Номер начинается с замысла

Артиста, создающего новый номер, обычно не останавливает долгий, трудный путь. Подобно отважному мореплавателю, он выходит в открытое море творчества, где его нередко поджидают подводные камни, штиль застоя, бушующие штормы.

Но как смелый первооткрыватель он упорно стремится вперед, к далекому неизведанному берегу. Но можно ли предположить, что человек, отправляясь в бескрайнее море, не знает, куда и зачем он плывет? А между тем порой артист начинает репе­тировать номер, не имея ни сценария, ни четкого, продуман­ного замысла. И тогда неизбежны потери, издержки. И, напро­тив, когда с самого начала работа над новым номером носит планомерный, четкий характер, успех обеспечен. Чтобы убедить­ся в этом, достаточно познакомиться хотя бы с тем, как и какие номера готовятся в Челябинском цирке. Этот стационар назван не случайно, хотя в нынешнем сезоне он не раскрывает двери для зрителей, но манеж его не пустует — с утра до позднего вечера тут не прекращаются репетиции, идет подготовка новых номеров.

Сменяя друг друга, артисты отрабатывают трюки: одни ловко гарцуют на скачущих лошадях, другие бросают булавы, третьи танцуют на проволоке или «крутят» сальто-мортале. Можно гово­рить об упорстве, настойчивости, о работе «до седьмого пота». Но нас сейчас интересует другое: в каком случае появляется действительно новое, оригинальное произведение, а в каком усилия исполнителей не дают желаемого результата.

Рано утром первыми начинали репетировать джигиты Аннаевы. Временами казалось, что красивые лошади вот-вот выйдут из повиновения, не завершена была работа над трюками   И все же верилось, что номер получится интересным. В этом убеждало не только то, что исполнители осваивали, например, эквилибр с першем на скачущей лошади, не только та увлеченность, с ко­торой они репетировали. Главное, что замысел номера был выно­шен, тщательно обмозгован. Еще восемь лет назад Аннаевы раз­работали первый вариант сценария. Тогда они входили в группу наездников Ходжабаевых, их просили не покидать номер, не ослаблять его. По этой и некоторым другим причинам Аннаевы только теперь смогли приступить к осуществлению давно заду­манного плана. Но все эти годы они искали характер отдельных трюков и композиционное построение номера в целом. По за­мыслу его создателей он должен выглядеть как захватывающие дух, озорные, веселые конные игры, как картинки народного праздника. На заключительном этапе последний вариант сцена­рия артисты разрабатывали совместно с режиссером и лите­ратором.

Тут же в Челябинском цирке осуществляют свой серьезный замысел Ю. Бакуновский с партнершей Л. Еловских. В 1962 году артист представил в репертуарко-художественный отдел Союз­госцирка сценарий своеобразного номера на роликах. Новизну его определял оригинальный аппарат с поднимающимся на не­сколько метров полом. Артист продумал основательно новые трюки, построение всего номера, сам изготовил эксперимен­тальный аппарат, на котором проверил возможность осуществле­ния всего замысла. Потом, когда с завода был получен слож­ный аппарат, исполнителям уже совершенно ясно было общее вдохновенно-романтическое звучание номера, его композиция, каждая деталь. И, конечно же, мы с интересом ждем появле­ния «Воздушных роликобежцев» — номера, какого еще не было в нашем цирке.

Такое упорное стремление создать действительно новое харак­терно для большинства мастеров арены. Вспомним лучшие рабо­ты, появившиеся на манежах страны за последнее время: «Неви­димка» О. Белоусова, «Акробаты на брусьях с батудом» Салминых, «Бадминтон» Аверьяновых, «Акробаты-прыгуны с шестами» Замоткиных и другие. Путь создания каждого из них — путь тщательного поиска, глубоких раздумий, многочисленных экспериментов. Во всех этих случаях руководители номеров высту­пают и как авторы или соавторы сценариев, часто — постанов­щики, и уж почти во всех случаях именно им принадлежит пер­воначальный замысел. Не ошибемся, если скажем, что успех номера закладывался еще до начала репетиций, когда тот или иной артист (может быть, режиссер) открывал для себя новые возможности жанра или возможности органичного слияния двух-трех жанров, задумывал оригинальный аппарат, намечал создать на манеже све­жий, яркий образ. Мне могут возразить, дескать, все это бес­спорно, как же может быть иначе? Но, оказывается, бывает иначе.

В самом деле. Почему наперекор общим устремлениям твор­ческих работников цирка появляются у нас посредственные, не­выразительные номера? Их, конечно, никто не планирует, да и сами их авторы не задаются целью подготовить заведомо слабый номер, И все же появляются такие номера. Почему? Ответ мы находим там же, в Челябинском цирке.

Взлетают в воздух булавы, кольца. На манеже двое — Г. Аберт и Р. Ратцева. Сравнительно недавно в Москве выступала группа виртуозных жонглеров Аберт. Среди пяти исполнителей был и Геннадий Аберт. Имя воздушной гимнастки Розы Ратцевой, на­верное, не раз упомянут авторы книг о цирке: она одна из немногих женщин, исполнявших в воздушном полете двойное сальто. Сейчас они готовят, так сказать, жонглерский дуэт. Что это — осуществление давнего замысла? Нет. Более того, у каж­дого из партнеров иные устремления. После того как в номере артистов Аберт изменился состав, Геннадий хотел подготовить номер жонглеров на четырех. И это понятно, он ведь все время выступал в групповом номере, хорошо знает все его особенно­сти. Ратцевой из-за болезни пришлось отказаться от амплуа вольтижера, но она готова войти в номер воздушных гимнастов, если не вольтижером, то ловитором. Однако, не получив под­держки, оба стали репетировать в Челябинске. К чему это при­ведет? «Номер будет», — говорит Г. Аберт. Зная его как опыт­ного жонглера, видя усердие его ученицы, этому можно пове­рить. Будет, Но каким? Украсит ли он программы наших цирков? Долго ли просуществует? Ответы на эти вопросы представляются самыми неутешительными. Ведь если создание номера продик­товано не творческими устремлениями, не намерением открыть что-то новое в своем жанре, а иными соображениями, то трудно ждать, что появится произведение самобытное, яркое, инте­ресное.

Там же, в Челябинске, репетирует акробатическая пара Л. и В. Ракитины. Они приехали сюда после того, как Ракитин расстался с бывшим своим партнером Ю. Степановым. Л. Ракитина долгое время не работала, так как у нее родился ребенок.

Оба они акробаты-прыгуны, мастера спорта. Но сейчас от них ждут номер «Акробаты-эксцентрики». Молодые артисты трени­руются немало, но все же возникает сомнение, не напрасно ли способные исполнители тратят силы и время? Мы встретились с ними, когда они уже более месяца репетировали в Челябин­ске, но сценария еще не было. Артисты все надежды возлагали на режиссера, который-де придет и все растолкует, объяснит, что и как готовить. «Позвольте,— вправе удивиться читатель,— как же так: люди начинают репетировать, не имея ни сценария, ни определенного замысла? Не может этого быть!» Удивление по­нятно: в цирке номер неразрывно связан с творческим обликом исполнителя, выражает его. В репертуаре драматического актера обычно несколько ролей. Среди них есть более и менее удач­ные; в одних он проявит себя ярче, в других слабее. В цирке же артист свои способности, мастерство, фантазию вкладывает, как правило, в один номер. Казалось бы, он всегда должен с чув­ством особой ответственности, что называется, со священным трепетом, приступать к созданию номера. Однако, как выясня­ется, кое-кто начинает репетировать, даже не имея четкого за­мысла, сценария. Так было не только у Ракитиных, но и у акроба­тов Ю. Штанге и Р. Зубрицкого, тоже репетировавших несколько месяцев в Челябинске. Характерно, что и в данном случае новый номер возник не в итоге творческих раздумий и поисков, а лишь из-за того, что прежний распался и исполнителю грозила пер­спектива оказаться на вынужденном простое. Вот тут-то и при­шлось что-то экстренное предпринять.

Мне могут возразить, что-де Штанге и его партнер, несмотря на все перипетии, выпустили номер «Акробаты-эксцентрики» и выступают с ним. Верно, но ведь если новый номер не плод интересного замысла, стремления открыть нечто новое, то чем он еще может быть кроме, как заурядной копией существую­щего или существовавшего номера. Небезынтересно привести рассуждения ветеранов манежа, видевших этот номер в Челябинске.

— Сколько же можно готовить акробатов-эксцентриков? Как происходило раньше? — И тут следовал кивок в сторону това­рища-ровесника. — Вот хоть с ним окажемся случайно в одной программе,  договоримся, — давай, мол, кроме своих  номеров еще каскадеров работать. Отберем трюки, порепетируем дня два, ну недельку, и пошли... А эта пара полгода сидела на репе­тиционном...

Что очень важно и радостно — сейчас опытные артисты уже не выступают с наскоро слепленными номерами. И не из-за воз­раста, причина иная — требовательность к себе, к своему твор­честву. Они учитывают, как возросла культура, вкус и понимание зрителей. И понятно возмущение мастеров тем, что номера, ко­торые когда-то делались походя, на несколько представлений, появляются и теперь, на уже в результате почти полугодовых ре­петиций.

Дело, впрочем, не в продолжительности репетиций. Пусть исполнитель, если требуется, репетирует полгода и больше, но чтобы в результате появилось яркое, своеобразное произведе­ние. И тут мы неизбежно возвращаемся к тому, о чем уже шла речь: для интересного номера нужен интересный замысел. Если такого замысла нет, хороших результатов не жди. В этой связи и вспоминается легкомысленный путешественник, устремляющий­ся на лодчонке неизвестно куда; когда артист спешит покинуть берег (в данном случае прервать вынужденный простой), направ­ляется к земле обетованной, которая рисуется ему в виде по­сильного номера. Но пускается он в сложный путь, как говорится, без руля и ветрил. Куда его занесет, достигнет ли земли обето­ванной? Не ясно ли, что его номер не принесет славы ни нашему цирку, ни самому исполнителю. А больше всех в про­игрыше окажутся зрители, которым будет предложено невырази­тельное, не освещенное мыслью и глубоким чувством зрелище.

И получается, что наряду с блестящими номерами нередко появляются у нас весьма заурядные, которые, по справедливо­сти, наводят на жестокую мысль, будто для выступления на ма­неже творческое горение не обязательно. тНадо сообща подумать о заслоне против возникновения в на­шем искусстве пустоцветов. Пусть каждый артист отправляется в репетиционное «плавание» с надежным рулем, и пусть ветер подлинного вдохновения надувает его парус! Пусть каждый но­вый номер будет воплощением интересного творческого замысла!

К. ГАНЕШИН

Журнал Советский цирк. Июнь 1968 г.

оставить комментарий