Об эстрадной изюминке

Мы говорим: эстрадный концерт или эстрадное представ­ление. B первом случае речь идет o нескольких эстрадных но­мерах, чаще всего объединенных конферансом. Во втором слу­чае эстрадные номера объединяются несложным сюжетом.

Основа же эстрадного концерта и эстрадного представления - номер, отдельное законченное выступление одного или нескольких артистов. Обычно номер имеет хотя 6ы краткую экспозицию (введение), кульминацию и развязку. Иными сло­вами, номер имеет свою драматургию. Эстрадный концерт, как и эстрадное представление, может включать самые различные номера. Эстрада связана с театром, музыкой, цирком и даже c живописью. B концертах и представлениях участвуют певцы и акробаты, чтецы и фокусники, куплетисты и жонглеры, есть на эстраде и такой номер: художник-моменталист создает на гла­зах y зрителей рисунки.

Эстрада часто совсем близко стоит к театральному искус­ству. Возьмем, например, театры миниатюр. Они включают конферанс, выступления фельетонистов и куплетистов, a ино­гда даже певцов, танцоров и акробатов. Но в них ставятся и пьесы, правда, небольшие, но со всеми присущими пьесам ка­чествами.

Почему оркестры, руководимые Л. Утесовым, Э. Рознером, O. Лундстремом или Б. Ренским, называют эстрадными? По­тому что они соединяют выступления оркестра, певцов, танцо­ров, конферансье. То есть и в этом случае создается эстрадный концерт или представление.

Ясно, что если эстрадный номер является составной и глав­ной частью эстрадного концерта, ему следует уделять особен­ное внимание, заботиться o том, чтобы он во всех деталях удо­влетворял самым высоким требованиям искусства.

Раздумывая o существе театра, великий советский режис­сер K.C. Станиславский говорил, что каждый спектакль дол­жен иметь свою сверхзадачу, то есть должен рассказывать зрителям о чем-то новом, интересном, раскрывать перед ними какую-то важную сторону жизни. Если этого нет, если спек­такль не будит мыслей зрителей, не помогает им глубже по­знать жизнь, тогда он не нужен и даже бессмыслен. Зрители могут смеяться весь вечер, а выходя из театра – сказать, что они столкнулись c пустым искусством. Пустое, не будящее но­вых мыслей и чувств искусство очень скоро перестает удовлет­ворять людей c хорошим вкусом.

То же самое относится и к эстраде. Только те номера, ко­торые, обладая совершенной художественной формой, актив­но вмешиваются в жизнь, ставят и решают жизненно важные проблемы, заслуживают высокой оценки. Вспомните наиболее популярных эстрадных исполнителей: Л.O. Утесова, A.И. Рай­кина, И.C. Набатова, Л.Б. Мирова, Ю.T. Тимошенко, П.B. Руда­кова, А.И. Шурова, H.H. Рыкунина, K.И. Шульженко, Л.Г. Ко­стрицу, П.Л. Муравского, P.B. зеленую – и вы убедитесь, что их лучшие номера не только интересны по своей форме, но и всегда наполнены важным содержанием.

Каждый из названных здесь исполнителей несет в своем выступлении большую и интересную тему. Могут сказать, что, например, K. Шульженко главным образом поет o любви. Но когда, в какие времена любовь, если только o ней говорилось как о подлинно высоком и поэтическом чувстве, не была важ­ной темой в искусстве? A Шульженко поет o любви красиво и вдохновенно.

A как быть c акробатами или жонглерами? Хорошие акро­баты показывают подлинную физическую и пластическую кра­соту человека, Их тела, превращаясь в прекрасный и послуш­ный инструмент, подчиняются самым сложным приказаниям разума. Зрители, любуясь выступлениями акробатов, воочию убеждаются, как может быть силен, ловок, смел, пластичен и ритмически выразителен человек.

Значит ли все здесь сказанное, что эстрада не приемлет шуток, веселых куплетов, остроумных пародий, откровенной эксцентрики? Нет, почему же, наоборот, все это обязательно должно на ней быть. По самой своей природе эстрада – искусство жизнерадостное, солнечное, и чем чаще зрители бу­дут смеяться, тем лучше. Наша эстрада иногда, к сожалению, даже излишне академична, ей не хватает шутливости, легко­сти, праздничности. Но ведь и шутка должна быть остроумной, и куплет злободневным, и конферанс сатирическим, и фелье­тон публицистическим. И разве не смешны, например, остро-сатирические куплеты Набатова? Одним из величайших коме­дийных артистов современности является Райкин, но ведь его искусство чрезвычайно значительно.

Конечно, на эстраде может прозвучать и просто бесхитростная шутка, каламбур, рассказывающий o комическом происшествии в троллейбусе или трамвае. Даже вечная теща нет-нет да и «обогатит» эстрадный репертуар. И ничего в этом нет страшного. Но если весь эстрадный концерт окажется све­денным к пустякам, тогда дело плохо. Такой концерт не может удовлетворить взыскательного зрителя. Когда эстрадный актер заботится только о том, чтобы любыми средствами смешить зрителей, тогда нередко начинает торжествовать пошлость.

Илья Набатов в книге «заметки эстрадного сатирика» рас­сказывает, что на заре его сценической юности - а это была середина двадцатых годов - он видел артиста, распевавшего такие куплеты:

Мое желание вам песни распевать бы

Старара бербе дуда года мама y.

Вот вам история одной одесской свадьбы

Старара 6ербе дуца года мама y. Свадьба весело идет,

Жених сидит, как идиот ‑

Старара 6ербе дуца года мама y.

Кое-кто из зрителей, вероятно, смеялся, слушая эту га­лиматью. Но, право, это типичное проявление дурного вкуса. Очень жаль, что и сегодня нет-нет да и скажутся его рецидивы на эстрадных подмостках.

Говорят, что эстрада - малая форма искусства. Это верно в том смысле, что куплет или песня короче, чем опера или опе­ретта, a эстрадный скетч короче, чем пьеса, идущая в драмати­ческом театре. Но малая форма совсем не адекватна понятию «мелкая». Между понятиями «малая» и «мелкая» существует принципиальная разница. Эстрада, будучи искусством малых форм, может поднимать большие и важные вопросы.

Обычно на эстраде не используют декорации, ино­гда нет даже кулис, задника, переднего занавеса; нет здесь, как правило, и эпизодических ролей: каждый выступающий на эстраде - премьер. Поэтому эстрада предъявляет к актер­скому мастерству особенно высокие требования. На ней любое слово, жест, даже пауза должны служить созданию образа. Все должно быть подчинено раскрытию идейно-творческого суще­ства номера.

Подлинный эстрадный артист всегда стремится к соз­данию образа, даже если они не гримируется и не надевает специального костюма. Этот образ может быть постоянен. Например, H.П. Смирнов-Сокольский постоянно в своих фе­льетонах обращался к темам литературы, театра, живописи, кинематографии. Обычно он появлялся на сцене в черном бар­хатном пиджаке и c большим белым бантом. Это был человек, как будто бы вставший из зрительного зала, взволнованный до­кладчик, любящий искусство, поэтическая натура, как говорят o подобных людях.

Очень интересный образ создает Петр Лукич Муравский. Перед зрителями появляется пожилой и совсем не думающий молодиться человек. Гитара, которую он держит под мышкой, подчеркивает его связь c актерской профессией. Это артист, умудренный жизненным опытом, умный и слегка иронически настроенный. Ион начинает беседовать со зрителями. Не чи­тать, не декламировать, а именно беседовать. Старый актер, много поживший, попросту рассказывает сотням людей o том, что он видел и что наблюдает в сегодняшней жизни. Многим он восхищается, кое над чем посмеивается, иногда добродуш­но, иногда очень зло. Муравский играет старого актера и ско­рее даже не эстрадного, a драматического, немножко романти­ка, иногда резонера, но не чуждающегося и юмора и лирики.

И гитара ему в этом очень помогает. Простая старая гитара.

Когда в конце выступления он берет на ней несколько аккордов и проникновенным голосом исполняет строки старинного романса, то это очень идет ко всему существу созданного им персонажа. Могут сказать: персонаж, созданный Муравским, близок ему самому. Вероятно. Но ведь для создания образа ак­тер располагает только авторским текстом и своими психофи­зическими данными. И все же образ, созданный Муравским, и сам Муравский – это далеко не одно и то же. B образе есть большая степень обобщения.

B эстрадных концертах нередко принимают участие актеры драматических театров, играющие отрывки из Спекта­клей. Конечно, это обогащает эстраду, но при одном условии: если исполнение этик отрывков становится подлинным эстрад­ным номером. Так, М.Ф. Астангов исполняет монтаж трагедии B. Шекспира «Ричард III» и добивается, что перед зрителями встает все отвратительное эгоистическое существо короля, для которого человеческие жизни – только ступени лестницы его славы. Замечательный артист Астангов создает в условиях эстрадного концерта высокохудожественный, подлинно шекспировский образ. Но ведь бывает и так: какой-то кусок механически вырывается из спектакля; зрители, не знающие пьесы, не могут уловить логики развития действия и поступков персонажей. Актеры, чтобы спасти положение и привлечь внимание, начинают изо всех сил нажимать, откровенно комиковать. И, в конце концов, классическое произведение только дискредитируется.

Театр по самому своему существу иллюзорен, мы ходим в него для того, чтобы смотреть на чужие жизни. Существует даже специальный термин, принятый среди профессионалов: публичное одиночество. Это значит, что актер должен по воз­можности забыть o зрительном зале, зажить жизнью пьесы. B театр мы ходим на «Гамлета», на «Грозу», на «Любовь Яро­вую», на «Иркутскую историю». Совсем другое дело - эстрада. Мы идем смотреть прежде всего эстрадных актеров: Райкина, Утесова, Зеленую, Мирова, Рудакова. Конечно, и актер эстра­ды иногда создает различные образы.

Но чаще образ артиста эстрады постоянен. Мы привыкаем к этому образу и из его уст хотим услышать оценку тех или других событий. Такие постоянные образы Тарапуньки и Штепселя создали талантли­вые артисты Тимошенко и Березин. Артисты Райкин, Миров, Рудаков, Набатов, Белов, Миронова создают на протяжении концерта различные образы. Но и у каждого из них своя спец­ифика. Вот A.C. Белов от имени своего постоянного героя про­износит несколько вступительных слов и тут же, не уходя за кулисы, не переодеваясь, но изменив походку, манеру разгова­ривать, ходить, сидеть, - становится новым персонажем. Ино­гда только для большей характерности он надевает тюбетейку или приклеивает усы. И мы понимаем, что это именно Белов силой своего мастерства превратился в совсем новое лицо, что­бы через несколько секунд снова стать Беловым. Или Набатов. Он объявляет название тех куплетов, которые собирается ис­полнять. Ну, скажем: «Соната, посвященная НАТО». Эти сати­рические куплеты артист поет не от своего имени, а от имени простого француза. Акцент, улыбка, скупые, но точные жесты, галльская веселость — все это использует артист для создания полноценного образа. Но опять-таки мы видим и понимаем, что это именно Набатов совершил чудо перевоплощения.

Актер эстрады, в отличие от театрального актера, ни на одну минуту не имеет права забывать o зрителях. Мало того, зрители становятся его партнерами. Он обращается к ним, и зрители отвечают артисту смехом, аплодисментами, a иногда той взволнованной тишиной, которая дороже всяких иных зна­ков внимания. Присмотритесь и прислушайтесь когда-ни6удь, как ведут беседу Тимошенко и Березин, или Миров и Новицкий, или Шуров и Рыкунин. Они разговаривают друг c другом, но, так сказать, через публику. Они обращаются в зрительный зал, ища у него советов, одобрения или, наоборот, осуждения какого-нибудь поступка. Фраза, произнесенная артистом, ле­тит в зал, ударяется о волну смеха и возвращается к другому артисту. Публичное одиночество, как правило, противопоказа­но эстраде.

Эстрадная программа – всегда сочетание различных по жанру номеров: певец в ней сменяет акробатов, фокусник  куплетиста, дрессировщик собак следует за инструменталистом. Продолжительность эстрадного номера редко превыша­ет пятнадцать минут. Поэтому эстрадный номер должен сразу завладеть вниманием зрителей. Он не может иметь длинного вступления, иначе не хватит времени на развязку, И на эстраде предпочитают номера яркие, броские, легко воспринимаемые. Остроты, каламбуры, удивительные трюки, игра ума, самые неожиданные, иногда парадоксальные концовки – все это при­суще эстрадным номерам. Вещи, наполненные сложным пси­хологическим содержанием, требующие от зрителей особенной сосредоточенности и углубленного внимания, на эстраде реже удаются.

Эстраду иногда называют сиюминутным искусством. И это достаточно точное определение. События, происходящие в жизни, находят свое отражение во всех без исключения ви­дах искусства, но, пожалуй, раньше всего на эстраде. Конечно, в многоактной пьесе, романе или станковой картине явления жизни могут быть раскрыты значительно глубже, чем в песен­ке или юмореске. Но зато по горячим следам событий сказан­ная шутка, экспромт, прочитанное героическое стихотворение или сатирическая басня дорого стоят. B первый же день Вели­кой Отечественной войны на призывных пунктах и на вокза­лах выступали артисты, читавшие стихи, часто в этот же день поэтами написанные. Наполненные живыми чувствами, совре­менностью, эти стихи имели огромный успех, выполняли свою патриотическую роль.

Наша эстрада многонациональна, она включает и раз­дольную русскую песню, и темпераментный грузинский та­нец, и ритмы таджикских бубнистов, и своеобразную ненец­кую борьбу малышей. Нет в нашей стране народа, который не представлял бы на эстраде своего искусства. A все это вместе способствует развитию единой культуры, включающей в себя все то лучшее, что создано всеми народами земного шара.


оставить комментарий