|
|
Они были пионерами
 .jpg)
ЮРИЙ НИКУЛИН
Никто не предполагал, что учительница немецкого языка окажется пророком. И меньше всего догадывалась об этом ока сама. Когда на ее уроке ребята начинали отвлекаться, разговаривать, учительница оборачивалась в сторону «возмутителей спокойствия» и грозно изрекала:
— Никулин, перестаньте клоуничать — удалю из класса!
Она не терпела «паясничания». А Никулин и не думал паясничать. Он серьезно изображал своих знакомых, а его друзья покатывались от хохота. Юра отлично подмечал в людях смешное...
И вдруг самый отъявленный нарушитель, Юра, стал верным помощником учителей. У него открылись новые таланты. Вот как это произошло.
Пионеры любили диафильмы. Нехитрый жестяной проектор показывал на белом матерчатом экране увлекательные истории. И ребята с нетерпением ждали заманчивых сеансов.
Каково же было всеобщее изумление, когда однажды дети увидели на экране самих себя. Да еще, в каком виде! Самом что ни на есть смешном... Оказалось, Юра может сочинять уморительные «киносюжеты» и умеет воплощать их в остроумных карикатурах. Теперь нарушителям дисциплины приходилось действительно туго.
Кто знает, может быть, именно отсюда, с самодельных диафильмов, и началась у Юрия Никулина большая тайная мечта о кино. Кино! Оно волновало и манило. Оно снилось по ночам. Но когда Юрий хотел поступить в Государственный институт кинематографии, проницательные экзаменаторы не нашли в непривычном абитуриенте решительно никаких талантов.
Тогда Юрий отправился попытать счастье в театральный вуз. Увы! Там ему тоже отказали. Кстати, с театром у Юрия была связана очень комичная история. Дело в том, что Никулины жили рядом с драматическим театром. «Театр рабочих ребят» — так, кажется, назывался он. И вот мальчики как-то решили устроить по соседству с театром военную игру. Понятное дело, участникам игры понадобился свой штаб. Недолго думая, мальчишки перелезли через забор, схватили несколько декораций — из тех, что поближе, — и штаб вышел на славу! На первых порах все шло совершенно нормально. Как вдруг во дворе появился милиционер. Он окинул взглядом ребячий штаб и моментально оценил обстановку.
—Кто здесь начальник штаба?
Начальником штаба был сам Никулин.
Разговор двух начальников был деловит и по-военному краток.
— Идем в милицию!
— В милицию! — опешил начальник ребячьего штаба. — Одну минуту, я сейчас сбегаю домой, скажу маме.
Что скрывать, дома отнеслись к любезному приглашению без всякого энтузиазма. Через несколько минут вконец расстроенный Юра докладывал своему новому знакомому:
—Мама не пускает. Говорит, никаких милиций!
Историю с декорациями кое-как замяли. А дело оказалось нешуточным. В «Театре рабочих ребят» шел очередной спектакль. Нужно было быстро менять декорации. А их... Словом, хватились декораций и бросились звонить в розыск. Как в театре вышли из создавшегося положения, до сих пор неизвестно.
Что и говорить, приобщение к театральному искусству доставляло Юрию одни огорчения.
Зато цирк приносил ему триумф за триумфом. Первая клоунада была исполнена десятилетним Юрием на пионерском сборе. Он был «рыжим», и друзья-пионеры от души смеялись, глядя на своего любимца. На этом же сборе Юрий исполнил пародию на лезгинку. В те годы лезгинка была повальным увлечением: редкий пионерский костер, редкий сбор обходились без ее исполнения. Танцевали лезгинку все, кто умел, и кто не умел, — до умопомрачения. Юрий тоже решил внести свой вклад в ее исполнение. Были специально изготовлены огромная папаха и устрашающих размеров деревянный кинжал.
Заиграла музыка.
—Асса, асса!
Позвольте, какая «асса»? Скорее всего, исполнитель выкрикивает не «асса!», а «оса!». Так вот, оказывается, в чем дело: это назойливая оса заставляет исполнителя бешено носиться по кругу. Зрители поняли и хохочут. А исполнителю не до шуток. Оса вот-вот укусит его. С громким криком — уже не «оса!», а «пчела!» — танцор убегает за кулисы под гром аплодисментов.
Да, бывшему пионеру есть о чем вспомнить.
Но особо помнится ему один случай. Тогда среди мальчишек был в большой моде неизвестно кем придуманный обычай: «Ответь за галстук!» И ответить надо было так — гордо и достойно: «Не трожь рабочую кровь грязными руками!»
А грязные руки нет-нет, да и давали себя знать. Один раз к Никулину совсем недавно принятому в пионеры, подошел какой-то пьяный. Заплетающимся языком, шатаясь из стороны в сторону и указывая мутными глазами на новенький галстук Юрия, пьяный спросил:
— П-пи-о-нер!
— Пионер!
— Будь г-го-готов!
— Всегда готов!
И мальчишеская рука отдала гордый пионерский салют.
—...С-сбе-гай за пол-лит-рой!
Словно в душу плюнули человеку.
С той поры прошло уже тридцать лет, но до сих пор Никулин вспоминает об этом с лютой ненавистью. И когда на арене или на экране он играет пьяницу — будьте спокойны! — он часто вспоминает того пьяного. И клеймит беспощадной силой своего искусства. Силой большого, незаурядного таланта.
Итак, мечта детства сбылась. Он стал артистом. Играет а кино. Его знают и любят миллионы советских зрителей...
Ну, что же, учительница немецкого языка, смотря выступления своего бывшего ученика, одного из лучших наших коверных, могла бы с полным правом сказать сейчас:
—А я всегда говорила, что Никулин — настоящий клоун!..
ВАЛЕНТИНА СУРКОВА
 Мальчишки смеялись. И этот смех сильнее всего разозлал Валю. Ну правильно, она не смогла сделать на гимнастических кольцах «лягушку» и упала. Ушиблась даже. Что же тут смешного? Просто мальчишка рады, что у них это упражнение получается, а у нее, у девчонки, — нет.
Пусть, пожалуйста, не считают себя лучше всех!.. И Валя, отряхнувшись, снова взялась руками за злополучные кольца.
В конце концов «лягушка» получилась и у нее. «С характером девочка», — говорили про Валю взрослые.
«Конечно с характером. — думала она. — Разве может человек быть без характера?»
Иногда Валин характер даже смущал кое-кого. Однажды, будучи еще совсем маленькой девочкой, она была приглашена на новогоднюю елку.
— Ну, кто у нас будет петь? — спросил у ребят веселый Дед Мороз.
— Я! — сказала Валя и вышла вперед.
Она хорошо спела несколько песен и получила приз.
— А кто будет танцевать? — спросил Дед-Мороз.
—Я! — снова ответила Валя. И опять она получила приз.
—А кто будет декламировать стихи?
— Я! — совсем уже освоившись с ролью артистки, заявила счастливая девочка... И в третий раз заработала приз.
— Кем ты будешь? — иногда в шутку спрашивали Валю в детском саду.
— Артисткой! — ничуть не задумываясь, отвечала девочка.
У Вали, в самом деле, были незаурядные способности. Когда потом она занималась пением в Доме пионеров, многие советовали ей серьезно заняться музыкальным образованием. Одно время Валя увлекалась спортом. Это началось после того как она овладела в лагере гимнастическими кольцами. Но настоящее ее призвание было в другом. Государственное училище циркового искусства — вот куда все сильнее тянуло Валю. И она поступила в это училище, успешно окончила его. Помогло упорство и настойчивость. Как всегда, Валя добилась своего!
И сейчас, когда известная воздушная гимнастка Валентина Суркова высоко над цирковым манежем исполняет на трапеции свой великолепный номер и тысячи зрителей, затаив дыхание, следят за каждым движением отважной артистки, можно с уверенностью сказать: «Действительно, человек с характером!»
ВАЛЕРИЙ АВЕРЬЯНОВ
 Вратаря погубили яблоки. Они росли в чужом саду, и посещение этого сада было сопряжено с известным риском. Однажды вратарю пришлось несколько задержаться в злосчастном саду, — разумеется, по независящим от него обстоятельствам. А в это время в его родном пионерском лагере ожидался очередной футбольный матч. Вратарь был в отчаянии. Он понимал, что без него лагерная команда будет как без рук. Но он ошибся. Ужасно, жестоко ошибся. Быстро нашли, кем его заменить. И с того дня он уже не был вратарем. Вместо него в воротах прочно встал Валерка Аверьянов. Лагерный барабанщик.
Вот это был вратарь! С ним команда могла быть совершенно спокойна. Он брал любые, самые головокружительные мячи. Его прыжкам могли бы позавидовать настоящие акробаты. Впрочем, пионер Валерка и был уже настоящим акробатом. Во всяком случае, он сам так считал...
В лагерной жизни ловкость и сила — известное дело — всегда пригодятся. Вот, скажем, оборвалась как-то веревка у лагерного флага. Что делать? Кто полезет на мачту? Конечно, только самому ловкому это под силу. И самым ловким оказался в лагере именно Валерка Аверьянов. В этом, впрочем, никто и не сомневался: акробат — он куда хочешь залезет, исключая, безусловно, чужой сад с яблоками. Ну, да это в данном случае уже не имеет к главной теме ни малейшего отношения.
Как раз в лагере и нашел Валерке свое истинное призвание — акробата-эксцентрика. Выступая в концертах на открытии и закрытии лагеря, у пионерских костров, Валерка не просто демонстрировал свои успехи, но и старался сюжетно связать отдельные трюки. Чтобы смотреть было не только интересно, но и весело.
Веселое Валерий Аверьянов до сих пор ценит больше всего на свете. Недаром самые любимые его писатели — Ильф и Петров; «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок» давным-давно уже стали его настольной книгой.
Сейчас Валерий Аверьянов выступает в образе спортсмена-неудачника. Кто знает, не вспоминает ли он при этом себя самого — когда-то маленького и беспомощного? Не подтрунивает ли над этой прошлой беспомощностью? И, когда на глазах у зрителей неуклюжий неудачник постепенно превращается в блестящего акробата — не думаете ли вы, что в какой-то мере в этом и путь самого артиста?
ПАВЕЛ НАЗАРОВ
 Очень трудное было детство. Отца убили во время антоновского мятежа. Через год умерла и мать. Люди говорили — с горя. Маленького Пашу взял к себе дед. Плохо жилось мальчику. Приходилось с утра до ночи помогать деду по хозяйству. О школе вначале нечего было и думать. И все-таки в школу Паша пошел. Правда, с опозданием, девяти лет, зато сразу же был принят в пионеры.
Это был конец двадцатых годов.
Время коллективизации. Кулаки отчаянно сопротивлялись. Убивали из-за угла коммунистов.
Сельские пионеры оказались в самом центре ожесточенной классовой борьбы. Вместе со старшими товарищами, коммунистами и комсомольцами, пионеры помогали сбору налогов, ходили по дворам, отыскивая спрятанное кулаками зерно.
Конечно, были и игры, и походы, и сборы — все то, без чего невозможно представить себе пионерскую жизнь. Но на всем — решительно на всем — лежала печать того времени, все было не таким, как сейчас. Возьмем, например, радио. Кого, скажите, может привести сейчас в восторг, изумить простенький детекторный приемник? А тогда он казался подлинным чудом техники. Паша Назаров и его друзья не только изумлялись. Но и сами составляли схемы этих приемников, сами конструировали их. Именно тогда и зародилась у мальчика любовь к фокусам. Однажды Паша даже показывал на сборе удивительные — разумеется, удивительные по тогдашним понятиям — радиофокусы.
Четырнадцати лет Пашу Назарова приняли в комсомол. Он был круглым отличником, гордостью школы. И его единогласно избрали в председатели пионерского отряда.
О том, как интересно проводил он свои сборы, писали даже в специальной книге, называющейся «За коммунистическое воспитание». К сожалению, книга эта потерялась у него во время войны. Но сохранилась фотокарточка. На ней четырнадцатилетний Паша снят вместе с пионервожатой и учительницей химии — людьми, которым он очень многим обязан в своей жизни.
Недавно, будучи на гастролях в Тамбове, Павел Назаров, ныне артист цирка, фокусник, манипулятор, встретился со своей бывшей пионервожатой.
Они вспоминали прошлое, рассказывали, кто из друзей кем стал. Что ни говори, прошло уже двадцать пять лет.
Сейчас артист снова с ребятами. У него растет сын. Он тоже пионер и тоже отличник. Одноклассники часто просят Антошу Назарова показать им на сборе какие-нибудь фокусы. Иногда на пионерский сбор в пятый класс московской школы приходит и Павел Арсентьевич.
Он смотрит на сына и вспоминает свое детство.
Н. ХАЛАТОВ
Журнал ”Советский цирк” май 1962г
|
|
|
Подписаться на
рассылку сайта: |
|
|
|
|
RSS 
