Людмила Зыкина: "Пою мое Отечество"

Мы, артисты эстрады, наверное половину жизни проводим в пути, и мне по душе бесконечные переезды по просторам родной страны. Много впечатлений от увиденного, услышанного, везде оставляешь частицу своей души — и в этом тоже творческая радость.

...Станция «Северный полюс-6». Смотреть на термометр бесполезно. Кажется, будто холод сковал и тело и волю. Кажется, что петь будет невозможно, да и до пения ли людям, рабо­тающим здесь?

Самолет приземляется, нас встре­чают зимовщики. Они, словно персона­жи из сказки: лица заиндевели, ресни­цы большие, белые, пушистые, и пока этих людей трудно отличить друг от друга. Но вот неожиданность: нас встре­чают песней «Широка страна моя родная...». И на сердце сразу становится теплее.

...Ранняя весна. Едем в поселок, воз­никший вблизи места, где только что найдена руда. Бесконечные пересадки. До поселка плывем на лодке. Гостеприимные хозяева, случайно узнав, что перед ними артисты, с особыми предо­сторожностями пересаживают нас на транспортер.

— Русскую песню надо вести на крылышках, — говорят они при этом.

Поселок — сплошь палатки и лишь несколько «настоящих» домиков, совсем нет зелени. А вот и «зал», в котором нам предстоит выступать, — огромная пустошь. Люди сидят на машинах, скамейках, стульях, а кто просто стоит. Но весь «зал» красив, наряден, выгля­дит как-то необычно. Сразу трудно до­гадаться, в чем его необычность, но вскоре мы поняли. Преобладал тут приглушенный желтый цвет: зрители держали в руках полевые лютики, скромные цветы, которые чудом вы­росли здесь. Это было трогательно и красиво.

В тот раз я пела много, и мои песни, видимо, нравились. Поначалу некото­рые тихо подпевали мне, потом я по­просила всех зрителей петь вместе со мной. Вот так «вдвоем» — я и зал — пели мы «Ивушку», «Оренбургский платок», «Письмо к матери». Трудно найти слова, которыми можно передать, что я в те минуты испытала. Было огромное волнение, несказанная благо­дарность людям, встретившим песню открытым сердцем и цветами.

На Дальнем Востоке я впервые по­бывала в 1965 году. Мои представления об этой земле явно не соответствовали тому, что довелось увидеть. Суровый климат, но люди словно не замечают этого. Они работают, стараются сделать свою жизнь по-настоящему интересной, содержательной. И, конечно, им очень нужны песни об их крае, о жизни, о работе. И хоть профессиональные композиторы еще в долгу у дальне­восточников — песни все-таки есть, их пишут самодеятельные композиторы. Одну из них подарил мне молодой рабочий рыбного промысла Саша Чернов. Его песню о камчатской земле, о ее людях я исполнила по телевидению.

Признаюсь, что мимо одного города никогда не могу проехать, если мои гастрольные пути пролегают невдалеке. Это — Омск, сибирский город цветов и песен. Своеобразной творческой лабо­раторией, где создаются новые совре­менные народные песни, является Ом­ский народный хор. Кто знаком с твор­чеством этого великолепного коллекти­ва, тот не может не заметить, в какой чистоте хранит он традиции русского пения, русского песенного фольклора, как певцы хора умеют постичь «душу» песни и взволнованно раскрыть ее зри­телю.

Вот почему для меня как для певи­цы посещение цитадели русской пес­ни — это всегда «университеты», всегда встреча с новой песней, с новой темой, с новыми героями наших будней, о ко­торых я не устаю рассказывать слушателям песней. Ведь мое «оружие» — песня. Может быть, для иных читателей выражение «рассказываю песню» покажется неожиданным. Но в нем нет ни­чего неожиданного, странного. Замеча­тельный знаток русской песни В. Г. За­харов часто повторял, что русская пе­вица должна не просто петь — она должна рассказывать песней то, что чувствует... Я навсегда запомнила этот добрый совет, он позволяет мне откры­вать песню, постигать ее смысл, ее об­разное начало. Это очень важно — «рас­крывать душу» песни, ибо только в этом случае она будет нужна людям, только тогда она может сократить расстояния между людьми, расстояния, которые не всегда определяются географическими понятиями, но иногда и духовными и политическими...

Эти расстояния, эти границы преодо­левает, ломает русская песня. Ведь в русской песне вся наша Родина с ее необъятными просторами, сказочно прекрасными лесами и перелесками, бескрайними степями, силой и многоводьем рек; в ней человек с его ра­достью и грустью, со всеми его самыми сокровенными мыслями. Прославленный Краснознаменный имени А. В. Александрова ансамбль песни и пляски Советской Армии по­дарил парижанам русскую «Калинку». Во время гастролей в Париже Москов­ского мюзик-холла, в которых участво­вала и я, мне приходилось слышать, как пели эту песню рабочие завода «Рено». Я тоже пела ее, и неизменно на припеве весь огромный зрительный зал театра «Олимпия» «аккомпаниро­вал» мне, аплодируя в такт песне.

...Чехословакия, ГДР, Япония, США, Дания, Индия, Франция... Время высветляет наиболее интересные встречи, впечатления. И всего ярче в памяти тот восторженный прием, который не­изменно встречает русская советская песня — слушатели стараются через песню постичь характер людей, строя­щих на своей земле новое, прекрасное общество, узнать их жизнь, их надежды. И это понятно, ибо народная песня, по меткому выражению М. Е. Пятницкого, есть «художественная летопись народ­ной жизни»...

Мне хотелось «расшифровать» эту летопись и когда я была в последнее время на гастролях в Японии, Австра­лии, Новой Зеландии. Песнями я рассказывала о том, как советский народ защищал свою Родину от злейшего врага человечества — от фашизма, о том, какой ценой досталась нам побе­да. Мне хотелось, чтобы люди за рубе­жом поняли величие духа советского народа, выстоявшего в этой кровопро-литнейшей из войн, нашедшего в себе силы не только залечить раны войны, но и сделать свою страну еще более сильной и прекрасной, чем прежде. Я также стремилась к тому, чтобы пес­ня раскрыла душу советского человека, чуткого к красоте свой земли, ко всему прекрасному.

Не знаю, насколько это мне удалось, но, несколько перефразируя стихи японского поэта, я пела о том, «без чего жить, дышать на земле нам нель­зя». Пела в «полный голос», стремясь донести русскую песню до сердец слу­шателей.

...1967 год. Австралия. Необычная страна — какая-то очень яркая. Сразу и не поймешь, откуда эта живописность. Ну, конечно же, от ее людей, которые явно не боятся ярких, порой неожидан­ных цветовых сочетаний в одежде. Уже на аэродроме мы, советские артисты, сразу окунулись в радостную, располагающую атмосферу. Нас встре­чает импрессарио, немолодая женщи­на. В руках у нее — необычный букет. Всматриваемся. Да это же балалайка, мастерски сделанная из цветов!

В программу концертов я включила «Ивушку» Г. Пономаренко, «Течет Волга» М. Фрадкина, «Рязанские ма­донны» А. Долуханяна. Все эти вещи произвели на слушателей большое впе­чатление. Чем же это объясняется? Прежде всего тем, что мелодии песен просты, выразительны. Но простота простоте рознь. Здесь каждая музы­кальная фраза определяется мыслью, заложенной в словах, окрашена под­линным чувством, а это и делает песню произведением искусства. Пела я в со­провождении оркестра народных инструментов, что несомненно усиливало эмоциональное воздействие песни на слушателей. С каждым концертом я все смелее включала в программу новые песни: «Степь» В. Левашова, «Растет в Волго­граде березка» Г. Пономаренко, «Лишь ты могла, моя Россия» С. Туликова.

...Новая Зеландия. Я могу много рас­сказывать об этой стране, о ее замечательном народе — маори — и его песнях, которые пленяют своей мелодичностью. Я охотно включала их в свои концер­ты, и зрители всегда встречали это с восторгом.

И вот недавно — Япония. Если в Австралии и Новой Зеландии я высту­пала наряду с другими нашими арти­стами, то в Японии предстояли сольные концерты. Оснований для беспокойства было немало, так как сольное исполнение русских песен в Японии прохо­дило впервые. Но были и благоприятные обстоятельства — прежде всего огромный интерес к русской песне, к русской культуре. Выражением этого служат великолепный ансамбль «Березка» и знаменитый квартет «Дак-дакс («Чер­ные утки»), который также исполняет русские песни, причем с удивительным проникновением в их стилевые особен­ности. Кроме того, наша фирма «Мело­дия» познакомила японского зрителя со многими русскими песнями.

И все же я волновалась. Первый концерт состоялся в Токио, в зале, вмещающем около 3000 человек. Исполняя первую песню «Сронила колечко», я ви­дела, как слушают ее сидящие в зале люди: улыбки, аплодисменты — все го­ворило, что песня нашла путь к сердцам новых слушателей, что они проявляют к ней большой интерес. Концерт длился два с половиной часа, и все мои опасе­ния, волнения ушли. Особенно понравились наши «Катюша» и «Огонек».

В свои первые концерты я включила вещи, ставшие давно известными за границей, боясь, что иначе меня не поймут. Но постепенно ввела в программу как старинные, так и современные русские песни, еще мало знакомые зару­бежной публике. Когда же мне предло­жили серию рекламных концертов по телевидению, я также старалась позна­комить    телезрителей    с    новыми   для японцев песнями, рисующими славный путь моего народа за полувековую историю Советского государства, его щедрое, большое сердце.

В свободное от концертов время я и музыканты А. Шалаев, В. Крылов, Г. Миняев и М. Рожков знакомились с жизнью страны. Помогали нам в этом работники отделений общества «Япо­ния — СССР», которые с высокой ответ­ственностью и заинтересованностью за­нимались организацией наших гастро­лей. Нам было интересно познакомиться с японским искусством, песнями, обы­чаями.

Не знаю, может быть, я ошибаюсь, но по внутреннему настрою японские народные песни чем-то сродни русским. Во всяком случае, петь их мне было не­трудно — японский язык певуч, пласти­чен и хорошо «ложится» на музыку. Я уже упоминала о квартете «Дак-дакс». Впервые мы познакомились с ним в Москве на открытии авиалинии Москва — Токио, тогда же условились встретиться в Токио. И вот теперь мы встретились как старые знакомые. Меня поразило, что в репертуаре квар­тета  оказалось  больше русских песен, чем японских. И мне, конечно, захоте­лось петь с «утятами». Тогда-то и родилась «японо-русская» «Калинка».

Довелось нам встречаться и с обще­ственными деятелями. Очень тепло принял нас мэр города Нэгами г-н Мори-сан. Он хорошо знает Советский Союз, не раз бывал у нас. Между про­чим, он пригласил меня выступить на торжестве открытия спортивного зала для молодежи, видимо, считая, что рус­ские песни доставят удовольствие буду­щим хозяевам зала — молодежи города. На приеме г-н Мори-сан достал ка­кую-то небольшую книжку, раскрыл ее и запел русскую песню. Мы были раст­роганы и горды этим знаком уважения к нашей Родине.

«...Песни — людям, с которыми встре­тишься ты,
Прямо в грудь, прямое сердце неси!».

Этот наказ японского поэта я пыта­лась выполнить и на его земле, и везде, где бываю. Но главным своим девизом считаю вдохновенные строки Маяковского. И каждой песней, с которой об­ращаюсь в зал, я всегда, в полную меру своих способностей «пою мое Отечество, Республику мою».


Журнал Советский цирк. Октябрь 1967 г.

оставить комментарий