить, что усложнять, комбинировать и разнообразить работу с першами начал Ширай. Кстати сказать, трюк где "нижний" держит перш с тремя партнерами, стоя на ходулях, до сих пор никем не исполняется.
Мария и Александр Ширай были настолько красивы и артистичны, что обратили на себя внимание кинорежиссеров. Александр и Мария с большим успехом исполнили центральные роли в ряде фильмов, поставленных известными режиссерами Перестиани и Бек-Назаровым.
Начиная с 1924 года Ширай снимался во многих фильмах, таких как "Преступление княжны Ширванской", "Цыганская кровь", "Дом на вулкане", "Шквал", "Чемпион", "Женщина с ярмарки", "Азербайджан", "Казаки". Немало было в этих фильмах трюковых, связанных с большим риском, съемок. Вот, что рассказывал об этом Александр Николаевич: - "В трюковых киносъемках оказалось очень много риска, причем, здесь уже не могли помочь никакие предохранительные сетки или вспомогательные лонжи. Я слишком поздно понял, что в трюковых киносъемках, прежде всего сам кинооператор должен быть "трюкистом". У нас же кинооператором был уже пожилой человек, страдающий одышкой, пороком сердца и болезнью печени. И поэтому те самые киносъемки, в которых я перепрыгивал через узкую улицу с крыши четырехэтажного дома на крышу трехэтажного особняка, получались на экране до обиды ординарными и неинтересными, хотя непосредственно в момент прыжка, около пятнадцати тысяч зрителей, собравшихся на съемку, стояли настолько тихо, что слышны были пароходные гудки из отдаленной гавани, а после благополучного исхода прыжка, я был награжден такими аплодисментами, о которых часто вспоминаю до сих пор... Мне, как артисту цирка, очень помогало присутствие зрителей на съемках.
Но Ширай снимался не только в трюковых фильмах. В фильме "Казаки", по повести Льва Толстого, снятого к 100-летию со дня рождения великого писателя, артист сыграл роль героя фильма казака Лукашки.
Проработав несколько лет в кино, артисты Ширай вернулись в цирк.
В конце тридцатых годов, скульптор М.Г.Манизер, восхищенный обликом Ширая, пригласил его в свою мастерскую, в результате чего художником была создана скульптура атлета, много лет украшавшая фасад станции метро "Площадь Свердлова".
Мы, ученики Ширая, проходя мимо этой статуи, полушутя, полусерьезно говорили: "Здравствуйте, Александр Николаевич!"
Ширая всегда влекла к себе режиссерская работа. Когда он был направлен в Монголию и затем в Объединенную Арабскую Республику, где пробыл много лет (более восьми лет в Монголии и два года в ОАР), своей режиссерской и педагогической деятельностью он внес огромный вклад в создание Монгольского и Арабского государственных цирков.
Ширая всегда волновал вопрос развития советского цирка. К нему обращались режиссеры, артисты, журналисты. И всегда к их услугам были созданные Шираем чертежи оригинальной аппаратуры, эскизы костюмов для акробатов, гимнастов, клоунов.

Очень жаль, что нигде не опубликован альбом с карикатурами и дружескими шаржами на многих деятелей и артистов цирка. Рисунки эти выполнены Шираем высокопрофессионально и с большим юмором.
Александр Николаевич выпустил книгу "Цирк на сцене". Это -
хорошее учебное пособие для начинающих артистов.
Александр Ширай является одним из последних представителей славной плеяды старого романтического цирка: - Дуровых, Труцци, Цхомелидзе, Бим-Бом, Лазаренко, Никитиных.
Высокое звание артиста Ширай пронес достойно, гордо и красиво через всю свою жизнь.
Место, которое занял Александр Ширай в Советском цирке очень хорошо определил доктор искусствоведения, профессор Ю.А.Дмитриев в своей телеграмме на имя Александра Николаевича в день его 80-летия: "...Ваше имя вписано золотыми буквами в историю Советского цирка..."

Был у нас и такой педагог - настоящий француз - м-сье Пюбасет с очень громким псевдонимом - Наполеон Фабри.
Небольшого роста, коренастый, с кавалерийскими ногами. Нос с крючковатым кончиком. Он, действительно, напоминал Наполеона Бонапарта, каким его изображали в сатирических журналах.
В свое время, Фабри был замечательным сальтоморталистом на лошади, клоуном, акробатом, воздушным гимнастом. Еще в прошлом веке, в 1887 году он приехал на гастроли в Петербург в цирк Чинизелли и остался в России на всю жизнь.
Пожив здесь почти полвека, Фабри так и не научился мало-мальски говорить по русски. Акцент у него был ужасный, понять его бело чрезвычайно трудно. Но ученики, находясь с ним в постоянном контакте, прекрасно его понимали и высоко ценили как мастера.
К работе своей он относился чрезвычайно добросовестно. На репетиции приходил раньше всех. Проверял, как подготовлен манеж, в каком состоянии лошади и сбруя. Некоторые необходимые предметы, такие, как шамберьеры, стэки, скребки и щетки, которых не было в Техникуме, а достать было сложно, Фабри приносил из дома. Все это осталось и сохранилось у него от прежней его работы.
Несмотря на свой возраст, Наполеон Фабри очень часто, не ограничиваясь только объяснением на словах, вскакивал на лошадь и показывал как надо исполнять тот или иной трюк. Мы понимали, чего это ему стоило: каждый раз после такой репетиции он долго ходил прихрамывая.
Но было и такое. М-сье Фабри вдруг начинал капризничать. Он жаловался на то, что он старый человек, что ему очень трудно рано вставать и приходить на репетиции, что мы, хоть и способные и хорошие ребята, но неблагодарные люди. Он начинал рассказывать в каких тяжелых условиях находился, будучи учеником. Затем говорил, что все бросит и уедет во Францию. Нам было ясно к чему он клонит: пора делать "банкет". Опишу один из таких "банкетов".

В этот раз мы хотели доставить ему особенное удовольствие и, специально для этого случая, купили вскладчину большую красивую бутылку настоящего французского вина. Как бывало всегда в таких случаях, кто-то из ребят-москвичей принес из дома несколько бутербродов с колбасой и сыром.
Нужно сказать, что в процессе общения с Фабри, мы выучили отдельные французские слова и иногда, обращаясь к нему, пользовались этими словами. Нашему педагогу это очень нравилось. Правда, его всегда забавляло наше французское произношение, так же, как и нас его русское.
Мы подошли к Фабри и спросили:
- М-сье Фабри, хотите - пти-банкет?
- О, с удовольствием, - ответил он. - А где?
О том, чтобы пить вино в помещении Техникума не могло быть и речи. Мы предложили устроиться в соседнем дворе, в заброшенном курятнике. Фабри возмутился:
- Что?! Я, Наполеон Фабри, в курятнике?! Ни в коем случае!
Тогда кто-то из нас робко предложил:
- А на крыше?
Совершенно неожиданно Фабри согласился.
- На крыше можно.
Крыша подсобного помещения на дворе была невысокой, до нее можно было дотянуться рукой. Это место было обжито нами. Ми там загорали, играли в шахматы, любили читать вслух, обсуждать рецензии и статьи о цирке. Мы здесь сумели создать даже некоторый "комфорт". На крыше стояли две скамейки, старое кресло и было разостлано пестрое байковое одеяло.
Довольно легко подсадив туда м-сье Фабри, следом за ним забрались и мы. Посадив, как и полагается, Наполеона в кресле, мы поудобнее разместилась вокруг него и торжественно вручили ему бутылку. Фабри взял ее в руки, прочитал то, что было написано на этикетке, крепко поцеловал слово "Франция", прослезился и сказал:
- Французское вино - лучшее в мире. Но меня в России испортили и теперь я люблю водку. Но, ничего, можно выпить и вино.

Выпив два стакана подряд и сразу захмелев, Фабри шепотом произнес:
- Слушайте, дети мои, только... пусть это будет между нами...
Мы горячо поклялись держать язык за зубами. И Фабри поведал нам свою сокровенную тайну.
— Мой дедушка, отец моего папа, сражался в войсках Наполеона Бонапарта. Поэтому я взял себе имя Наполеон. В 1812 году мой дедушка был в России и воевал против русских. Только вы об этом никому не говорите, а то меня заберут в милицию.
С трудом сдержав улыбку, мы снова дружно поклялись хранить тайну. Допив остатки вина и шикарным жестом отбросив граненный стакан, который вдребезги разбился о кирпичную трубу, Фабри торжественно объявил, что повезет нас на гастроли во Францию, где мы будем выступать в цирке Медрано на белых лошадях из королевской конюшни. Приглашением ехать в Париж Фабри всегда заканчивал "банкет". А мы каждый раз, чтобы доставить старику удовольствие, изображали восторг, делая вид, что слышим это в первый раз.
Бутылка опустела. Фабри доел сыр, колбасу швырнул кошке, ломтики хлеба раскрошил и бросил воробьям. "Банкет" был окончен. Фабри широко зевнул и стал сонно моргать осоловевшими глазами.
Пора было спускаться с крыши. Но сделать это оказалось не так-то просто. М-сье Фабри самостоятельно спуститься не мог. Тогда мы взяли двойную лонжу, надели на него пояс и общими усилиями осторожно спустили вниз. Затем, совсем уже сонного, отнесли его на конюшню, поудобнее уложили на солому и старательно прикрыли принесенными с крыши одеялами.
На следующий день, рано утром, когда мы пришли на репетицию, по кругу бегали уже разогретые лошади. Наполеон Фабри, как ни в чем не бывало, стоял посреди манежа и пощелкивал шамбарьером. Старый мастер, добродушно ругаясь по-французски, поторапливая нас.
Фабри хорошо знал свое дело. Он отлично подготовил и выпустил несколько номеров: группу жокеев "Кольви", жонглера на лошади Петра Атасова и наездницу-цыганку Ночку (Гитану - старшую).