Номер и культура его подачи

Творческие достижения советского цирка значи­тельны и общеизвестны. С каждым годом увели­чивается количество разнообразнейших номеров, оригинальных аттракционов, все смелее на арену выходит незаслуженно забытая цирковая пантомима.

На наших глазах происходит интереснейший процесс развития отечественного цирка, обогащение его достижениями других видов искусства. Растет уровень эстетического восприя­тия зрителей, увеличивается требовательность к себе. Творческие поиски, дерзание становятся одними из харак­тернейших черт наших мастеров манежа. Они постоянно стремятся к совершенствованию своего репертуара. Но если о зрелищной стороне номера и особенно о слож­ности трюков большинство исполнителей и режиссеров думают постоянно, то о культуре его подачи, художествен­ной целостности и завершенности довольно часто за­бывают.

Поэтому сегодня необходимо говорить не столько о трюковой стороне цирковых произведений, в большин­стве которых она находится на высоком профессиональном уровне, сколько об эстетической ценности каждого из них в отдельности. Конечно, в конвейере Союзгосцирка есть еще слабые старые номера, кочующие из программы в программу, об обновлении которых порой не думают ни режиссеры, ни сами исполнители. Но не эти номера опре­деляют творческое лицо нашего цирка. Значительно хуже, когда хорошим произведениям не хватает композиционной стройности, впечатляющих кульминаций и выразительных финалов. К сожалению, таких номеров у нас еще немало. Они-то и вызывают раздумья о культуре подачи циркового номера, о гармоническом единстве всех его компонентов. Об актерском ансамбле обычно говорят применительно к театральному спектаклю. В цирке же это понятие упо­требляется совсем редко. А ведь именно из-за отсутствия ансамбля, непосредственного общения исполнителей меж­ду собой страдают многие групповые номера.

У акробатов с подкидными досками Юрьевых есть, на­пример, очень яркие и впечатляющие трюки, и исполняются они легко и чисто. Но на арене у артистов нет внутрен­него актерского отношения, отсутствует также продуман­ность в перегруппировках, выразительность в остановках и порой просто эмоциональная связь между самими трю­ками. Ведь сами по себе трюки не могут воссоздать худо­жественно целостный номер, какими бы рекордными и оригинальными они ни были. Их исполнение необходимо подготовить всем ходом развития этого номера. Можно, конечно, увлекаясь трюковой стороной, насытить цирковое произведение трюками до такой степени, что ни один из них не будет восприниматься. Нужно уметь композиционно строить их по принципу нарастания, фиксируя внимание на наиболее оригинальных и ярких. Если у артистов Юрье­вых паузы между трюками заполнены суетливыми пере­стройками исполнителей, то у акробатов-прыгунов с под­кидными досками Канагиных все они между собой связаны пластическим рисунком. Благодаря умелому использованию элементов хореографии в номере Канагиных все трюки словно выливаются один из другого. Работа над ними со­четается у этих артистов с поисками выразительной пла­стики.

Как часто еще приходится наблюдать в цирке такую картину: после сложного трюка акробаты-прыгуны застыли в высокой колонне, мгновение — и, спрыгнув на манеж, они рассыпались в беспорядке. Перетаскивая подкидные доски, на ходу разминаясь, артисты, собственно, уже зна­чительно ослабили впечатление от предыдущего трюка. У Канагиных все выглядит иначе: вот замерли четверо в ко­лонне после очередного трюка, миг — и они спрыгнули в манеж, но не разбежались кто куда, а вытянулись по диагонали в красивых позах. Впереди юношей замерла в приподнятом арабеске грациозная Г. Гаврюшина. Оригинальную пластическую «рамку» нашли эти артисты и для своего рекордного трюка — сальто с двойным пи­руэтом на третьего и для многих других, добившись тем самым удивительной художественной целостности, непри­нужденности исполнения и значительной эстетической ценности всего номера, несущего молодой задор, жизне­радостность и бурную энергию юности.

На фото. Эквилибристка на свободной проволоке

В культуре подачи особую роль играют эмоциональные взаимоотношения артистов во время исполнения. Ведь каж­дый трюк можно окрасить самыми разнообразными чув­ствами, в зависимости от которых он будет и восприниматься по-разному. Артисты цирка, выходя на манеж, не должны забывать, что они не просто исполнители трюков, а актеры, создающие художественно-эмоциональные образы. У нас, к примеру, много силовых акробатических пар. Но мало кто из них имеет ярко выраженное свое творче­ское лицо. И трюки и общая композиция в основном сво­дятся к одной схеме, хотя исполнители их бывают внешне совсем разные и костюмы носят непохожие. Артисты Р. Касеев и Р. Манасарян ни трюковым репертуаром, ни об­щей композицией номера, казалось бы, резко не отличают­ся от выступлений других силовых акробатов. Но им при­сущи большой артистизм и необычайная манера исполне­ния. Внутренняя гармония и художественная слаженность номера начинаются с самого выхода артистов на манеж. Первоклассная техника, способность точно зафиксировать сложный трюк и заострить на нем внимание публики соче­таются у них с большим актерским обаянием, умением общаться между собой и одновременно со зрителем, согреть   свой   номер   добродушным   юмором.

Артистизм исполнителя, навыки выразительно подать номер должны проявляться в большой сдержанности в дви­жениях и жестах. Каждые жест и поза, подход к трюку, его концовка должны быть филигранно отточены, рассчита­ны и отрепетированы, как и сам трюк. Все движения сле­дует объединить в строгий и точный пластический рисунок. В этом, кстати, заключается успех номера и культура его подачи. Единство всех художественных компонентов произведе­ния циркового искусства — залог его успеха. Однако имен­но этого единства очень часто недостает многим номерам. Особенно часто отсутствует их гармония с музыкальным сопровождением. К примеру, воздушные гимнасты, выступ­ления которых пронизаны напевной и медленной пласти­кой, связывающей трюки   в единую   композицию,   сильно увлекаются быстрыми и острыми джазовыми ритмами. Эти ритмы фактически разрывают ткань номера и снижают его художественную значимость. Да и вообще не слишком ли часто звучат в цирковых программах «модные» твисты и рок-эн-роллы. Неужели именно они лучше всего способ­ствуют подаче номера, повышению его культуры? А сколь­ко замечательной современной балетной и танцевальной музыки композиторов нашей страны могло бы стать укра­шением их выступлений!

Музыка и композиция номера должны также гармонич­но сочетаться и с костюмом исполнителей. Порой артисты не придают своему внешнему виду особенного значения, лишь бы они были одеты понарядней и поэффектней. Бывают случаи, когда именно костюм нарушает целост­ность номера, вступает в конфликт с общей композицией и музыкой номера. Именно это наблюдается у балансеров на лестницах Агеевых. Темный расшитый колет и белое трико артиста, а также претенциозная коронка на голове его партнерши полностью противоречат бодрым песенным интонациям произведений советских композиторов, сопро­вождающих их выступление, и самому построению номера, и трюковой работе.

Подчеркивая, что культура подачи номера, прежде все­го, проявляется в гармонии всех элементов, в его художе­ственной целостности, необходимо отметить большую роль сюжета в создании завершенного и убедительного произ­ведения циркового искусства. Тяготение к нему характерно сегодня для номеров мно­гих жанров. Ведь сюжет не только цементирует номер, он придает ему эмоциональную яркость, способствует ак­терской выразительности. Особенно обогатила в цирке сюжетная окраска танцы на проволоке. Сколько подлинной свежести и сочного народного юмора внесла она в номер Артемьевых, пронизанный замечательными русскими танце­вальными мелодиями. Как оригинально и поэтично выступ­ление В. Волоковой, претворяющей на арене мотивы прокофьевской   «Золушки».

Номер  В.  Волоковой отличается  большим изяществом

Культура подачи номера сегодня становится одной из важнейших творческих проблем нашего цирка. Она во многом зависит от эстетического вкуса артистов, их про­фессионального мастерства. У нас в цирке много прекрас­но владеющих своим искусством исполнителей. Но это обстоятельство не должно смущать цирковых режиссеров. Каждый из них обязан стать чутким помощником, советчи­ком и другом артиста. Ведь порой одна-две яркие детали, которые они нашли, могут украсить и обогатить любое произведение циркового  искусства. В своей работе режиссерам не следует ограничиваться лишь построением композиции трюков. Надо отшлифовы­вать весь номер, находить оригинальные пластические и мизансценические связки этих трюков, добиваться орга­нического   единства   его   компонентов. Режиссеру следует помнить, что исполнительская куль­тура в цирке непосредственно связана с уровнем его собственной профессиональной культуры. Поэтому он должен много работать над собой, думать о том, как лучше пере­дать   свои    знания   артистам.

В обязанности режиссера входит не только подготовка номера, но и контроль за его качеством. Из-за того, что постановщики не следят за его дальнейшей судьбой, мно­гие интересные номера со временем блекнут. Порой исполнителю не хватает художественного вкуса, и поэтому произведение циркового искусства постепенно становится малоэстетичным, культура его подачи регрессирует. Итак, создание произведений циркового искусства и совершенствование уже существующих связаны с поис­ками оригинальных и свежих форм их преподнесения.

Высокий эстетический уровень многих номеров, куль­тура их подачи говорят о художественной зрелости масте­ров советского цирка. И чем больше этим вопросам будут уделять внимание и артисты и режиссеры, тем значитель­ней будут творческие победы нашего циркового искусства. В данной статье затронуты лишь отдельные стороны проблемы, которая сама по себе очень широка. Чем боль­ше внимания ей станут уделять практики и теоретики цир­ка, тем успешнее она будет решаться.
 

Ю. СТАНИШЕВСКИЙ, кандидат искусствоведения

Журнал Советский цирк.  Июнь 1965

оставить комментарий