Наш лидер

... Весь я в чем-то норвежском,
Весь я в чем-то испанском
Увлеченный порывом,
Берусь за перо.

В Техникум Циркового искусства он приехал со строительства Днепрогэса в 1931 году. На строительстве он работал бетонщиком и сотрудничал в многотиражной газете. Перед этим долго был на Кавказе и в Средней Азии. Бродяжил там и работал. Его родной город - Одесса. Помню его появление в техникуме. Сверху на нем была серая панамка, внизу - керзовые сапоги с короткими широкими голенищами. Что на нем было надето в середине - не помню. Смуглое, худое лицо. Внимательные черные глаза. Тонкие губы. Нос с очень подвижными ноздрями.
В руке он держал связку книг. Услышав его говор, первым к нему подбежал Александр Ширман, а за ним и другие одесситы. Они стали задавать вновь прибывшему вопросы, ревниво выясняя, настоящий ли он одессит.
Одесситы, почему-то, всегда придают этому большее значение. Студент Михаил Воинов долго и пристально рассматривал серую панамку Кадникова, как бы приглядываясь, затем протянул руку, снял панамку с его головы, надел на свою голову и сказал, что он приготовил номер "Художник-моменталист", где, стоя на руках, рисует карандашом, зажатым в зубах. Рисует, стоя на голове и исполняет другие трюки, связанные с эквилибром и "моментальными" рисунками.
- У меня все готово, - сказал Воинов, - и трюки, и костюм. Не хватает только вот такой панамки.
Кадников резким движением сдернул с головы Воинова свою панамку и... передавая ее в руки несколько смущенному "художнику", сказал: "Понял, бери, желаю успеха".

- Вот это настоящий одессит! - растроганно произнес Воинов. Он быстро убежал, вернулся с поношенной кепкой и вручил ее Кадникову. Тот надел кепку, даже не взглянув на нее и, как ни в чем
не бывало, продолжал разговор с одесситами.
Несколько слов о Мише Воинове. Бывший ростовский беспризорник. Талантливый человек. Акробат, эквилибрист, художник. Он молниеносно создавал великолепные шарки с удивительным портретным сходством и остроумными текстами. Он был хорошим буффонадным клоуном - "рыжим". С самого начала Великой Отечественной войны Михаил Воинов на фронте. Он - разведчик. Имел много боевых наград. Погиб под Белгородом.
Кадников не очень надеялся, что его примут в техникум в середине учебного года. Мы ему посоветовали поговорить с директором. Очевидно, Кадников произвел хорошее впечатление. Он был принят.
Среднего роста, мускулистый, суховатый, резкий и подвижный, он в процессе учебы специализировался в двух жанрах и выпустился из ТЦИ как гимнаст на турниках и акробат-эксцентрик. Кроме того, он посещал уроки клоунады, что в дальнейшем ему очень пригодилось в его работе коверным и буффонадным клоуном.
Кадников выделялся среди студентов своей образованностью, начитанностью. Вечно таскал с собой связки книг. Охотно пересказывал нам их содержание. В общежитии по вечерам читал нам вслух, и многим из нас привил любовь к чтению. Он нас будоражил и заводил. Расскажу об одном интересном случае.
В те давние годы вышла книга Романа Роллана "Кола Брюньон". Это было чудесное подарочное издание — большая книга в холщевом переплете с рисунками художника Кибрика. Кадников, конечно, приобрел ее.
Однажды вечером, когда все улеглись в постели, Георгий, как это часто бывало, обратился к нам:
- Печенеги, хотите послушать новую книгу Роллана?
Все хором ответили: "Хотим!" Кадников достал из тумбочки книгу и показал нам иллюстрации. Они привели нас в восторг. Особенно портрет Ласочки с двумя вишенками в губах. После второй главы, прервав чтение, он сказал:
- Вы, или спите, варвары, или вам очень нравится?
Мы наперебой закричали: "Нравится, нравится, читай дальше!"

Но Кадаиков захлопнул книгу, спрятал ее под подушку и заявил, что больше читать не будет. Мы продолжали упрашивать, на что он нам ответил:
- Все, дети мои, хватит, не канючьте. Не люблю попрошаек. Я хочу проверить, до какой степени понравилась вам книга. Запишите адрес книжного магазина: Кузнецкий мост, 12.
И тут же Кадников назвал адрес еще нескольких магазинов. Он погасил настольную лампу и отвернулся к стенке. Упрашивать было бесполезно. На следующий день в общежитии появилось несколько книг "Кола Брюньон". Так поступал Кадников много раз, тем самым переводя нас от пассивного слушания к активному самообразованию.
Особенно отличительной чертой его характера с юных лет и до пожилого возраста был неуемный оптимизм, несмотря на то, что была война, был плен, был Маутхаузен, где вел он себя в этих кошмарных условиях энергично и достойно, передавая ослабевшим товарищам частицы своей неукротимой энергии. Даже там он умудрялся выступить перед заключенными с клоунскими антре, очень тонко высмеивая лагерную администрацию. После войны вернулся, конечно, в цирк.
Кадников - автор многих реприз, клоунадой статей о цирке. Два его сына - Андрей и Игорь, работают в цирке. Первый - наездник, второй - клоун.
Пребывание в концлагере и огромное количество выкуренных сигарет отразились на его здоровье. У него был обнаружен рак правого легкого. Операцию делать было уже поздно. Узнав о своей болезни, вел себя он удивительно просто, как будто ничего не случилось. А когда врачи сказали, что гарантируют ему пять лет жизни, он обрадовался так, словно ему подарили бессмертие. И сразу начались планы, планы, планы: написать пантомиму для цирка, сценарий фильма о цирке, воспоминания о пребывании в лагере "Маутхаузен", подготовить дочку Оксану для поступления в Училище циркового и эстрадного искусства и многое другое... Через полгода он умер.
Таким был наш Георгий Кадников.