|
|
Неоконченная история
(БЫЛЬ)
.jpg) —Праздники бывают разные. Но Первое Мая нам никак нельзя не отметить, — сказал наш комиссар.
И все бывшие в землянке партизаны согласились с ним. Но как отметить этот большой праздник, когда в районном центре вот уже второй год хозяйничают фашисты? Задумались тогда партизаны.
—Вот что, хлопцы, — прервал вдруг молчание наш отрядный минер, — надо взорвать ихний штаб. Вот салют будет, так салют!
Предложение было заманчивым, но тут выступила Маша — небольшого роста девушка в телогрейке и шапке-ушанке, делавшими ее похожей на мальчика-Подростка.
—Не выйдет из этого ничего, товарищи, — Твердо сказала она. — В городе эсесовцев полно, патрули на каждом шагу.
С ее доводами нельзя было не согласиться. Мария — связная с городскими подпольщиками. Она только что вернулась из райцентра в отряд. И кому как не ей лучше знать, что сейчас происходит в городе.
Не согласился с нею только минер.
— Так, значит, ты против?! — кипятился он, страшно раздосадованный
тем, что его идея не нашла поддержки у партизан. — Что же в таком случае
предлагаешь?! Ничего, конечно.
— Почему ничего? — сказала Маша, поправляя выбившуюся из-под шапки прядь волос. — Мне кажется, лучше будет повесить на соборе красный флаг.
Это была прекрасная мысль. Все мы знали наш городской храм. В него попало несколько бомб. Чудом уцелевшая колокольня была видна со всех улиц и даже за несколько километров. Проснутся рано утром жители, а на соборе красный флаг — знак борьбы и близкой победы над врагом. И как только мы сами не подумали об этом!
Тотчас же выискалось с десяток добровольцев, пожелавших водрузить на соборе знамя. Среди них была и Маша.
— Поручите мне, товарищ комиссар, — упрашивала она, — я там уже все разведала.
Комиссар молчал. Посылать девушку на операцию, связанную с риском, ему не хотелось,
—Неужели, вы думаете, я не справлюсь с заданием? Какая же я после
этого артистка цирка, если не смогу взобраться на колокольню, — сказала
она не без гордости.
Я забыл вам сказать, что до войны Маша работала в цирке. Фронт так стремительно приблизился к городу в Западной Украине, где стояло ее шапито, что девушка не успела эвакуироваться на восток. И тогда Маша пришла к нам. Она оказалась хорошим товарищем и смелым разведчиком. Именно она вызвалась первой отправиться в город, чтобы связаться с подпольщиками. Там ей удалось организовать конспиративную квартиру у одного старого клоуна, работавшего в местном цирке.
Мне откровенно нравилась эта девушка, и я решил ее поддержать.
—Ну, это другое дело, — сказал комиссар, когда узнал, что я готов отправиться с Машей в город.
И вот мы пошли на задание. И хотя у нас были надежные паспорта, мы старались поменьше встречаться с фашистами и пробирались больше лесами и проселочными дорогами.
Меня поразил унылый вид города, сумрачные лица встречных и гнетущая их настороженность. Так мы добрались до центра.
—Вот и цирк, — обронила Маша. Побуревший от дождя брезент шапито, аляповатые афиши. Как сейчас помню одну: дракон заглатывает голую женщину, а она весело смеется, хотя до половины уже находится в его пасти. Свернули в проходной двор и очутились перед собором.
Когда открыли незапертую дверь колокольни, сердце у меня сжалось: никакой лестницы и в помине не было. Но Маша не растерялась. Забрасывая веревку на уцелевшие кое-где балки, она стала взбираться вверх. В полумраке колокольни Маша казалась маленькой белкой, словно перелетавшей с ветки на ветку. И вот девушка исчезла в проеме последнего окна колокольни. Добраться туда было намного труднее, чем под цирковой купол. Не видя ее, я страшно волновался. В эти тревожные минуты я не мог ей ничем помочь. Лезть за ней было совершенно бессмысленно. Даже крикнуть что-нибудь подбадривающее я не мог, чтобы не обнаружить нас.
Наконец, я увидел спускающуюся по канату Машу. Еще несколько томительных мгновений, и она очутилась возле меня.
— Все в порядке, — сказала Маша и начала сматывать канат.
— Теперь скорее отсюда!
Мы вышли из церкви. Едва миновали площадь, как послышались тревожные свистки. Их становилось все больше и больше. Вскоре к ним присоединился тяжелый топот кованых сапог.
Мы бежали по улице, оглядываясь назад, туда, где над взбудораженным городом на высокой колокольне трепетало освещенное первыми лучами солнца большое алое полотнище...
Этот неоконченный рассказ я случайно услышала в конце октября прошлого года в поезде Волгоград—Москва от одного пассажира — плотно сбитого мужчины лет сорока пяти, по виду — райкомовского работника. Он появился в нашем купе ночью вместе с приятелем, которому и поведал о своей партизанской молодости и о Маше.
Пассажир прервал рассказ так же внезапно, как и начал. И пока я одевалась и слезала с полки, чтобы расспросить его о том, что стало с девушкой после того, как водрузили на соборе знамя, он уже успел сойти на каком-то маленьком полустанке.
Я долгое время досадовала на себя за то, что мне не удалось узнать до конца эту интересную историю. Но потом решила написать в «Советский цирк». Я верю: если мой случайный попутчик прочтет эти записки, он зайдет в редакцию, чтобы назвать фамилию отважной артистки-партизанки, и продолжит о ней свой рассказ.
АННА КУЗНЕЦОВА
Журнал ”Советский цирк” май 1962г
|
|
|
Подписаться на
рассылку сайта: |
|
|
|
|
RSS 
