Новый цирк в Свердловске

Свердловск. Начиная с 30-х годов здесь стоял старый, с годами, казалось, все более враставший в землю цирк.

Помню, в 1965 году прибыли мы сюда к самому закрытию сезона. Уезжавшие артисты, сдавая гардеробную, оставили нам в наследство огромную электролампочку и заверили, что мы еще не раз вспомним их добром. И, действительно, вспоминали: вечера в ту пору стали холодными, цирк, считаясь летним, не отапливался, а как включишь эту великолепную лампочку, она, глядишь, и нагреет маленькую клетушку без окна с низким покатым потолком.

Тогда-то как раз и начали поговаривать, что цирк скоро пойдет на слом. И мы были уверены, что в этих стенах нам работать больше не доведется. Как всегда при расставании с чем-то привычным, давно знакомым стало немного грустно.

Однако на следующее лето в Свердловске собралась программа, готовившаяся к отъезду за рубеж. Меня включили в нее, и вот я вновь увидела старый манеж, с которым, казалось бы, распрощалась навсегда.

Программа в тот раз была не просто большая, а прямо-таки грандиозная. Чего стоило одно хозяйство укротителя Вальтера Запашного! А тут еще требовалось разместить лошадей джигитов Ходжабаевых, лошадей жонглеров Тепловых, орлов гимнастики Аванесовой, пристроить моих собачек, куда-то поставить реквизит Леонида Енгибарова, подкидные доски Довейко, найти место для першей эквилибристов Карпи т. д. и т. п. И если животные могли стоять и стояли под навесом во дворе, то реквизит в любом случае следовало держать в непосредственной близости от манежа. А в результате — «жизненного пространствам за кулисами совсем не осталось. Разминались артисты во дворе, благо погода стояла жаркая. Время между представлениями тоже коротали под открытым небом, здесь же джигиты прогуливали лошадей, и дети, цирковые дети, спокойно играли муть ли не под самыми лошадиными копытами.

...Ослепительно солнечный день, люди в костюмах, осыпанных блестками, лошади, дети на грязноватом дворе. Это давнее, позабытое вдруг вспомнилось, увиделось, когда я летела в Свердловск на встречу с новым цирком.

К встрече готовилась еще в Москве, видела фотоснимки этого сооружения (его авторы: архитекторы Ю. Шварцбрейм и М. Коробова, конструкторы Е. Песков и Р. Иванов) и все же удивилась почти ажурному куполу, светившемуся на фоне вечернего неба. А войдя внутрь здания, поразилась простору вестибюлей, размаху лестниц, сверкающим окнам, многократно повторенным в огромных зеркалах. С каким вкусом о отделке интерьера использованы мрамор, гранит, металлическое литье, каким радостным и светлым по своему настроению получился горельеф, украшающий фойе второго этажа! Средствами скульптуры он рассказывает об искусстве цирка. Авторы его — свердловские художники А. Антонов и Г. Метелев.

И вот громадная чаша зрительного зала. Казалось, немало повидала я новых цирков, так чему удивляюсь? Оказалось, сравниваю не с современными стационарами — память услужливо восстанавливает «былое».

Новый цирк. Он весь пронизан светом, нынешние гримуборные с большими окнами, удобно меблированы, тут же на этаже — душевые, комната отдыха и детская, где с малышами занимается воспитательница, пока папы и мамы заняты в представлении. На первом этаже — хорошо оборудованный медпункт.

В просторной закулисной части много места отведено конюшне, слоновнику, обезьяннику, есть специальная комната для собак, есть душевая и кухня с газовыми плитами. Можно искупать четвероногих артистов и приготовить им пищу. В этом отсеке расположен и ветеринарный кабинет. Далеко не во всех ноеых цирках так продуманно размещены все хозяйственные службы. Бывает, кухня для животных помещается в подвальном этаже.

Видимо, очень кстати оказались консультации Ф. Лейцингера, строителя по профессии, бывшего тогда директором Нижне-Тагильского цирка. Основываясь на своем практическом опыте, приобретенном уже на новом директорском посту, он внес целый ряд поправок и дополнений, которые и были учтены создателями проекта. Тогда-то и появился второй, репетиционный, манеж, больше стало гримуборных, нашлось помещение и для комнаты отдыха. Слоновник и конюшня отвечают всем необходимым требованиям.

Став ныне директором Свердловского цирка, Ф. Лейцингер завершает строительство большого жилого комплекса для приезжающих артистов. В гостинице-общежитии (она возводится возле цирка) будет свой медпункт, библиотека с читальным залом, буфет, холл для отдыха, репетиционный зал, баня типа сауны, прачечная, химчистка. Предполагается, что уже в этом году артисты получат этот замечательный жилой комплекс.

Но давайте-ка вернемся о цирк и посмотрим, кто стал участником первой праздничной программы, которой местные газеты посвятили много информаций, рецензий, очерков; на телевидении успели отснять цветной фильм под названием «Товарищ цирк» и показали его на голубом экране.

Так что же увидали свердловчане?

...На невысоком пьедестале застыли три бронзовые фигуры. Вот они «оживают!, на наших глазах и медленно, плавно совершают различные перестроения, где силовые акробатические трюки чередуются с показом известных скульптурных композиций. Пьедестал, вращаясь, дает возможность рассмотреть «скульптуру» во всех ракурсах.

Номера такого плана бытуют на манежах давно. Но «бронзовые скульптуры» акробатов Мартиросян совсем по-новому воспринимаются в огромном, почти стадионного размаха, зале. Их трюки, каждая скульптурная композиция прекрасно видны с любого места.

Гимнастические вариации на «Летающих кольцах», которые сейчас исполняются Ириной, Леоном и Владимиром Папазовыми, задуманы и созданы Иваном Константиновичем Папазовым давно — еще в годы войны. Но, как все истинно талантливое, замысел этот не потерял своей новизны. Более того. Современная архитектура освободила зрительные залы от колонн, и это пошло на пользу не только зрителям, но и артистам, особенно гимнастам, которые возносятся теперь на небывалую высоту. И полет Папазовых на кольцах под новыми цирковыми куполами выглядит еще дерзновеннее.

Станислав Черных. Все, что он исполняет на многоярусных пирамидах, сложенных из шатких, неустойчивых «катушек» и «цилиндров», смотрится с захватывающим интересом. И все же виртуозные трюки остаются в памяти надолго потому, что запоминается прежде всего Черных-актер, его мягкая манера общения со зрителями, его своеобразный «диалог» с партнершей Ниной Тугановой, его умение одушевлять, пусть это не покажется странным, неодушевленные предметы: он выстроит высокую пирамиду, потом чуть коснется ее рукой и все «катушки», «цилиндры» капризно закачаются, зашепчутся, готовые вроде подстроить любую каверзу, но, укрощенные мастерством артиста, делаются вполне покорными его воле.

Дрессированных собачек публика издавна любит, появления их ждет с нетерпением и даже знакомые собачьи проделки встречает с улыбкой и аплодисментами. И уж как радуется, увидев новое, оригинальное, необычное! Такими именно находками отмечен номер Марины Лапиадо. Юная дрессировщица, ее можно назвать и велофигуристкой и антиподисткой, появляется на сверкающем велосипеде, и собаки, выбегающие на манеж одна за другой, тут же вступают с Мариной в соревнование. Вращаются колеса, мелькают спицы, но, как бы ни был быстр их промельк, маленькая собачонка успевает нырнуть между ними, вычертить четкую «восьмерку». А традиционный «курс» (прыжки жокеев на быстро бегущую лошадь) переосмыслен здесь по-своему. На велосипеде позади артистки укреплена маленькая площадочка. Машина быстро движется по кругу, собака-жокей прыгает с разбега на площадку, затем на манеж и вновь на площадку. Итак весь номер, как игра, в которую вовлечены и юная воспитательница и ее смышленые косматые друзья.

Высоким классом дрессировки, изяществом и хорошим вкусом отмечена «Высшая школа верховой езды», которую демонстрирует заслуженный артист Таджикистана Даниэль Барон. Это и очень цирковой и очень красивый номер.

Завершает первое отделение акробатический аттракцион с медведями под руководством заслуженного артиста РСФСР Венедикта Белякова. Об этой большой работе не раз обстоятельно рассказывалось на страницах журнала, а поэтому не стану рецензировать ее.

Воздержусь и от анализа клоунских реприз заслуженного артиста РСФСР Валерия Мусина, но совсем по иной причине — о нем, о его творчестве готовится отдельная статья. Коснусь лишь того, что увидела в его работе впервые. Способный соло-клоун все чаще выходит на манеж вместе с партнершей — Людмилой Мусиной. Их комедийные сценки, где заняты животные — кошки и собака, перерастают в клоунские номера, полные тонкого лиризма и юмора.

Второе отделение отдано иллюзионному «Калейдоскопу» Наталии Рубановой. Название аттракциона вполне оправдано. В калейдоскопе, мы знаем, узоры меняются мгновенно, вот и у Рубановой постоянная смена узоров: артисты меняют костюмы, тут же меняется стиль и характер трюков, каждый раз в ином обличье предстает сама «волшебнице». Единственно неизменным остается тот легкий юмор, с которым Рубанова творит свои чудеса. В этом, мне кажется, заключено главное чудо и главное достоинство аттракциона: красивая женщина не боится чуть посмеиваться над собой. Но, как всегда, главный объект насмешек — незадачливый клоун. С этой ролью очень неплохо справляется совсем молодой артист В. Бураков.

Иронией, веселой шуткой пронизан у Рубановой каждый трюк. От старомодной таинственности, еще присущей манере некоторых иллюзионистов, здесь не осталось и следе, вместо нее эдакие легкие забавы, забавы цирковой, ко все-таки... волшебницы.

Представление окончено, и можно немного поразмыслить о нем. Об интересном, ярком, современном я уже говорила. Осталось отметить виртуозную технику исполнителей, самобытность некоторых композиций, находки артистов и даже открытия. А жанровое разнообразие, было ли оно?

В первом отделении кроме эквилибриста С. Черных заняты эквилибристы Натрошвили, эквилибристы на стреле Франк, в основе гимнастических вариаций Папазовых лежат трюки эквилибра и даже жонглер Н. Ляхов не обошелся без эквилибра на вольностоящей лестнице. Думаю, читателей утомило однообразное повторение слова «эквилибр». Ну, а зрителям разве не утомительно смотреть подряд одножанровые номера?

Зато в представлении не было танцовщиков на проволоке, музыкальных эксцентриков, клоунов-буфф, каскадеров, не было «Каучукам, «Веселых поваров». Веселых маляров» и прочих «веселых людей», кочевавших прежде с манежа на манеж.

И дело не в том, что отдел формирования Союзгосцирка кого-то «не дослал» сюда. Вопрос сложнее: лет пятнадцать назад без всякого плана в излишке создавались номера гимнастов, акробатов, эквилибристов. И если ранее в спортивных жанрах присутствовал смех, а клоуны в группах являлись главными действующими лицами, то потом их почти не стало, и представления сильно «посерьезнели». Свердловская программа служит еще одним тому подтверждением.

Здесь, правда, юмористические краски присутствовали в трех работах — Марина Лапиадо со своими собачками искренне смешила зрителей, их во всю забавляли медведи Беляковых, весело смотрелось ревю Рубановой, но для большого спектакля этого явно недостаточно. И если бы три «серьезных» номера соответственно заменить музыкальными эксцентриками, буффонадными клоунами и веселыми каскадерами, от этого выиграла бы и вся программа и оставшиеся представители спортивных жанров, ибо комическое оттеняет и эмоционально усиливает воздействие сложнейших акробатических и гимнастических трюков, подчеркивает их героическое звучание.

ГЕНРИЕТТА БЕЛЯКОВА

оставить комментарий