Заметки о комическом трюке

В системе выразительных средств циркового искусства особое место занимает трюк. Трюк — об­разный язык манежа. Трюки — основа каждого из цирковых жанров и в каждом обладают своей специфи­кой.

Понятие «цирковой трюк» имеет широкий круг значений. Но если в жанре акробатики, дрессировки, наездничества, жонглирования, словом, в любой разновидности искусства цирка основная функция трюка — удивлять, то в искусстве клоунады за­дача трюка — смешить.

На фото. Леонид Енгибаров.

Условимся называть трюки этого рода комическими. Или сокращен­но, как теперь принято, «КТ» — коми­ческий трюк.

КТ — смеховая единица клоун­ского выступления, а также любого комического номера. Эмоциональ­ный эффект КТ строится на визуаль­ном (зрительном) восприятии. Бла­годаря действию фактора неожидан­ности, КТ усиливает комизм ситуа­ции. (Аналогичную смеховую едини­цу в кинокомедии принято называть «гэгом». Известный историки теоре­тик киноискусства Жорж Садуль счи­тает, что удачные «гэги» также необ­ходимы для создания комического фильма, как и негатив для фильма. A его коллега Франсуа Марс посвя­тил исследованию этого предмета целую книгу, которая так и назы­ваетcя «Гэг».)

Комические трюки, используемые в цирке, подразделяются на механические, то есть такие, в которых применена механика, подчас доволь­но сложная, и трюки, которые услов­но можно назвать телесными или на­тренированными. K числу первых, на­пример, относятся ходули особой конструкции, встав на которые клоун вырастает метра этак на два... Сюда же присоединим и стол, неожидан­но разваливающийся в нужный мо­мент сам по себе, словно бы по соб­ственной инициативе. И оброненный на землю носовой платок, который по команде комика мнгновенно возвращается на свое место — в карман. И галстук, который, будто дразня своего хозяина-эксцентрика, то и дело поднимается торчком. И круглый стул на одной ножке, каким пользуются пианисты. B самый патетический момент этот стул вместе с вдохновен­ным музыкантом взвивался вдруг на добрых три метра вверх... K слову заметить, исполнял этот трюк выдаю­щийся швейцарский клоун Грок, един­ственный из актеров комедийного плана, удостоенный в 20-e годы нашего столетия звания доктора фило­софских наук, Грок писал в своих ме­муарах, что комические трюки лежат в основе всех его номеров.

Телесные трюки чаще всего испол­няются без каких-либо технических приспособлений. В этом случае мате­риалом служит лишь тренированное тело артиста. В основе этого рода ко­мических трюков обычно лежит ак­робатика. Сюда относятся всевоз­можные каскады, иначе говоря, ис­кусные падения, или же зaтейливые перекaты, смешные прыжки, вывора­чивания и всевозможные складыва­ния корпуса. K этой же категории причислим и КТ c несложным рекви­зитом — листом бумаги, стулом или, допустим, шамбарьером, то есть длинным бичом, которым пользуют­ся дрессировщики лошадей.

Исполнение иных из канонических трюков требовало долгих месяцев тренировок. Назову, к примеру, «грабли». Д. C. Альперов, автор запи­сок «На арене старого цирка», рас­сказал автору этик строк, какого тру­да стоило его отцу, тоже клоуну, отрепетировать трюк с граблями. (Те­перь, пожалуй, лишь завсегдатаи цир­ка помнят, как униформисты, сно­ровисто орудуя граблями, разравни­вали опилки на манеже. Ныне граб­лями не пользуются: все или почти все наши цирки вместо опилок покры­ты слоем резины.) Клоуну Сергею Альперову надо было научиться, про­бегая через манеж, «нечаянно» на­ступить на зубья кем-то брошенных граблей, наступить c таким расчетом, чтобы палка подскочила и ударил его по лбу. Так вот тренировка этого, не бог весть какого трюка, заняла без малого год.

На фото.  Татьяна и Юрий Никулин

Форма забавных сценок без тек­ста, густо нашпигованных КТ, берет свое начало в старой Англии, первой из европейских стран вздумавшей, как пишет знаток предмета, «оду­хотворить грубое содержание трю­ка... Там бессмысленный показ муску­лов стал чем-то зaбавным, грустным, иногда трагичным; там гибкость, про­ворство, ловкость тела впeрвые зада­лись целью вызвать смех, страх, мечты – так, как это делает театр».

(Э. Гонкур, «Братья Земгано».)

Что для нас важно в процитиро­ванных словах? Эстетическое обосно­вание природы комического трюка, творчески преобразованного из элементарной демонстрации мышечной натренированности в осмысленное зрелище, уподобленное по силе эмоционального воздействия театру. Различна эстетическая ценность трюков, неодинаково их смысловое наполнение, несхож смеховой заряд:

одни способны вызвать взрыв хохота, другие — лишь улыбку, однако общее для всех трюков — их роль в художественной системе клоуна­ды — роль одного из могучих средств выразительности. Без трюков клоун вообще немыслим, и в особенности клоун-мим.

И еще одно общее правило: ко­мический трюк в руках мастера сме­ха должен быть осмыслен и органичен характеру клоунского образа.

КТ, по большей части, краток и динамичен. Затянутый во времени или зaмедленный по ритму, он утрачи­вает свою смеховую силу. Надежнее всего срабатывает трюк в контексте клоунады при условии, если он точ­но в нее вписался, ибо не раз быва­ло, что трюк, вставленный в начало сценки, слабо смешил, a перемещенный в конец — вызывал взрыв хохота. Опытные комики хорошо знают, как важно, чтобы зрители были «разогре­ты», иначе говоря, подготовлены к кульминации, приведены в радостно-приподнятое настроение. C этой целью поднаторелые в своем деле актеры дают сперва апробирован­ные шутки. Однако и то следует от­метить, что психология зрительского восприятия не одинакова. Имеются трюки, которые смешат лишь, так ска­зать, подготовленную публику c повышенной «юморочувствительностью».

При всей своей краткости коми­ческий трюк так же, как и любая пьеса, имеет экспозицию, развитие и, наконец, разрешение или, гово­ря другими словами, финальный взрыв (иногда в буквальном смысле), имеется в виду смешная концовка, о которой профессионaлы говорят: «Трюк должен выстрелить»... B мо­мент неожиданного «выстрела» зри­тели испытывают ощущение некой встряски. Причем встряски приятного свойства, близкой к всплеску радости, выражаемой смеховой разрядкой, в которой находит удовлетворение при­сущее большинству людей чувство юмора. КТ способны растормошить глубоко спрятанную в нашей душе ре­бячливость, возвратить нас в детство c его беспечностью, жаждой повесе­литься и похохотать по любому по­воду.

B построении КТ ведущая роль принадлежит «посылке», то есть логической подготовке к смешному эф­фекту. (Иногда «посылку» называ­ют мотивированной.) «Посылкой» в известной клоунаде «Разбитая статуя», бесподобно исполнявшейся Карандашом, служило нечаянное дей­ствие неуклюжего обывателя, опрокинувшего творение  античного скульптора. За «посылкой» следует цепь неизбежных следствий — собственно комические трюки. Они стре­мительно сменяют друг друга. Если 6ы кому-то пришло в голову соста­вить перечень КТ в «Разбитой статуе», то он наверняка насчитал бы их не менее тридцати — больших и малых.

Как ни велико многообразие форм КТ, они в то же время обладают одним общим признаком — оперируют жизненно-бытовыми предметами. Основой для КТ в большинстве слу­чаев служат знакомые каждому ве­щи: бутылка, стул, кобура револь­вера, колесо, очки, цветы, тросточка, телефонная трубка и тому подоб­ное. И вот эти обычные, повседнев­ные предметы c помощью фантазии, в результате клоунского мышления приобретают новое, неожиданное ка­чество — способность вызывать смех. Давайте посмотрим, каким образом из перечисленных только что аксессуаров высекается комический эф­фект. Возьмем, к примеру, бутылку. Клоуны решили отметить день рождения своего друга — инспектора манежа. По этому поводу откупорено игристое шампанское. Но... O ужас! Струя из горлышка бyтылки ударила чуть ли не под самый купол. И безостановочно фонтанирует. Клоуны смущены. Первое, что пришло в го­лову,— скорее прикрыть горлышко ладонью, но струя озорно пронзила руку  по-прежнему хлещет и хле­щет. Тогда на помощь ринулся вто­рой клоун: плотно прижал свои ладони к ладоням партнера — куда там!

И их прошило. Нет, так y нас ничего не выйдет. Поищем другой выход.
Натянули на горлышко шляпу. Думаете, помогло? Ничуть не бывало! Наконец в панике рыжий сам уселся на горлышко бутылки. И тут струя, «пробив» беднягу насквозь, начала фонтанировать из eгo головы... B финале неожиданный поворот — партнер догaдался перерезать струю как нитку огромными ножницами. Немудрящая, казалось 6ы, сценка обернулась пятью минутами непрерывного смеха.

Или еще один КТ с кобурой револьвера. Клоун, исполняющий в пантомиме роль начальника полиции, в самый напряженный момент хватается за оружие. C угрожающим видом, свирепо вpащая белками глаз, он решительно ударяет по кобуре, нервно отстегивает ее, но вместо ожидаемого всеми револьвера вытаскивает из кобуры... носовой платок и гром­ко сморкается.

B том же ряду стоят и КТ со сту­лом, и c телефонной трубкой. На протяжении столетий комики всех ро­дов придумали десятки смешных трю­ков со стулом. Достаточно сказать, что только способов проваливаться сквозь сиденье насчитывается более дюжины.

...Клоуна послали за пивом: на­чальство мучит жажда. зачем бежать куда-то. Сейчас устрою. Рыжий по­звонил знакомой буфетчице — и все а порядке: подставляй посуду. Из той самой телефонной трубки, по кото­рой только что шел разговор, выливается на наших глазах полная кружка свежего пива.

Существует немало других быто­вых предметов, из которых комики научились безотказно извлекать смех.

Скажем, кусок скользкого мыла, ко­торый никак не удержать в руках. Или ведро краски: рыжему недотепе поручили подняться c ним на стремянку. Нетрудно представить себе, в каком виде он спустился вниз и как выглядели те, кто стоял под лестницей и подавал советы...

В комических трюках вещи как 6ы одушевляются, им как бы придается способность действовать разумно, иногда в отличив от их владельцев.

Вначале бытовые предметы функцио­нируют по своему прямому назна­чению, но затем происходит эксцент­рический сдвиг: нарушаются жизненные закономерности. И тогда пла­ток прыгает в карман, струя пронзает клоуна насквозь, скрипка «дерется», a рояль стреляет.

Единого принципе действия КТ не существует. Смеховой эффект в каждом отдельном случае достигается посредством того или иного приема. Например, совмещением несовмести­мого, как, скажем, в описанном слу­чае c носовым платком, который на­ходился в револьверной кобуре. Или назовем другой прием: выбор средства, непригодного для достижения цели. Знаменитый Грок пытался починить продавленный им стул: приклеить круглое сиденье. С этой целью он облизывал языком его кромку, как это делают некоторые, запеча­тывaя конверт с письмом.

Один из наиболее частых мотивов КТ — вещь, используемая не по пря­мому назначению. Популярный клоун Вяткин выводил на манеж свою со­бачонку Манюню на поводке, кото­рый был сделан из корабельного каната. Зрителей забавлял такой алогизм: канат, спocoбный удержать огромный пароход, использован для прогуливания маленькой собaчонки.

Многие комические трюки воздей­ствуют на зрителей тем, что в них привычная логика поступка заменяется логикой ребенка, впервые стал­кивающегося с незнакомыми жиз­ненными явлениями. Имеется целый ряд смешных трюков, пострoeнных на приеме, который условно назо­вем «мнимая трудность». Им часто пользовался Карандаш в начале своей карьеры и проделывал это c актерским блеском. Он же любил прием, который принято называть: «с серьез­ным видом совершать нелепые по­ступки». Как, безусловно, помнят мно­гие, этот любимец публики c необыкновенной сосредоточенностью де­монстрировал глубокую Тарелку — сперва левой половине цирка, затем — правой. После этой церемо­нии он разбивал ударом молотка тарелку и величаво раскланивался во все стороны, словно после удачно выполненного смертельного прыжка. B этом месте необходимо сделать оговорку. Восприятие циркового комизма не предназначено для глубокого размышления. Вдумываться в смешные фортеля просто ни к чему — они вне логического анализа. Их мотивировка подчинена другим законам: рассчитана на живую сию­минутную реакцию. Другое дело, что они требуют от зрителя, чтобы он принял условия именно этой игры, требуют соучастия, увлеченности происходящим и полной веры в досужий вымысел, как в правду.

Откуда же берутся комические трюки, кто их придумывает? Иногда литераторы, но чаще всего сами ак­теры-исполнители. Однако и в том и в другом случае изобретение КТ находится в прямой связи с особым типом мышления — клоунским. По­давляющее большинство канонизировенных трюков не имеет определен­ного авторства, они переходят от поколения к поколению. Среди значи­тельных творческих находок, ставших, быть может, эпохальными в мас­штабах цирка, вошедших в историю циркового комизма, были поистине выдающиеся открытия, такие, ска­жем, к примеру, как бьющие из глаз «слезы» и поднимающиеся дыбом волосы — нехитрое приспособление, c помощью которого стало возможно так впечатляюще ярко, визуально выражать гиперболизованные чувства — предельное горе, страх, ужас, удивление. (Актерoв-комиков, ко­торых когда-то, в какой-то стране осенила счастливая догадка впервые смастерить для себя «слезы» и «под­нимaющийся парик», лично я считаю выдающимися творцами. Скольким тысячам комедиантов во всем мире дали они возможность пользоваться этим замечательным изо6ретенизм.)

Некоторые исследователи проблем эстетики относят смешные трю­ки к малоценным видам комизма, считают их элементарно комически­ми, лишенными общественного со­держания. Да, надо признать, что большая часть КТ носит чисто развлекательный характер. Это всего-навсего веселые шутки, забавные анекдоты в действии. Их восприятие не требует умственных усилий и эс­тетических оценок. Это комизм прос­тых эмоций. И вместе c тем безза­ботный смех как одна из форм разрядки после напряженного трудового дня, как стимулятор жизненных сил, как проявление чувства жизнерадостности, присущее большинству людей, тоже имеет полное право на сущест­вование наряду со смехом, общест­венно значимым. «упрекать шутку за то, что она не несет в себе важного жизненного урока... представ­ляется мне,— писал в газете «Прав­да» Игорь Ильинский,— величайшим ханжеством».

B профессиональной среде КТ классифицируются как «проходныe» и «сюжетные». Первые по своей краткой длительности и по смеховому эффекту относятся к незначительным, исполняемым как бы между прочим.

Вторые — развернутые по времени и смысловому наполнению — служат фундаментом, на котором выстраивается целое сюжетное антре. Через такого рода трюк — иногда его на­зывают центральным — выражается идея разыгрываемой клоунады. Примером может служить сатирически­6уффонная сценка «Штапель», широ­ко исполнявшаяся в 50-е годы (автор Ю. Благов). Своим острием сценка была направлена против бракоделов, выпускавших материю, которая при стирке девала сильную усадку. цент­ральным трюком служила некая фантастическая стиральная машина, вы­полненная по-клоунски условно.

Сюжет сценки сводился в тому, что директор пошивочного ателье «Спокойной ночи», выпускающего пи­жамы из штапеля, попадает, разу­меется, не по своей воле, в стираль­ную машину, из которой его извле­кают в сильно «усевшем» виде.

Используя КТ в качестве строительного материала, так сказать, кир­пичей и блоков, комик складывает из них веселую конструкцию своей интермедии или целого антре. A в иных случаях и подлинно художественное сооружение, как, скажем, в клоунаде «Разбитая статуя» Карандаша или в буффонадном антре «Ав­томобилист» Олега Попова, в сати­рической сценке «Цветы» Ю. Никулина и M. Шуйдина или в философской притче «Баланс на катушках» Леонида Енгибарова. Этот мастер, вообще говоря, ставил комические трюки во главу угла творчества клоу­на. Это ему принадлежит изречение: «Комик без смешного трюка, что плотник без топора».

И в заключение приведу важное для темы этик заметок суждение K. C. Станиславского o месте и роли КТ в зрелищной структуре. Трюки, говорил он, «должны быть так идеально вмонтированы, так оправданы, чтобы их возникновения зритель не замечал».
 

Р. СЛАВСКИЙ

Журнал Советская эстрада и цирк. Сентябрь 1986 г.

оставить комментарий