Ну и Херц с ним
Вопрос с полётом Херц решился положительно, Симадо утвердила его в программе в дни ёлочных спектаклей.
- Полёт нужен – грустно оправдывала она своё решение – под рукой другого полёта нет, так что остановимся на нём, но в разговоре с Ирой призналась – это моя ошибка, и она мне будет стоить здоровья. Вот чувствует моё сердце , выкинет он какой ни будь фертель. Когда полжизни висишь вниз головой на ловиторке, в голове происходят необратимые процессы.
Вон, какого шута разыгрывает, какого паяца изображает.
Ира стояла на сценической площадке, она ждала начала подвески «полёта». Появился Херц, он был возбуждён, без причины хохотал, потом предложил ей уйти со сквозняков, в свой временный кабинет.
- Херц, это моё рабочее место – возмутилась Ира,- и где мне быть в данный момент, я знаю лучше тебя. Вся ваша аппаратура должна быть разложена вот тут, и она указала место, я ничего не запрещяю, мне только нужно знать, в каком состоянии находится ваша оснастка. Я хочу, чтобы у вас по пустякам не было никаких травм.
- Какие травмы, ты что Ира – суетился Херц – тут все профессионалы.
- Даже если великие , то всё равно, я должна это сделать.
- Всё будет на высшем уровне, Ира! и он по - дружески похлопал её по плечу, - как там Галина Владимировна – решил он перевести стрелки своего разговора на другие рельсы.
- Галина Владимировна только о тебе и думает, а то других дел у неё нет, сейчас спустится вниз, чтобы оказать знаки внимания вашему величеству.
- Вот этот карабин – осматривая реквизит, предложила Ира – надо заменить на чекель.
Херц начал возражать – тут незначительная нагрузка, убеждал он её – всё в порядке, мы сейчас в Ижевске отработали более 50-ти спектаклей.
- Херц, если ты считаешь, что я здесь вроде пешки, то лучше сейчас, пока у нас есть время до премьеры, можешь развернуть оглобли на 180 градусов и попутного ветра. Можешь пожаловаться Симадо, но она тебе не поможет, это право принадлежит мне. Я здесь тоже, что- то значу.
- Всё Ира, всё, я понял, какие могут быть проблемы, сейчас заменим.
Ира в такие моменты становилась словно кремень. Она тоже волнуется, но ни один мускул на лице не выдаёт этого волнения. Я сопровождаю ребят на колосники. Подвеска полёта дело трудное и очень ответственное. Колосники «Олимпийского « совершенно не похожи на купол цирка. Здесь всё по-другому Целый день придётся провести в пыли, стоя на карачках. Лопинг напоминает детские качели, с жёсткими боковыми стойками, верхнюю его часть жёстко крепят расстяжками, а иначе на нём нельзя будет раскачиваться, и как из катапульты выстреливать вольтижёров в руки ловиторов.
К вечеру всё должно быть готово. Полёт подвесили. Теперь нужно сделать пристрелку. То есть подвешенную аппаратуру нужно опробовать. Казалось бы, всё сделано с точностью до сантиметра, но тренированное тело артиста чувствует даже такое отклонение. Утром следующего дня натянули страховочную сетку.
Простым далёким от цирка людям кажется, что сетка это такое универсальное средство, и спасает человеческую жизнь при любых обстоятельствах, но это не так. В сетку надо уметь падать. Нужно мгновенно принимать решение, в какие то доли секунды. Когда вольтижёр летит в руки ловитора, он не готовится к падению в сетку, он идёт на трюк.
Падение происходит неожиданно, никто его не ждёт, о нём не думаешь, но опытный вольтижёр на подсознательном уровне всегда готов к падению в сетку. Он чуть раньше, до того как произошло падение, должен определить что оно не избежно.
Были такие ловиторы, с такой цепкостью рук, что за всю творческую жизнь в искусстве не допустили ни одной ошибки. Из их рук ни один вольтижёр не сорвался вниз, не упал в сетку. О них ходили легенды, их знали все, таких было мало.
Одного я знал, видел, вроде ничего особенного, но кисти рук идеально были приспособлены для этой деятельности.
- Я вот этими руками- говорил он мне- не упустил ни одного вольтижёра за свою жизнь. Потом взял в свои руки картофелину и превратил её в жидкую кашицу. Больше такого трюка я никогда не видел.
Премьера прошла успешно, все довольны все были рады, все приложились к бокалу с шампанским, до позднего вечера работал буфет, до позднего вечера шли разговоры. На следующий день, Херц переворотом вперёд сходил с сетки, да так неудачно, что сломал ногу. В виду его высокого роста расстояние между ним и жёсткой опорой равнялось нулю.
Как можно было сломать ногу, когда причина отсутствовала. Великий махинатор, непредсказуемый человек. Это была игра.
- Ну что Херц! великий мастер! – бледная взволнованная, Симадо начала допрос - рассказывай, как всё это произошло.
Ты что пришёл сюда ноги ломать? Что ты мне говорил накануне? Вспоминай, вспоминай. Ты говорил, что вы все великие профессионалы, ну вспоминай, как было дело.
- Галина Владимировна- робко начал Саша – я что, я как всегда сошёл с сетки, а она возьми и хрусь.
- Что хрусь, и что вдруг – прожигая насквозь своим взглядом, наступала Симадо.
- Вы не при чём Галина Владимировна, я видать её просто подвернул, это моя вина, я к вам никаких претензий не имею, - зато я имею претензии, как ты на ровном месте мог сломать ногу?. Мы здесь что, всем кто у нас работает, ломаем ноги, ты, что тут в стакане воды устраиваешь бурю!.
- Пройдёт Галина Владимировна, я сейчас дома компресс сделаю, и всё будет хорошо.
- Вот что Херц, на ловиторку больше не поднимайся, ребята без тебя отработают, что хотел то и получил.
Из книги Паяцы Владимира Фалина
оставить комментарий