На пороге большого искусства

Советский цирк имеет много преимуществ перед зарубежным цирком. Но одно из них бесспорно — это система подготовки кадров. В нашей стране впервые в мире создано училище циркового и эстрадного искусства, которое готовит мастеров манежа.

За годы своего существования училище выпустило немало по-настоящему хороших актеров, вписавших яркие страницы в историю советского и мирового цирка. А с нынешнего учебного года открывается заочное отделение по подготовке режиссеров цирка в Государственном институте театрального искусства имени А. В. Луначарского. Намечены и другие формы повы­шения квалификации работников цирка, которые также будут способствовать росту общей и профессиональной куль­туры деятелей циркового искусства.

«Воспитание – великое дело: им решается участь человека». В. Белинский

Система подготовки творческих кадров высокой квалифи­кации — важнейшая и неотъемлемая часть деятельности всего Союзгосцирка. От профессионального уровня молодежи, которая пополняет наш конвейер, зависит в конечном итоге будущее Советского цирка. Вот почему каждый выпуск училища вызывает большой интерес не только профессионалов, но и всех любителей циркового искусства. Какие они, ны­нешние выпускники? — этот вопрос волнует многих.

...Итак, мы на манеже юности, на государственном экза­мене выпускников 1966 года. В зале радостные лица родных и друзей тех, кто выступает сегодня под куполом учебного цирка. А вот в проходе стоит человек со строгим сосредото­ченным взглядом, фиксирующим каждое движение выпуск­ника. По его лицу молодой артист может точно прочитать, как он сегодня работал, в какой находится форме.

Педагог-воспитатель, он не только доброжелателен, но и, прежде всего, требователен. Именно эта требовательность, взыскательность рождают настоящее искусство. Говорят, что неудовлетворенность собой — есть первый признак таланта. И, беседуя с некоторыми из выпускников, ясно ощущаешь: лучшие из них по-настоящему требовательны к себе. Это привито их учителями, опытнейшими людьми, такими, как Ю. Г. Мандыч, 3. Б. Гуревич, Н. Д. Зверев, Н. Э. Бауман. Работа этих педагогов («Воздушный   полет», «Групповой эквилибр на катушках», «Игра с шарами», «Акробатический вольтиж») заслуживает самого высокого уважения. В них ощущается творческая смелость, хороший вкус; номера все­сторонне раскрывают индивидуальности исполнителей. Ма­нера исполнения отличается благородством, простотой, нет и тени слащавости, «заискивания» перед публикой.

Великолепное зрелище представляет «Воздушный полет». Радует редкостное сочетание исполнителей (их семь: В. Ракчеев и Н. Сухов, демонстрирующие тройное сальто, В. Ватулина, Я. Кокина, Г. Сазонова, А. Астанин и В. Мяловский). Они обаятельны, молоды, непосредственны. В их работе подкупают изящество, четкость, ансамблевость. Трюки сложны и эффектны (конечно, это надо видеть!), по-настоящему зре­лищны. Мне думается, было бы несправедливо требовать уже сейчас полной завершенности такого сложнейшего но­мера (вернее, аттракциона). Пока заметна некоторая «статичность» второго ловитора, исполнителям не всегда сопутствует уверенность, отдельные трюки повторяются. Но есть главное: смелость замысла, размах, хорошая манера исполнения — все это по-настоящему впечатляет. А техника придет! Ибо работают молодые гимнасты вдохновенно, с увлечением.

Отличный групповой эквилибр на катушках демонстри­руют Н. Авдеев, В. Хазов и А. Киселев. В их выступлении есть легкость, непринужденность исполнительской манеры. Пожалуй, это один из наиболее завершенных номеров.

Оригинален В. Анохин в «Игре с шарами». Режиссерско-педагогическую задумку можно прочитать так: Человек, Кос­мос, Спутник. Номер утверждает силу и разум человека, уверенно раскрывающего ныне тайны космических про­странств (даже традиционный серебристый цвет шаров ассо­циируется здесь со спутником). Важнейшие качества, кото­рые сразу ощущаешь в номере В. Анохина,— «внутренний покой», собранность, воля. Это дает молодому артисту сво­боду исполнения, уверенность. Не всегда даже опытным мастерам силового жанра присущи такая пластичность и благо­родство, какие свойственны В. Анохину.

В мягкой манере, красиво исполняется акробатический вольтиж. Номер вызывает ощущение «игры-шутки»: смот­рите, словно говорят исполнители, как это легко и просто. Татьяна Назимко невесомо перелетает из рук в руки обаятельных ребят — А. Бермана, Ю. Карабута, В. Лазаренко. Разумеется, со временем изменится темп номера, он станет насыщеннее, энергичнее, исчезнет некоторая робость, кото­рая сегодня еще мешает исполнителям.

Перечисленные номера действительно хороши. Верится, что пройдет не так уж много времени, и мы будем очевид­цами того, как эти молодые артисты органично вольются в большую армию мастеров манежа и станут желанными гостями на арене любого цирка. Было бы неверно думать, повторяю, что в лучших номерах нынешнего выпуска все отработано и закончено, облечено в предельно достижимую форму. Разумеется, нет. Но молодые исполнители на верном пути, и в этом — залог их успеха, в этом их будущее.

Кстати, следует заметить, что и прежде училище вы­пускало хорошие групповые номера (в том числе и воздуш­ные полеты), но проходило какое-то время, и многие из них по тем или иным причинам распадались. Это очень огорчи­тельно. Думается, что на сей раз этого не случится. Ведь наши педагоги должны быть не только тренерами, но и вос­питателями. Мало научить молодого артиста делать хороший трюк — нужно воспитать в нем серьезное, ответственное от­ношение к искусству, к партнерам, к судьбе номера, научить молодого артиста ставить интересы коллектива превыше лич­ных интересов и намерений. Распадались (да и распадаются) коллективные номера, как правило, по причинам, не связан­ным непосредственно с творчеством, с искусством. Вот по­чему нам представляется, что связь училища, связь педаго­гов со своими воспитанниками, особенно в первое время, должна быть тесной и постоянной.

Что же касается других цирковых номеров выпускной программы (гимнастка на канате — В. Берман, эквилибр на проволоке — Р. Хусаинова, пластико-акробатический этюд — Л. Крихели, жонглер Н. Фатеева), то они значительно усту­пают вышеназванным номерам и прежде всего — по замыслу. Да, собственно, номеров здесь еще и нет. Если Р. Хусаинова подкупает великолепными внешними данными (обаяние, гра­ция, музыкальность, чувство ритма), которые дают уверен­ность в том, что со временем она может стать хорошей артисткой, то о других сказать это труднее. К тому же В. Берман делает на канате то, что обязана уметь каждая гимнастка. Какое же новое слово скажем мы этим номером? А ведь в этом жанре есть выдающиеся мастера. Ничего прин­ципиально нового не вносит своим номером и Л. Крихели.

Здесь, как мне кажется, встает очень важный вопрос, свя­занный с воспитанием молодых артистов цирка. А именно: никто не возьмет на себя смелость утверждать, что каждый (именно каждый) номер обязательно должен быть новым словом в искусстве. Такого не бывает да и не может быть. Есть подлинно классические трюки, комбинации, номера, ко­торые заслуживают глубокого изучения, на них можно и нужно воспитывать будущих мастеров манежа. Но если трюк или номер не представляют собой нового слова в ис­кусстве, а поставлены и решены в лучших традициях старого (это вполне возможно), то по исполнительскому мастер­ству они должны быть на самом высоком уровне. Только блистательное исполнение может искупить традиционность формы.

Взять, к примеру, номер «Жонглер» в исполнении Н. Фа­теевой. Она достаточно технична, подготовлена, что назы­вается, грамотно. Но ведь ее выступление — это не что иное, как демонстрация отдельных приемов, трюков, не связан­ных между собой. Их могло быть меньше или больше — количество в данном случае никак не влияет на качество. И это относится не только к выступлению Н. Фатеевой, но и ко многим номерам. Значит, задача педагога заключается не только в том, чтобы научить будущего артиста трюкам (пусть даже очень сложным), но и в том, чтобы преподать ему навыки композиции, умение придавать выступлению завершенную форму. Искать и находить композиционное решение номера, сделать так, чтобы одно положение выте­кало из другого, логически обосновать необходимость каждо­го трюка — к этому нужно подводить учащихся. Тогда и по­явится стремление к образному решению номера. Где же как не в училище прививать это молодежи. Это очень трудно, но возможно. Не случайно же мы пишем в программе «ре­жиссер-педагог» (не тренер, а именно педагог!): одно без другого немыслимо. Вероятно, в решении этого вопроса — стремлении создать художественный образ — должна быть большая, чем до сих пор, взаимосвязь педагогов разных жанров.

Но самым, пожалуй, обидным в цирковом выпуске этого года было отсутствие коверного, несмотря на то, что В. Кремена периодически появлялся во время представления на манеже. Пока это не коверный. Странное дело: коверные по­чему-то «перестают говорить». Между тем традиция лучших клоунов состоит в том, что их пульс всегда бьется в унисон с пульсом народа, они в гуще событий, их жизнерадостное искусство утверждает хорошее и бичует все косное и отста­лое, что мешает нашей жизни. А клоун-«аккомпаниатор» тому или иному номеру — это, может быть, и хорошо, но ведь это же далеко не первостепенно. Гражданственность и публицистичность — вот что прежде всего должно опре­делять назначение любой клоунады. Мы, разумеется, вовсе не хотим сказать, что все клоуны должны быть «говоря­щими». Но где как не в училище должно быть уделено серьезное внимание искусству активного, разящего, дей­ственного слова! Пока у молодого коверного В. Кремена — только междометия и малоудачные намеки, ему одному по­нятные...

Искусство клоуна — самое демократическое из всех жан­ров циркового искусства, и оно должно быть боевым, острым, понятным зрителю. Деятели советского цирка — активней­шие строители нового общества, утверждающие лучшие ка­чества человека будущего. Поэтому воспитывать у молодых артистов уважительное отношение и вкус к слову, умение пользоваться им — одна из самых ответственных задач, которые стоят перед педагогами и учащимися, работаю­щими в жанре клоунады.

Замечания, высказанные здесь,— это, скорее, пожелания на будущее. С выпускного экзамена в училище уходишь убежденным в том, что молодежь не успокоится на достигну­том, что она упорным трудом оправдает надежды своих учи­телей и займет достойное место в ряду лучших мастеров советского цирка. Эта уверенность еще раз подтвердилась на торжественном акте вручения дипломов, когда с ответным словом от имени выпускников выступил Вячеслав Анохин. Он сказал: «Наша цель — всегда учиться, настойчиво совер­шенствовать свое мастерство, быть красивым и культурным не только на манеже, но и в жизни».

Лучше не скажешь. Будущее нашего цирка принадлежит именно такой молодежи.

НИК. СЫКЧИН
 

На первой странице обложки: группа выпускников Государственного учи­лища циркового и эстрадного искус­ства 1966 года.
На манеже ГУЦЭИ 1966 г.

Обложка 4 стр. Журнала Советский цирк. Сентябрь 1966 г.

оставить комментарий