Памяти М.Н. Гаркави

Скончался один из старейших дея­телей советской эстрады Михаил Нау­мович Гаркави.

Эта весть отозвалась болью в сердцах не только артистов и других работников нашей эстрады, со­ветского цирка и радио, работников политпросветучреждений, политсоста­ва армии и флота, клубов, парков, стадионов, но и заставит многочи­сленных зрителей, которым покойный отдал пятьдесят лет своей жизни, помянуть добрым словом ушедшего от нас большого мастера.

Да, трудно найти артиста, кото­рый пользовался бы при выступлении такой популярностью, который так бы знал свою аудиторию — а аудито­рией М. Гарькави был весь Советский Союз, все его города и села, все слои населения. И не зря любили нашего покойного друга зрители и слушате­ли: до последних своих дней он нес радость творчества на потребу наро­ду. Он был демократичен и в самом репертуаре своем — репертуаре кон­ферансье, ведущего, организатора и руководителя массовых зрелищ, — и в манере исполнения, в трактовке текста, и в мимике, и жестах, и во всей манере подачи... Гаркави сам яв­лялся автором своих выступлений и фельетонов, анонсов и реприз. Он был в числе зачинателей советского стиля конферанса: вместо пустяков и по­шлостей, вместо протаскивания анти­советских штучек, которые приняты были когда-то на эстраде, он в двад­цатых годах создал новый стиль ве­дения программы. Недаром именно Гаркави поручали те вечера, где зна­чительность темы и обстановки дик­товала особую тактичность конферан­са. Шутя и развлекая публику, Гар­кави не отходил от значительных мы­слей, которые надо сообщать людям. И это он умел делать, как никто.

И еще не было равного Михаилу Наумовичу, когда требовался руко­водитель массового мероприятия: кар­навалы в парках, праздники на ста­дионах нашли в нем первого и луч­шего ведущего. Не зря по всей стра­не ездил немолодой уже артист, при­глашаемый  и  радостно  встречаемый повсеместно. Надо было слышать и видеть, как смеялись десятки тысяч человек, когда Гаркави вел концерт на середине футбольного поля или с высокой площадки управлял течением бала на территории десятков гекта­ров — в наших парках!..  В 1941 году первую бригаду эс­традных артистов, посланных на фронт, возглавил Михаил Наумович. Он же и вызвал ее к жизни — эту бригаду: по его инициативе уже в августе выехали на западное направ­ление Гаркави и Русланова, Хенкин и Набатов и многие другие... И все четыре года войны покойный друг наш не порывал связи с фронтом, с армией, с флотом... День Победы в мае 1945 года Гаркави встречал в Берлине, у разгромленного здания рейхстага.

А до войны и после войны — Дальний Восток и Средняя Азия, це­лина и новостройки Крайнего Севера, части армии и флота, курорты и школы. Решительно нельзя назвать такой области нашей Родины, где бы не побывал этот удивительно жи­вой и активный, радовавшийся жиз­ни и умевший отдавать себя всего зрителям артист! Отдельно надо бы говорить о по­стоянной и плодотворной деятельно­сти Гаркави как общественника. Его называли в шутку непременный предместкома. И точно: пользуясь безусловным доверием товарищей, любя работу этого типа, умея слу­жить своим сотоварищам на выбор­ных постах, Гаркави постоянно был избираем в местком и партбюро тех организаций, где служил. К его голо­су — голосу коммуниста и общественника, уважаемого старшего товарища и мастера — прислушивались все.

М. Н. Гаркави родился в 1895 го­ду в семье служащего. Он окончил курс 6-й Московской гимназии и учился на медицинском факультете Московского университета. Но его тя­нуло к искусству. И вот студент третьего курса принят в Московский Художественный театр. Он начинает выдвигаться в этом прославленном коллективе. Но юношу тянет к себе «левое искусство»: Гаркави перехо­дит на работу в Московский камер­ный театр. Еще ряд перемещений, и случилось то, что должно было слу­читься: Гаркави пришел на эстраду. Не сразу он стал конферировать. Сперва сферой его деятельности были театры миниатюр и кабаре, где он ра­ботал актером. И тут выяснилось, что поразительно быстрая реакция, свой­ственная Гаркави, его юмор, его красивый и выразительный голос, его обаяние, его умение и посмешить народ и отлично объяснить и «подать» предстоящий номер программы, вся его интеллигентная и артистическая натура словно специально приспособлены были для такой редкой и труд­ной роли — конферансье. Уже с 1922 года Гаркави принял на себя это амплуа. Его талант созревал, а опыт увеличивался. И вот ныне мы можем сказать:

— От нас ушел не только старей­ший, но и лучший советский конфе­рансье, мастер и талант. Мир твоему праху, старый друг, добрый человек, замечательный артист! Мы тебя не забудем, как не забудут тебя и твои зрители!


Журнал Советский цирк. Декабрь 1964 г.

оставить комментарий