На экране и в зале

Живой процесс взаимовлияния различных искусств приводит к рождению новых и подчас интересных форм. Так, выразительные средства кино уже давно привлекают внимание эстрады. Киноленты были использованы в свое время Н. П. Смирновым-Сокольским.

С кинофельетонами выступал Г. Немчинский. Бурно развивается еще одна муза — телевидение: оно по-своему использует эстраду и по-своему влияет на нее. Под таким перекрестным влиянием кино и телевидения родилось кинообоз­рение «Артист всегда артист» в исполне­нии Кимы и Евгения Поповых (поста­новка заслуженного артиста РСФСР А. Полевого, автор А. Внуков). В этой программе необычная форма появилась не из желания экспериментировать или же заполнить спасительными .кинокад­рами вечный недостаток репертуара. Она подсказана замыслом — показать зрителю путь советской эстрады за пять­десят лет.

На эстраде перед экраном двое — Кима и Евгений Поповы. Она с гитарой. Звучат первые песни гражданской вой­ны, куплеты, частушки. Это не само­стоятельные эстрадные номера, а лишь фрагменты, беглые эскизные зарисовки. После этого короткого вступления на­чинается демонстрация кинокадров. Сек­ретарь ЦК комсомола А. Косарев и нар­ком просвещения А. Луначарский от­крывают первый конкурс баянистов в ЗО-х годах. С короткими комментариями, а иногда и совсем без них (ведущие лишь объявляют исполнителей) идут интереснейшие кинокадры, запечатлев­шие выступления патриархов нашей эстрады. Н. Смирнов-Сокольский читает фельетон «Нос», Б. Борисов задорно смеется, исполняя песенку Беранже «Как яблочко румян», В. Хенкин с бли­стательным, неповторимым мастерством воспроизводит комические переживания мужа, у которого жена занята общест­венной деятельностью (рассказ М. Зо­щенко «Муж»), Тамара Ханум поет зна­менитую песню «Сулико», танцуют А. Редель и М. Хрусталев.

Бесконечно волнуют фронтовые ки­нокадры — первые бригады уезжают в Действующую армию, первые концерты для бойцов. Руководитель одной из бригад М. Гаркави ведет программу. И. Козловский поет под гитару «Темную ночь»... Поистине создатели программы проделали огромную работу. Они не только собрали интереснейшие кинома­териалы, но и хорошо смонтировали их, дополнили документами — записками, дневниками. Удачно использован и вмон­тирован в текст фронтовой дневник Гаркави. И все же зритель, массовый зритель, который купил билеты на эстрадную программу «Артист всегда артист», не­сколько растерян и, может быть, даже недоволен. Одни не прочли внимательно афишу и не заметили слова «кинообоз­рение». Другие заметили, но не поняли, что это такое. И вот они сидят в темном зале и смотрят старые кинокадры, то есть то, что. как они справедливо пола­гают, можно увидеть дома на экране те­левизора. К тому же техника демонстра­ции, как и качество пленки, оставляют желать лучшего.

В первом отделении не раз возникали зловещие паузы, столь недопустимые на эстраде, во время которых киномеханик склеивал рвущуюся  пленку, а артисты не знали, что им делать со зрителем, от­крыто выражающим недовольство. Тут невольно вспоминаются традиции доброй старой эстрады, той самой эстра­ды, которая и дала материал для про­граммы «Артист всегда артист». Среди этих традиций одна из наиболее привле­кательных — свободное общение с за­лом, умение «подчинить» себе зрителя, установить с ним мгновенные и проч­ные контакты. К сожалению, Кима и Евгений Поповы не смогли заполнить непредвиденные паузы. Импровизиро­ванную остроту — «Даже человеческая жизнь рвется, а пленка — вещь тон­кая» — вряд ли можно отнести к ше­деврам остроумия.

Как часто наши эстрадные артисты, в том числе конферансье, ссылаются на то, что опыт крупнейших острословов и мастеров импровизации, таких, как Балиев, Алексеев, сегодня не может быть использован, поскольку те, как правило, выступали в маленьких аудиториях, вмещавших узкий круг зрителей. А те­перь — стадионы, Дворцы спорта... Эти ссылки приводят к тому, что мастерство импровизации, присущее раньше даже второстепенным артистам, не только не развивается, но и вовсе утрачивается. Кстати, зрительный зал гостиницы «Со­ветская», где проходил концерт Попо­вых, далеко не стадион.

А как показателен в этом смысле другой эпизод. Вначале, в традицион­ном вступлении, артисты добросовестно передают авторский текст, где обыгры-вается извечное на эстраде: «Здравст­вуйте! Добрый вечер!» Этими словами уже как бы от себя они начинают про­грамму. И вдруг неожиданное возраже­ние из зрительного зала: «Почему же добрый вечер, а не добрый день?» И в самом деле, артисты забыли, что на сей раз их концерт начался в три часа дня. Второе отделение, посвященное после­военной эстраде, построено несколько иначе. Здесь больше авторской выдумки, активнее роль исполнителей. Они то по­являются на экране рядом со своими ге­роями, то исполняют монолог, то разы­грывают сценку.

Монолог о первой любви вдруг полу­чает неожиданный поворот, когда оказы­вается, что эта любовь — гитара. Та са­мая гитара, которая и поныне осталась неразлучным и любимым спутником мо­лодежи. А нехитрая сценка с золотыми рыб­ками, блюдо с которыми Евгений Попов как бы получает с экрана от Дика Чи-ташвили, принимается зрителями весе­ло и непосредственно. Они, наконец-то, чувствуют себя на эстрадном концерте. Реакция зрителей в ходе всей про­граммы невольно настораживает. Рож­дение новых форм, взаимовлияние различных искусств закономерны и плодотворны. Но при этом не могут утрачи­ваться основные черты, присущие тому или иному виду.

Кинообозрение «Артист всегда ар­тист»» по своей структуре, сценарию, выразительным средствам значительно более отвечает эстетическим требовани­ям телевидения. Думается, что такая форма уводит эстраду в сторону... от эст­рады с ее непременными условиями не­посредственного общения артистов со зрителями, с ее злободневностью.
 

Е. УВАРОВА, кандидат искусствоведения

Журнал Советский цирк. Июль 1968 г.

оставить комментарий