Любить и беречь животных

Наш гуманный метод дрессировки — наиболее прогрессив­ный. Он позволяет достичь  отличных результатов, ис­ключив из представления дикие сцены с озлобленным рычаньем хищников, холостыми выстрелами, непрерывным щелканьем бича.

Выступление дрессировщика, как я убеж­ден, призвано нести эстетическое начало, содержать в себе элементы юмора,   а иногда   лирическую   окраску,   вселять в зрителей бодрость, быть зрелищем, утверждающим лучшие качества — смелость и доброту, справедливость и нежность. Да, доброта и нежность в номере с хищниками! Но в данном случае хочется повести разговор не о номерах, не о трюках, удачных и неудачных, а об отношении к нашим бессловесным партнерам. Я проработал в цирке 50 лет, из них 35 — в жанре дрес­суры хищников. Мне доводилось иметь дело со всевозмож­ными животными, наблюдать работу разных дрессировщи­ков. И, опираясь на свой опыт, а также на опыт многих моих товарищей по искусству, беру на себя смелость выска­заться по этому вопросу.

Можно ли без применения энергичных физических уси­лий подчинить воле человека льва или тигра, сделать его, так сказать, покладистым? Безусловно, можно добиться, чтобы хищник стал ласковым, послушным, как домашнее животное. Молодой зверь поддается «перевоспитанию», чело­век способен сформировать его натуру, искореняя нежела­тельные кровавые, злобные инстинкты. Это сложно, требует кропотливой работы, четко продуманной системы вкусовых поощрений. Тут нужны любовь, ласка, неиссякаемое терпе­ние. В этом случае приходится не жалеть своего времени, возможно чаще бывать вместе со своими четвероногими питомцами. Скажем, часа полтора-два проводить в клетке с хищниками, предоставив им свободу, — пусть играют, рез­вятся возле вас. Животное тогда быстрее привязывается к человеку, начинает понимать его. Благодаря этому присутствие человека перестает тревожить, волновать хищника. Напротив, освоившись, он уже нетерпеливо ждет встречи с хозяином, скучает при разлуке с ним.

Вспомните тигра Пурша, с которым выступала на манеже и снималась в кино Маргарита Назарова. О нем писали не раз. Позволю себе напомнить, что этого тигра в свое время я передал популярной дрессировщице. С трехлетним Пуршем я встречал Новый год в ресторане «Метрополь». Около трех часов провел тогда тигр среди шума праздничного бала и вел себя весьма спокойно. Могут сказать: Пурш, дескать, исключение, экземпляр животного, лишенного хищнических инстинктов. Нет, дело не в «складе» характера, а в системе воспитания, в условиях, в которых животное обитает среди людей. Сейчас у моей дочери и зятя, выступающих с номером «Львы и всадник», есть лев Буран. Он послушно ходит на поводке, с ним спо­койно выезжают на всевозможные творческие встречи, на шефские выступления в воинские части. Я собираюсь сейчас взять на воспитание еще одного тигренка, чтобы провести такой же эксперимент — дать хищ­нику «домашнее воспитание».

Приходится слышать, к сожалению, и от специалистов, что, мол, тигр, подобный Пуршу, лев, подобный Бурану,— это уже не хищники, а телята, они-де потеряли характер­ный для них облик. С этим никак нельзя согласиться. Надо ли говорить, что звери, с которыми мы выступаем, должны быть «расположены» к своему дрессировщику. Нельзя раз­дражать животных, запугивать их, допускать, чтоб артист на манеже вступал с ними в конфликт, был вынужден воору­жаться трезубцем, железной палкой и т. д. Это парадок­сально, но мне думается, что артист, который терроризирует, запугивает животное, проявляет слабость. Боясь хищника и стараясь скрыть это, он сам его пугает.

Мне могут возразить, что, мол, хищник остается хищни­ком, и в работе с ним почти обязательно возникнет обста­новка, когда без строгости не обойтись. Но я смею утвер­ждать, что в самых сложных ситуациях можно ограни­читься гуманными методами воздействия. Приведу сравни­тельно недавний случай. Демонстрировался номер «Львы и всадник». Во время выступления лев внезапно бросился на мою дочь. Я тотчас же преградил ему путь. Конечно же, зверь сбил меня с ног и оказался надо мной. У меня в руках была лишь палочка длиной сантиметров двадцать, с которой я обычно кормлю зверей. В кармане, как всегда, лежал кусо­чек мяса. Я быстро извлек его, надел на палочку и сунул льву в пасть. Раздражение хищника сразу же улеглось, к нему мгновенно вернулось добродушное настроение. И все обошлось без трезубца, без выстрелов, без струй воды. Лас­ковый голос и кусочек мяса успокоили животное, выступле­ние продолжалось.

Конечно, есть у дрессировщиков какие-то свои секреты: если предстоит работать с животным — не надо кормить его до отвала; у него должен быть аппетит, чтоб кусочек мяса был для него желанной наградой. Даже, когда наступает время, как мы его называем, перегула, и тут можно обойтись без кровавых сцен. Надо только поместить зверей в отдель­ные клетки, давать им с пищей по пятьдесят граммов брома и т. д. Замечу, что гуманный метод дрессировки не самый лег­кий. Он требует усиленной и неутомимой работы, больше вдумчивости и времени, неиссякаемого терпения. Но отрад­но, что именно этот метод применяет большинство наших дрессировщиков. Они относятся к животным с любовью, за­ботливо и внимательно. Это — И. Бугримова, Л. Безано, И. Кудрявцев, В. Калинин и многие другие. Хотя, к сожале­нию, еще не все. Сейчас уже никому не придет в голову инсценировать на манеже борьбу с хищниками, избивать их, пугать оружием. Эти приемы ушли в прошлое и, думается, безвозвратно. Я же веду речь о другом, о том, чего не видит зритель, — об отно­шении дрессировщика к животным за кулисами и на ре­петиции.

Есть еще случаи, когда животные выбывают из строя из-за болезней, из-за ран, которые они наносят друг другу. И часто повинны в этом дрессировщики, те из них, кто отно­сится к животным «как к реквизиту». Рассуждают они при этом так: выйдет зверь из строя — заменим, достаточно по­слать заявку Союзгосцирку. Очень уж это легкий и простой способ! Если же возникают тревожные разговоры о гибели того или иного животного, то они обычно касаются мате­риальной стороны дела, а не моральной. И это очень жаль. Дело ведь не столько в стоимости зверя, даже значительной, сколько в том, что нарушены нормы нашей морали, нашей советской этики. Не могу без возмущения говорить о таком случае. Дрессировщик, чье имя широко известно, получив молодую тигрицу, ну прямо красавицу, бездумно пустил ее в клетку к нескольким тиграм-самцам. И они растерзали ее. Разве подобный случай не должен серьезно встревожить цир­ковую общественность? Нужно спросить с дрессировщика, как он относится к животным, бережет ли их, контролирует ли работу персонала, приставленного для ухода за живот­ными, следит ли за состоянием их здоровья, за кормлением зверей, чистотой клеток и т. д. и т. д.

У нас существует строгая система охраны труда испол­нителей. И это очень правильно, очень хорошо! Но необхо­димо, чтобы животные находились под столь же строгой опекой и защитой. Надо, чтоб в Союзгосцирке было известно, как каждый из дрессировщиков содержит своих подопечных, как относится к ним. Увечье, а тем более гибель животного — чрезвычайное происшествие, повинные в котором должны нести строгую ответственность. Кое-что в этом направлении делается. Был случай, когда у дрессировщика, развивавшего фантастические планы номера, но не обеспечившего своим питомцам сносного существования, животные были отобра­ны. И правильно! Чаще надо применять в таких случаях строгие меры. Но дело не только в строгости, а в совести человека, взявшего на себя заботу о четвероногих артистах.

Хочется напомнить, что животные долго помнят и зло и добро. Хищник может отомстить своему обидчику. А иной раз встречаешься с кровожадным тигром или львом, как со старым другом. У меня, например, был такой случай. Как-то лет десять назад я готовил льва для киносъемок. Дело прош­лое, и об этом эпизоде я давно позабыл. Но вот недавно меня пригласили в Тбилиси помочь снять сцену с участием льва. И тут я вспомнил о старом четвероногом знакомце, который находился уже в Ленинградском зоопарке. Его при­везли к нам в Тбилиси. И, представьте себе, лев узнал меня, стал ласкаться ко мне и всячески изъявлял свою предан­ность и любовь.

Если кто-то решил выступать с животными, он должен быть уверен, что обладает определенными душевными каче­ствами. Он обязан спросить себя — хватит ли у него терпения и сил постоянно заботиться о животных, беречь их, отно­ситься к ним, как к своим партнерам, чья судьба ему далеко не безразлична.

На манеже перед зрителями мы должны показать, что выступление с хищниками — не борьба, не игра с опас­ностью, а высокое умение понять животное, завоевать его доверие, заставить охотно и легко выполнять нашу волю, то есть показать торжество человека над темными силами природы. Еще раз хочется призвать наших дрессировщиков, их помощников-берейтеров — любите животных, берегите их, относитесь к ним по-человечески!

Б. ЭДЕР, народный артист РСФСР

Журнал Советский цирк. Март 1968 г.

оставить комментарий